Последний Герой. Том 2 (СИ) - Дамиров Рафаэль

На всякий случай Валет мазнул еще крови на сверток. И снова никаких следов. Тогда он хорошенько надавил на палец.

Он и не знал, что гадалка дала платочек особого свойства и цвета. Свежая кровь на нем в полумраке не видна. Физика. Но для Валета — мистика, сила заклинания. И теперь он полностью уверовал, что после завершения ритуала заживет как прежде.

Он подбросил в костер еще хвороста. Треск усилился. Это был нужный звук, правильный — он заглушал голос леса. Пламя жадно лизало ветки, выбрасывая искры. Жар расползался по сторонам.

Пора…

Валет выпрямился и протянул руку со свертком над костром.

Я ждал в лесу, спрятавшись напротив старой пристани за городом. Укрылся в тени зарослей, слившись с чернотой ночи.

Черный «гелик», проглатывая ухабы, выехал на берег реки, там, где глина налипла на корни прибрежной ивы.

Я напрягся, замер, присел еще больше. Наблюдал. Старый, заброшенный причал торчал из воды, как скелет морского чудовища.

Я видел, как Валет вышел из машины, стал собирать хворост. Будто пикник затеял. Зубы невольно скрипнули от сдерживаемой ярости.

Разводил костёр, как человек, не привыкший делать это сам, но знающий зачем.

А я подбирался всё ближе и ближе. До него метров двадцать-тридцать… С такого расстояния в темноте попасть из ИЖа сложно. Вот разгорится костерчик, подберусь ближе — и тогда…

Рука плотнее стиснула рукоять пистолета. Крался бесшумно, даже дыхание задержал. Только сердце било в груди, будто в набат. Кажется, стучит так громко, что вот-вот спалюсь. Но нет. Это всего лишь иллюзия.

В мозгу крутилась волнительная мысль: сегодня я — тень. Я — охотник. Я — тот, кто заберёт эту никчёмную и гнилую жизнь…

Палец прошел по флажку предохранителя, проверяя — все в порядке, режим огня уже включен заранее… Большим пальцем медленно и мягко, почти беззвучно взвел курок.

Расстояние уже — метров пятнадцать, не больше. Вполне рабочая дистанция. Я не собирался выходить из тени, тем более, разговаривать с врагом — не тот случай. Кто знает, вдруг Валет всё-таки приехал не один, наплевав на указания гадалки? Не поверил, перестраховался. Точный выстрел в голову — и всё. Вопрос закрыт. Без лишних разговоров, без шанса на ответку.

Я медленно раздвинул ветки, примериваясь. Искал точку, где удобно встать, где ничто не помешает обзору и выпущенной пуле.

Двигался плавно, почти беззвучно. В лесу звук идёт иначе, и каждая мелочь может выдать. А мне сейчас нужно было одно — стать невидимкой до того, как грянет выстрел.

Костер разгорелся, а Валет всё возился с каким-то свертком, вытащил нож и порезал палец, окропил вещицу.

Я же выбрал, наконец, отличную позицию. Стрелять буду отсюда. В голову? Нет, пусть помучается… Сначала пальну в живот, да и легче ведь попасть в корпус, чем в голову. Потом в грудь, а уже потом контрольный.

Я поднял ствол. Прицелился. Вдохнул и на задержке дыхания плавно потянул спуск.

Хрусть.

Где-то сбоку, сзади, громко щелкнула сухая ветка.

Резко. Отчётливо. И Валет услышал. А мир будто замер.

Бах! Бах! — выстрелы прозвучали почти в унисон, два подряд, коротко, резко — как очередь. Только первый из них был не мой.

Я выстрелил в Валета — но палец дёрнулся, рука соскочила, и пуля, вместо того, чтобы врезаться ему в живот, ушла вбок, растворилась в черноте над рекой.

Валет рухнул на землю и пополз к машине, зарываясь пальцами в глину, как раненый шакал. Но я знал, что он был не ранен. Не попал. Помешали!

Сука! Кто-то выстрелил в меня со спины.

Он не попал. Пуля врезалась в ветку рядом, сломила. И в следующее мгновение я почувствовал, как что-то горячее обожгло макушку — будто удар горячего воздуха, слишком близко.

Бах! — это был еще один выстрел в меня.

Твою мать! Меня едва не сняли в затылок. Ещё миллиметр — и всё.

Я рухнул как подкошенный. Резко, всем телом, сходу вжимаясь в траву. И сразу перекат, разворот. Вслепую пальнул туда, откуда, как я прикидывал, вёлся огонь.

Бах! Бах! Бах!

Ответная вспышка. Бах! Бах! Это уже по мне.

Судя по звуку, стреляли с фланга, пули с треском влетели в тот самый куст, где я был секунду назад. Чёрт! Валет-то подготовился. Пришёл не один.

Вот сука! Трусливый ублюдок. Мразь.

Ползком, будто ящерица, я переместился вбок, скатился по склону в овраг и затаился, вжимаясь в сырую от росы землю. Какой-то жучок заполз мне за шиворот, трава лезла в лицо, но я не двигался. Только дышал — тихо, хоть и рвано.

Слева кто-то ломился через кусты туда, где минуту назад я выбирал позицию. С другой стороны тоже послышался треск, и где-то сбоку — шорох. Меня окружали. Медленно, но уверенно.

— Много вас, тварей… — выдохнул я беззвучно.

Один, с этой пукалкой, против вооружённой бригады — не вывезу.

Нащупал запасной магазин, быстро, насколько позволяли холодные пальцы, поменял его. Щёлк. Тот надёжно встал в рукоять. Сейчас в пистолете девять патронов: восемь в магазине, один в стволе. Ещё один полуразряженный магазин в кармане. Всё. Запасов больше нет.

Шорохи вокруг стихали. Чем ближе они подходили, тем тише становились. Ага… Осторожничают.

И вот — тишина. Ни шороха, ни шагов. Лес замер.

Я осторожно выглянул из-за края оврага. Темень в лесу — хоть глаз выколи. Месяц дохлый, как старый фонарь. Звёзды не пробиваются сквозь черные облака. Кроны деревьев скрывают даже отблески от воды.

И тут звук. Где-то со стороны пристани заревел двигатель.

Я приподнялся, сквозь просветы между стволами успел увидеть, как чёрный «гелик» с заносом по глине рванул прочь, мотнув хвостом грязи.

— Тварь… — прошипел я и беззвучно плюнул.

Сбежал. Снова. Ну ничего. В следующий раз я тебя выведу на линию огня — без гадалок и ритуалов.

А пока надо решать вопрос с теми, кто остался в лесу.

Я весь словно превратился в слух. В темноте, когда глаз — не помощник, только уши и спасают. А со слухом у меня что в прошлой, что в этой жизни было очень хорошо, ещё с тех времён, когда в подворотнях по шороху ботинка я угадывал, шпана идёт или пьяный дворник.

И вот — еле уловимый звук. Где-то сбоку, почти за спиной. Будто мышь шевельнула сухой лист. Тихо. Невинно. Но это была не мышь. Я знал.

Бах!

Я выстрелил в силуэт, едва различимый в просвете между деревьев. Человек? Да. Потому что в следующее мгновение он с тихим, сдавленным всхлипом упал и завыл.

«Трехсотый», — мелькнула мысль. — «Не убил Валетову подпевалу, а жаль…»

И тут же — треск веток сразу с двух сторон. Бегут. Спешат на помощь раненому. Который уже орет:

— Он здесь!!! А-а! Сюда-а!

Времени — ноль. Пора валить.

Я выбрался из оврага, пригнулся и рванул вглубь леса. Бежал, как зверь, что спасается от охотников. Двигался низко, нырял под ветками, свернув с тропы. Нёсся между деревьями, перепрыгивал через коряги. Свернул в сторону, сделал петлю, пересёк завал из поваленных деревьев, цепляя плечом сырую кору. Ещё один поворот — и вышел на узкую тропу. Промчался по ней несколько сот шагов и сразу свернул, чтобы сбить возможный след.

Когда остановился — сердце билось где-то в горле. В ушах гудело… Фух… Ну и марш-бросок. Очень кстати оказались мои утренние пробежки. Я был в такой сейчас форме, что за мной не угнался бы ни один грузный боец Валета.

Лишь только словил передых, как на душе заскребли кошки — сегодня никто не умер. Как я планировал…

Раздирало внутри — досада, ярость, недожатая злость, как судорога в кулаке. Но с другой стороны…

Как посмотреть.

Если фразу чуть повернуть — сегодня ещё и «я не умер». Во второй раз — не умер.

Выбрался на дорогу, там на обочине притаилась старенькая «шестерка». Купил ее накануне за копейки. А на себя пока не оформлял. Успеется… Да и безопаснее пока так.

Сел в машину и дал по газам. Нужно было срочно «эвакуировать» Альку.