Директор (СИ) - Семин Никита

— Ну а у вас, молодые, какие планы? — после небольшой паузы, спросил Илья Романович. — Уж про приключения прошедшего года можете не рассказывать, тут все свои, все знаем.

— Планы? — я задумался — говорить или нет? — Пока все туманно, — решил все же оставить разговор с товарищем Сталиным в тайне. — Сами знаете, из-за чего.

— Но тебя к товарищу Сталину вызывали, — вдруг вклинилась Люда, — ты еще пришел от него какой-то задумчивый.

Мое красноречивое молчание поняли все, кроме жены. И слова о «туманности» стали для родителей еще более понятными. Поэтому отец перевел тему на Лешу, и какие мы подарки для него подготовили. Сын двенадцати часов вряд ли дождется — уже носом начал клевать, маленький еще. Но и дарить заранее я не хотел, как и раскрывать тайну подарка перед сыном.

— Подарок он утром свой найдет, — тут же вклинился я.

Леша с недовольством посмотрел на меня, хоть и года еще нет, а понимать нас он прекрасно научился. Особенно когда речь о нем заходит.

— Ваше дело, — тут же кивнул батя. — А вот я ему свой подарок сейчас вручу.

С этими словами он сходил к елке и достал из-под нее одну из коробок. Небольшая, в ладонь величиной, но даже такая для маленького карапуза она казалась огромной.

— На! — вручил он коробочку Леше.

Тот тут же обхватил ее обеими руками и засопел, напряженно размышляя, как добраться до ценного нутра. Повертев, он так и не смог догадаться, как развернуть коробочку, тут же недовольно запищав. Все смотрели на его потуги с умилением, как обычно взрослые смотрят на первые шаги детей. Люда сжалилась над нашим сыном и помогла ему достать из коробки небольшую модель самолета. Леша с восхищением уставился на игрушку, полностью забыв про окружающих. Ну а мы вернулись к разговору. Илья Романович начал травить анекдоты. Отец рассказал пару смешных эпизодов, как рабочие в его цеху собирали один из самолетов. Сначала все собрали, а про крепление рулевого крыла забыли. Точнее — в суматохе прицепили растяжку не в то место. Затем разобрали, собрали по новой и опять напасть — лопасти винта в обратную сторону крутятся! Поматерившись, все же поставили как нужно, но времени потратили изрядно. А все из-за спешки — стране нужно все больше самолетов, план увеличивают и его выполнение уже под угрозой срыва.

— Как же тебя тогда из начальников отпустят? — отсмеявшись, после пересказа отца о растерянном и обиженном лице мастера сборки, спросил я.

— У нас свободная страна, — гордо ответил он. — Не то что при царе.

Потом Люда поделилась случаем, как при одной из прогулок какая-то матрона подумала, что у нас не мальчик, а девочка. И долго спорила по этому поводу с Людой — такая упертая оказалась.

Постепенно застолье перешло в песни. Я даже не понял, в какой именно момент. Просто сначала все выговорились, а то встречаемся редко, а потом мама стала тихонько напевать. Люда унесла заснувшего окончательно Лешу и, вернувшись, присоединилась к ней. А там и отец свое затянул, когда наши дамы замолчали.

Около полуночи Илья Романович спохватился и потребовал включить радио — послушать выступление Иосифа Виссарионовича. С моей подачи все же были введены его новогодние речи с кратким отчетом о прошедшем годе и планах на следующий. Вот ему и было интересно, что скажет генеральный секретарь. Домой он не собирался, по обмолвкам я так понял, что с женой у него в последнее время отношения не ладятся. Но то их дело, главное, чтобы на нашей семье не отразилось.

Радиоприемник — деревянный ящик ЭЧС-2, купленный мной всего месяц назад — работал с небольшими хрипами, но звук передавал хорошо, речь Сталина была вполне разборчивой и мы все притихли, вслушиваясь в его слова. Сперва Иосиф Виссарионович рассказал о достижениях индустриализации. О вводе в строй новых заводов — автомобильных, самолетостроения, по выпуску вагонов и железнодорожных локомотивов. Далее описал, что это дало стране: большую транспортную связность, возможность быстрее добраться с работы до дома и обратно или съездить к далеким родственникам, коротко прошелся по ценам на транспорт, отметив, что правительство работает над их снижением. После уже было затронуто и сельское хозяйство. Как развиваются колхозы, насколько увеличилось поголовье скота, сколько было собрано тонн зерна и овощей. Тут же он сказал о планируемом снижении «ножниц цен» в следующем году. На отдельных примерах привел работу этого снижения в текущем году.

После достижений на «внутреннем фронте» пошел доклад о зарубежных отношениях СССР. Был упомянут и подписанный еще летом договор о ненападении с Польшей и о восстановлении дипломатических отношений с Китаем, что было достигнуто вот только в этом месяце, сказали. А я и не знал, что у нас с Китаем все настолько плохо было. Ушел в работу с головой и совсем не интересовался, что там с внешней политикой у нас творится. Отец увидел мое удивление и тут же просветил, что с Китаем у нас конфликт тянется еще с 1929 года за контроль над КВЖД. Были стычки с применением оружия и высылка дипломатов, что тоже без проблем не обошлась, и многое иное.

— Но сейчас видно поделили все, или окончательно доломали, и делить уже нечего, — подвел он итог.

Сталин тем временем продолжал свой новогодний доклад, по иному его речь и не назовешь. Перечислил договора с иностранными предприятиями, которые решились заработать у нас на строительстве заводов. Тут же добавил об усилении электрификации страны и о проекте газификации, пока что лишь крупных городов.

— … Мы уверенно смотрим в будущее и не отступим ни от каких трудностей! — вещал убежденно Иосиф Виссарионович. — Еще недавно, до революции, наш народ умирал на заводах ради блага буржуазии по двенадцать, а где-то и по четырнадцать часов в день. Без выходных и отпусков. Но революция все изменила! Теперь люди работают не на богатого начальника, а на себя, что позволило сократить рабочий день до семи часов, ввести выходные дни, дать народу возможность отдыхать в отпуске. И продолжая трудиться, мы верим, что и это не предел. Человек должен не умирать на работе, а трудится во благо себя и окружающих. Иметь время на отдых, семью, личное развитие. Не думать о хлебе насущном, как прокормиться, а твердо знать, что у него на столе всегда найдется, что поесть самому и угостить соседей, родных, просто гостя. Мы к этому стремимся и обязательно достигнем! С Новым годом, товарищи! Дальше наша страна благодаря совместным действиям и общему труду станет только лучше!

— С новым годом! — тут же поддержал закончившуюся речь Сталина Илья Романович.

Над столом раздался звон рюмок и стук кружек. Попивая сок, я ушел в свои мысли. Последние слова в речи генерального секретаря неожиданно зацепили меня. Ведь все что он сказал — правда. Отец не раз рассказывал, как трудно было до революции. Да и остальные люди вокруг подтверждали, что несмотря на многочисленные трудности, жить стало гораздо легче, чем при царе. Невольно воспоминания перескочили на жизнь из прошлого. Там все было хорошо. Полные полки, люди, не знающие голода, бытовые условия на порядок лучше, чем сейчас даже у местной элиты… Но все это не только продукт эпохи, но и наследие. Наследие великой, без шуток, страны. И при этом вспоминаются слова деда из прошлой жизни, что многое было утеряно после ее развала. Тогда я был мальцом и пропускал большую часть его слов. Но память — штука интересная. Подкидывает иногда такие воспоминания, которые казалось надежно забыты.

К чему это я? А к тому, что Иосиф Виссарионович прав. Тогда, в его кабинете, он ведь дал мне еще один шанс поучаствовать в создании того будущего, о котором только что рассказывал в своей речи. Причины, почему именно мне, могут быть разные. Да и не важно это сейчас. Главное — хочу ли я этого? Когда только начинал рваться во власть, ответил бы не задумываясь — да. Потом два покушения, и после второго меня скрыли от большинства знакомых, забрали дело, которое я начинал с нуля, засунули… ну не в жопу, но подальше от тех высот, где я обретался. Почему же я все это принял и «закуклился»?