Лекарь-палач (СИ) - Браулер М.

– Село Чукавино далеко отсюда будет? – быстро спросил я стоявших возле повозки мужчин.

– Осень сухая, дороги не размыло, стало быть, часа за два должны доехати до места указанного, – степенно ответил один из десятских.

– Хорошо, поехали, – сказал я, забираясь на повозку.

Невольно промелькнули в голове события прошлой недели. Надо же, кажется, будто месяцы прошли. Поездка в машине по ночной Москве и поднимающийся к горлу ужас от понимания того, что сейчас увидишь.

Город был другой, пейзаж был другой, а цепенящий ужас, ледяными каплями поднимающийся по позвоночнику прямо в мозг, был таким же.

Отличалась, однако, и моя память. В своей обычной жизни, не посмотрев в блокнот, я бы не вспомнил и номер квартиры. Теперь в голове помещались сведения по любым вопросам и память стала оружием.

Перед глазами в мельчайших деталях мелькали картины страшнейших изощренных убийств. Сцепив зубы от подкатывающей тошноты, я заставил себя проанализировать все, что мелькало в голове, пока мы ехали в село.

Память и правда феноменальная. Я видел картины убийства, словно рассматривал фотографии. Каждая помятая травинка, каждая капля крови, отражались невероятно четко. Кто вообще на такое способен то?

Я вцепился в лавку в трясущейся повозке и уставился в мелькающие пейзажи, чтобы думать о том, что придется рассматривать в ближайшее время.

«Так, допустим, убийства аналогичные, – заставил я себя включить мозг. – Тогда убили девушку в полночь. Обнаружили жертву рано утром. Скорее всего, ничего не трогали, сразу отправили десятских к губному старосте в Старицу. Теперь дорога обратно. Сомневаюсь, что местные сами стали отвязывать труп. Значит, жертва лежит там часа три точно».

Десятские гнали лошадей изо всех сил, дорога думаю, заняла не больше часа. Повозка остановилась на дороге, я осмотрелся и увидел несколько людей, стоящих метрах в пятидесяти. Осенняя трава еще не успела завянуть, поэтому пока я шел по полю, жертву видно не было. Ненадолго.

Хвала небесам, трава скрыла и бурый круг крови. На расстоянии полуметра от рук и от ног жертвы были вбиты невысокие деревянные колья, к которым грубой веревкой были примотаны руки и ноги девушки. Я медленно подошел к трупу, с трудом сдерживаясь. Что еще я ожидал увидеть?

Впавшие сморщенные глазницы, распоротый живот. Возможно, какие-то сомнения у меня и оставались. Только сейчас они быстро развеялись.

Непонятно каким образом, но убийства в шестнадцатом веке недалеко от небольшого города Старицы, были совершенно идентичны тем, которые я имел несчастье наблюдать в Москве, в двадцать первом веке.

Глава 11. Маршрут убийцы

Спасла непонятно откуда взявшаяся память. Мозг заработал до того, как ужас сковал все тело. В голове на дикой скорости мелькали картины трех убийств, в которых я имел несчастье выступать экспертом от медицины.

«Четвертая жертва, судя по всему, что я слышал раньше, – промелькнула мысль. – Все правильно, Петр говорил, что три дня назад в Твери нашли уже третью жертву. До этого две жертвы находили в близлежащих городах. Здесь в селе Красном уже четвертая девушка. Осталось еще две жертвы…».

От последней мысли у меня потемнело в глазах.

Да не может же быть такого! Идентичные убийства с разницей в четыреста пятьдесят лет. Подражатель? Раскопал в каких-то тайных архивах рецепт долголетия от древних алхимиков и решил повторить?

«Молодая девка, красивая, мужа, говорят, еще не знала…, – мысли метались, как в сломанном калейдоскопе. – Понятно, раз мужа не знала, значит невинная. Кстати, с точки зрения медицины, непонятно именно это условие».

«Не буду говорить про то, что стекловидное тело извлекалось при жизни жертвы, – судорожно подумал я. – Народ в диком напряжении от подобных зверств, решат, раз я знаю подобные детали, значит я и есть убийца».

Все время, пока мозг пытался справиться с диким стрессом, я внимательно осматривал жертву. Обошел со всех сторон, присел, просмотрел, нет ли ничего в траве. Что именно делают криминалисты, я понимал. Только ничего не видел. Видел залитую кровью траву и изуродованный труп.

Дальше думать совсем не хотелось, только мозг иногда проводит анализ всей имеющейся информации совершенно самостоятельно. Теперь было на что опираться, я помнил все до мельчайших деталей из прошлых убийств.

«Все совпадает до мелочей», – пытался я сконцентрироваться и не мог.

В своем времени я ведь был уверен, что почти догадался. Поэтому и вылетел на трассу под идущий на всей скорости грузовик. И оказался здесь, каким-то образом перенесшись почти на пятьсот лет назад.

Я точно знал, что тот, кому принадлежал третий нагрудной знак, имел несколько ученых степеней и был гениальнейшим хирургом. Здесь же я стоял посреди пустыря, в шестнадцатом веке, в селе недалеко от Старицы.

Смотрел на тело и видел то же самое. Профессиональное извлечение стекловидного тела, аккуратный разрез живота и вырезанную печень.

Да как же такое возможно?

Я встал и огляделся. Несколько человек так и стояли поодаль, явно не спеша оказаться рядом с трупом. Одним из стоящих был, собственно, губной староста, которого я видел в избе Петра. Я подошел к группе.

«Порядки наверное почти одинаковые, – подумал я. – Раз меня привезли, значит, я выполняю роль медицинского эксперта по делу».

– Господин староста, – аккуратно начал я.

– Игнатом меня зовут, – сдавленно ответил староста, нарочито отвернувшись в другую сторону, чтобы не смотреть на растерзанный труп.

– Хорошо, Игнат, – кивнул я. – Могу, как лекарь, высказать собственные наблюдения относительно трупа девушки.

– Что ж за ирод на такое способен? – староста не мог прийти в себя. – Пришлые люди, лихие! Из правоверных христиан никто на такое не способен!

«Надо следить за речью, – промелькнуло в голове. – По легенде я-то пришлый, из Голландии присланный. Может прилететь ни за что».

– Конечно, – с готовностью закивал я.

На самом деле я был полностью согласен со старостой. И в своем времени, и сейчас я задавался тем же самым вопросом – кто реально способен на подобные зверства? Что может быть в голове или, скажем глубже, в душе человека, который изымает жидкость из глаз, когда девушка еще жива?

Я передернул плечами, радуясь, что не успел позавтракать. Вот не хотелось бы, простите, блевать при всем честном народе.

– Убитая девушка немного старше двадцати лет, – попытался я говорить спокойным голосом. – Жертва привязана к деревянным кольям, прочно вбитым в землю. Как убийца входит с ними в контакт, сказать пока не могу. Каким-то образом убийца обездвиживает жертву, вырывающуюся молодую девушку сложно привязать, да и повреждений от борьбы нет…

Пока говорил, понял, что это очень важная мысль.

– Ведомо, живая вырывалась бы, – кивнул губной староста. – Либо по голове бьет, чтобы бездвижна стала, либо поит зельем каким.

Да, теперь дар памяти казался мне вовсе не лишним. Постепенно я понимал, как работает странный механизм. Возможно, из-за сильного удара, в голове всплывало в деталях все, что я либо когда читал, или слышал.

Наверное, в зависимости от необходимости. Вот сейчас неожиданно в голове дословно возникли слова майора, после того как после четвертой жертвы я попросил результаты криминалистических экспертиз первых трех.

«Вы были правы насчет девственности, даже не хочу знать, как об этом можно было догадаться, – звучал усталый голос майора, словно он стоял рядом. – Насчет неподвижности, вы тоже оказались правы. В крови всех четырех жертв найден очень токсичный алкалоид, большая доза. Странность по словам старшего криминалиста, заключается в том, что использовалось не современное лекарство. Похоже, что жертв поили травным составом».

«Рецепт старый, отвар из дурмана», – как молния пронеслось в голове, но я не успел как следует подумать.

Зря. Потом я сильно об этом пожалел.

– Яд? – протянул губной староста. – Значит зелья варить умеет?