Сирийский рубеж 4 (СИ) - Дорин Михаил

Тишина повисла в зале управления. Чагаев прокашлялся и поставил последнюю точку:

— Всё. Совещание продолжим в девятнадцать ноль-ноль с планом действий.

Вечерний «разговор» я и Батыров пропустили. На нём присутствовали только самые высокие чины. Как объяснил Каргин, позже будет ещё совещание.

Тем временем новым местом проживания стала казарма. А точнее — отдельное помещение в ротном расположении, которое выполняло функции Ленинской комнаты.

— Гимн, присяга, символы — всё как у нас, — рассматривал Кеша плакаты на стенах, когда мы закончили с размещением.

Из-под завалов получилось достать немного. Но на общее настроение это никак не влияло. В комнате царила тишина и безмолвие.

— Обыкновенный был торговец. Мы же у него и радио покупали уже. А парни с экипажа Ми-6 плееры с наушниками. Никто ведь не взорвался, — рассуждал Хачатрян, рассматривая дырку на своём запасном комбинезоне.

— Выходит, что его заставили. Потом убили и всю семью. Сволочи, что сказать. Как можно с детьми вот так, — раздумывал Бородин, прохаживаясь вдоль окна.

Я лежал на кровати и тоже пытался привести мысли в порядок. Одно дело, когда теряешь человека в бою, в воздухе. Мы все под Богом ходим. А тут реальная трагедия, которую никто не мог предвидеть.

— Сан Саныч, вы что скажете? — обратился ко мне Рашид Ибрагимов.

— Что тут скажешь. Всем надо быть теперь гораздо внимательнее. У мухабарата след потерян, раз исполнитель убит. Ещё и вместе с семьёй.

Кеша в это время аккуратно собрал оставшиеся вещи Заварзина и сложил их в сумку.

— Командир, надо бы помянуть, — тихо сказал Петров, подойдя ко мне.

Кеша полез к себе в сумку и достал бутылку с прозрачной жидкостью. У Бородина нашлась такая же.

— Только помянуть, — ответил я, и парни тут же составили столы в центре комнаты.

Закусывать было, прямо скажем, нечем. Две консервы шпрот, половина палки колбасы и… ящик фиников. Но не есть же мы собрались.

— Надо Батырова дождаться. Скоро уже придёт, — ответил я, не давая команду разливать.

— Сан Саныч, они могут долго совещаться… — начал спрашивать Хачатрян, но я его перебил.

— Значит будем долго дожидаться. Какой наш девиз, Рубен?

— Своих не бросаем, командир.

— Вот-вот.

Дверь в комнату скрипнула, и вошёл Батыров, а с ним двое человек, которые были сегодня ранены.

— Сбежали с больницы, засранцы. Плохо воспитываешь, Сан Саныч, — подошёл ко мне Димон.

— Зато работают они лучше всех. К столу, Дмитрий Сергеевич.

Батыров посмотрел на всех и, быстро сняв куртку, подошёл к столу. Когда всем было налито, Батыров предложил помянуть Заварзина.

— Жаль, что так теряем людей. Будем жить, — произнёс Димон и все быстро выпили.

После окончания поминок, Батыров позвал меня выйти из комнаты.

Димон был несколько взволнован и не торопился начать говорить. А стоять на крыльце казармы было не самым приятным занятием.

— Ты меня заморозить хочешь? — спросил я.

— А? Нет, просто мозги проветриваю.

Батыров ходил передо мной, потирая руки.

— Смотри сам. Я-то в куртке, — улыбнулся я, пряча руки в карманы.

— Сань, я не знаю, как ты к этому отнесёшься. Понимаю, что ты можешь подумать, когда услышишь от меня подобное. Я хочу тебе сказать, что…

Пока Димон будет говорить вступление, окоченеет.

— Дим, ну побыстрее запускайся. К делу.

— Завтра прибудет важный груз на Ан-12. Его сгрузят, и тебе нужно организовать его доставку в Пальмиру. Возможно, сделать несколько рейсов.

— Надо, так надо. А в чём проблема, что ты себе яйца здесь морозишь? — спросил я.

Батыров выдохнул, начиная уже скакать с ноги на ногу.

— Хорош плясать, как подстреленный заяц, — сказал я и потянул Димона за собой в казарму.

Остановившись на первом этаже, Батыров начал говорить.

— Тебе реально может не понравиться эта работа, Саш.

— Какая? Выполнить приказ генерала? У нас в принципе вся работа построена на приказах и их выполнении.

Димон выдохнул и махнул рукой.

— Ну как хочешь. Завтра всё сам и увидишь. Только ты сразу не начинай возмущаться, хорошо?

— Да что там за груз такой⁈

Солнце только поднялось над пустынными холмами. Яркий свет буквально слепил глаза. Изо рта шёл пар при каждом выдохе, но уже чувствовалось, что через час-другой станет жарко, и пыль поднимется клубами.

— Командир, два борта подготовлены. Погрузо-разгрузочная команда готова, — подошёл ко мне заместитель по инженерно-авиационной службе Гвоздев.

— Хорошо, Михалыч. Ты сам будешь руководить? — спросил я, надевая свои «Авиаторы» на глаза.

— Задача серьёзная. Боюсь, что без меня не справятся, — улыбнулся Гвоздев, поправляя демисезонную куртку и скрестив руки на груди.

По полосе уже выполнял пробег после посадки Ан-12, который мы ждали. Его серебристый силуэт и широкий нос виден отчётливо на фоне холмов, окружающих базу. С гулким рокотом винтов он медленно заруливал к месту стоянки. Блик от солнца пробегал по грязноватому фюзеляжу, и на десяток секунд вся машина показалась белоснежной, почти праздничной — будто не военный транспорт, а гостевой лайнер.

— Саныч, мы тут от ИАС немного собрали на Заварзина. Кому передать? — спросил Гвоздев, доставая конверт из внутреннего кармана.

— Чёрный у нас собирает. Они с ним земляки, — ответил я, и Михайлович убрал конверт.

— Жаль пацана. Мне нравилось, что он такой разговорчивый был. Ладно, я пойду проверю команду, — сказал Гвоздев и отошёл от меня.

Все переживают гибель товарища. Особенно когда вот так исподтишка убивают.

Я постарался вернуться к моему заданию, которое было мне поручено. Раз уж груз важный, стоит сосредоточиться на нём.

Двигатели начали затихать один за другим, а стоянка постепенно начала наполняться спецтранспортом и машинами. Потом послышался шум. Огромный створки грузового люка медленно открылись. Из глубины грузовой кабины показались ряды ящиков.

На бетон стоянки Тифора сошёл сопровождающий в песочной форме и погонах подполковника.

— Здравия желаю! Подполковник Валерин, Главное политическое управление Советской армии и Военно-Морского Флота. С кем имею честь говорить? — подошёл он ко мне.

Стройного телосложения, аккуратно уложенные волосы и подстриженные усы. А форма даже ещё складом пахнет, настолько новая.

— Майор Клюковкин, временно исполняющий обязанности…

— А почему майор? Постарше никого не нашли? — с некоторой надменностью произнёс Валерин.

— Ну не знаю, товарищ подполковник, кого в главном политуправлении хотели увидеть на авиабазе в 50 километрах от зоны активных боевых действий. Для вас майор уже не офицер, или как⁈

Валерин провёл рукой по волосам и осмотрелся по сторонам.

— Ладно, согласен и на майора.

— Спасибо. Не знаю как вас и благодарить, — ответил я.

— Ну, будет вам, Клюковкин! Давайте уже начинать разгрузку. Приказ из высоких кабинетов. Аппаратуру перегрузить на вертолёты и доставить в Пальмиру.

— Аппаратуру? Что ещё за аппаратуру⁈ — спросил я.

Около грузового люка уже собрались сирийские солдаты и несколько наших техников. Кто-то шутил, кто-то ворчал, но все работали уверенно. Тут вынесли и первые ящики.

Я прищурился и опустил очки, чтобы лучше рассмотреть груз в грузовой кабине. Сначала не понял, а потом как понял, что реакция была соответствующая.

— Вы издеваетесь⁈

Глава 10

На фоне серого бетона и чёрных пятен гари громоздились ящики с надписью «Ленинградский государственный академический театр оперы и балета».

— Концерт, значит. В самой Пальмире, на сцене амфитеатра и под открытым небом, верно? — спросил я у Валерина, который следил за каждым перемещением материальных ценностей по стоянке.

— Верно, Александр. Никто ещё подобного не делал, — ответил подполковник, гордо выпятив грудь вперёд.

— Ну, мы всегда во всём первые, — сказал я, подойдя к огромному футляру контрабаса.