— Значит так, — начал я, указывая на одну из куч. — Эту часть вишни отдайте Машке, пусть с матерью, Прасковьей да Аксиньей вареников наделают на ужин.
— Вареников с вишней? — переспросила одна из молодух, явно предвкушая угощение.
— С вишней, не с репой же, — усмехнулся я. — А вот эту часть, — указал на другую кучу, — отложите для компота.
Машка, подхватив миску с ягодами, умчалась, увлекая за собой Прасковью и Аксинью. Я же повернулся к оставшимся женщинам.
— А теперь самое интересное, — сказал я, понизив голос, словно собирался поведать великую тайну.
Бабы придвинулись ближе, глаза их заблестели от любопытства.
— Будем делать наливку из вишни, — объявил я.
— Наливку? — переспросила Настасья, вернувшаяся с мёдом и солодом. — Это что ж такое?
— Напиток такой, — пояснил я. — Сладкий, душистый и крепкий. Не вино конечно, но на праздники самое то будет.
Фома и Степан притащили четыре небольших бочонка, поставив их рядом.
— Вот что, — начал я инструктаж, — сперва бочонки изнутри кипятком ошпарьте, а потом холодной водой сполосните. Затем ягоды вот в эти бочонки положите, но не доверху, примерно две трети.
Бабы слушали внимательно, хотя по лицам некоторых было видно, что они сомневаются в затее.
— Потом добавьте мёд, — продолжал я, указывая на принесённые Настасьей горшки. — И солод. Дайте постоять пару часов, но не просто так, а периодически встряхивайте бочонки, чтоб мёд полностью растворился.
— Как это — встряхивайте? — нахмурилась бабка Марфа. — Бочка-то тяжёлая будет.
— Не переворачивайте, а покачивайте из стороны в сторону, — пояснил я, показывая руками движение. — Мужики помогут, если что.
— А для чего всё это? — осторожно спросила молодая Дарья. — От такого месива только брюхо пучить будет.
Женщины захихикали, а я терпеливо продолжил:
— Когда мёд растворится, добавьте треть от объёма воды и оставьте, накрыв в один слой тканью. Пусть бродит около месяца.
— Бродит? — всплеснула руками Настасья. — Как квас, что ли?
— Примерно, — кивнул я. — Только сильнее. Через пару дней пойдёт пена через ткань — не пугайтесь, так и должно быть.
— Ой, испортится же всё! — ахнула Марфа. — Вишня-то пропадёт!
— Не пропадёт, — успокоил я. — Наоборот, превратится в напиток, который даже боярин не всегда на столе имеет.
Это произвело впечатление — женщины переглянулись с уважением.
— А как пить-то это? — поинтересовался подошедший Захар, с интересом прислушивавшийся к разговору.
— Маленькими чарками, — ответил я. — На праздники или когда гости важные.
— А ну как отравимся? — не унималась Марфа. — Бродить-то оно месяц будет!
— Квас тоже бродит, и ничего, пьёте, — парировал я. — Только держать нужно в тёмном тёплом месте. И не трогать месяц. Через месяц примерно будет готова. Тогда и попробуем.
— А нам-то можно будет попробовать? — лукаво спросила Дарья, и остальные бабы снова захихикали.
— Можно, — пообещал я. — На осенний праздник урожая выставим.
Это вызвало одобрительный гул. Я ещё раз повторил все инструкции и оставил женщин заниматься делом, поглядывая за ними.
К моему удивлению, процесс пошёл бойко. Настасья оказалась на редкость смышлёной и организовала всё по-своему. Она разделила баб на три группы: одни промывали бочки, другие подготавливали вишню, третьи смешивали ингредиенты. Работа спорилась под её руководством, хотя не обходилось без комичных ситуаций.
— Марфа, ты чего солод пробуешь? — возмущалась Настасья. — Не для еды он!
— А вдруг негодный? — оправдывалась та. — Как узнать-то?
— Сказано тебе — сыпь в бочку, значит, сыпь!
Дарья с подругами никак не могли понять, как правильно «встряхивать» бочонок, и в итоге едва не опрокинули его, вызвав общий переполох.
— Да не так, косорукие! — вмешался Степан. — Гляди, как надо.
Он показал, как аккуратно покачивать бочонок, и женщины наконец поняли принцип.
— А всё ж таки чудно, — рассуждала вслух Настасья, помешивая вишнёво-медовую смесь длинной палкой. — Добро переводим. Вишня-то и так сладкая, чего её с мёдом мешать? А потом месяц ждать, пока она там забродит?
— Настасья, ты барину не перечь, — строго сказала Марфа. — Он учёный, знает, что делает.
— Да я и не перечу, — отмахнулась та. — Только странно всё это. Не по-нашему.
— А может, оно и к лучшему, что не по-нашему, — заметил Фома, помогавший устанавливать бочки. — Вон сколько всего нового барин придумал, и всё на пользу.
К вечеру четыре бочонка были заполнены, накрыты тканью и установлены в тёмном углу амбара, где было достаточно тепло. Я проверил работу и остался доволен. Теперь оставалось только ждать.
А на ужин, как и было обещано, подали вишнёвые вареники со сметаной. Столы накрыли как всегда под яблоней. Собралась, кажется, вся деревня. Машка с матерью и помощницами расстарались — вареников наделали столько, что хватило всем по доброй порции.
Вечер выдался тихий, тёплый. Солнце медленно опускалось за лес, окрашивая небо в розовые тона. Люди ели, переговаривались, смеялись. Дети носились вокруг столов, выпрашивая лишний вареник.
— Я сидел во главе стола и наблюдал за этой картиной с удовлетворением.
— Хороши вареники, — похвалил я женщин.
— Благодарствуем, — сказали они в один голос.
Машка поставила передо мной большую глиняную кружку, от которой шёл сладкий аромат. Я сделал глоток — напиток был в меру сладкий, освежающий.
— Добрый компот, — похвалил я. — Всем бы такой.
— Уже разливают, — кивнула Машка в сторону женщин, разносивших кувшины.
Я сидел под яблоней, наблюдая за людьми, и думал о том, что через месяц, когда поспеет наливка, можно будет устроить настоящий праздник.
Глава 11
Утром, едва солнце взошло над лесом, мы с Петром отправились на лесопилку. Шли быстро. По дороге я рассказывал Петру о планах на день — надо было доделать систему привода от водяного колеса через втулки на площадках к кузнице. Дело предстояло непростое, но интересное.
— Барин, а зачем нам эта система возле кузницы? — спросил Петр, перепрыгивая через поваленное дерево. — Мы же там бревна пилить не будем.
— Сила воды, Петька, — ответил я. — Представь, сколько силы уходит, когда кузнец с молотом работает. К вечеру руки у него как не свои. Да и меха качать — тоже не мало сил тратится. А тут вода будет крутить колесо, колесо — вал, а вал уже молот поднимать. Да воздух нагонять. Понимаешь?
Петр задумчиво почесал затылок, а потом кивнул:
— Значит, вода вместо рук работать будет?
— Именно! — я хлопнул его по плечу. — Смекаешь!
Когда добрались до лесопилки, там уже суетились Сёмен с Ильёй. Мужики ловко крепили деревянные опоры для будущей системы. Поздоровавшись, я осмотрел проделанную работу.
— Добро, — кивнул я. — Сёмен, Илья, вы продолжайте установку втулок и креплений, а мы с Петром займемся колесом для преобразования вращательной энергии.
Сёмен вытер пот со лба и спросил:
— Кривошип будете делать?
— Нет, кривошип потом, — ответил я, прикидывая размеры будущего колеса. — Но задел под него сделаем обязательно, чтоб потом не переделывать.
Мы с Петром принялись за работу. Я разложил перед собой доски, выбирая подходящие. Петр тем временем достал уголь и принялся чертить на гладкой поверхности составленных вместе досках.
— Смотрите, барин, правильно делаю? — спросил он, проводя ровную окружность с помощью веревки и гвоздя.
Я с удовольствием наблюдал, как уверенно он работает — в точности так, как я показывал в прошлый раз. Молодец, запомнил, не пришлось повторять.
— Правильно, Петр, — одобрил я.
Работа спорилась. Петр вырезал детали точно по разметке, я проверял и подгонял. Через пару часов основа колеса была готова. Мы соединили части, закрепили, проверили — колесо вышло ровное.
— Теперь делаем опоры под будущую систему приводных колес, — сказал я, вытирая руки о тряпицу.
