Воронцов. Перезагрузка. Книга 3 (СИ) - Тарасов Ник

— А как передавать вращение будем? — спросил Илья, подходя к нам и разглядывая готовое колесо.

— Для простоты сделаем ременную передачу, — ответил я. — Звездочки слишком долго делать, да и сложно без точных инструментов. А кожа у нас есть — сошьем ремни, и будет передаваться энергия через них от привода к приводу.

Илья согласно кивнул:

— И ведь верно. Проще и быстрее будет.

Вскоре опоры были готовы. Мы установили колесо, проверили — крутилось ровно, без заеданий. Я довольно кивнул:

— Теперь нужно сделать поддув для кузницы.

Взяв широкую сосновую доску, я разметил на ней будущий винт. Петр стоял рядом, смотрел внимательно, не отрывая глаз от моих движений.

— Запоминай, — сказал я. — Это важная часть. Без хорошего поддува огонь в горне не разгорится как следует.

— Так мехами же всегда пользовались, — сказал Петр.

— Вы их руками качали. А тут не нужно будет. — Тот лишь кивнул.

Закончив разметку, я протянул доску Петру:

— Вот, вырезай по линиям. Только аккуратно, без спешки.

Петр взял доску и принялся за работу. Резал он умело, точно по линиям. Я тем временем готовил инструменты для следующего этапа. Когда Петр закончил, я взял вырезанные заготовки и принялся делать изгиб на будущей лопасти. Работа тонкая, требующая внимания и точности.

Закончив первую часть, я показал ее Петру:

— Вот так должно получиться. Теперь ты делай вторую, точно так же.

Петр взял инструменты и с удивительной точностью повторил мои действия. Вторая лопасть вышла как близнец первой.

— А что это будет, барин? — спросил он, разглядывая готовую деталь. — Как оно будет работать?

Винт у нас получился размером с локоть, широкий, с плавным изгибом лопастей.

— Сейчас увидишь, — ответил я с улыбкой. — Но сначала сделаем еще один, поменьше.

— Зачем? — удивился Петр.

— Для наглядности, — подмигнул я. — Сделай точно такой же, только размером с полторы ладони.

Петр недоуменно пожал плечами, но возражать не стал. Выбрав подходящий кусок дерева, он принялся за работу. Удивительно, но буквально через десять минут маленький винт был готов — точная копия большого.

Я быстро сделал в центре него отверстие и вставил туда обструганный прут.

— Смотри, — сказал я, зажав прут между ладонями.

Резко крутанув его, я привел винт во вращение — и вся конструкция неожиданно взлетела в воздух, поднимаясь все выше и выше, пока не утратив энергию упала на землю в паре шагов от нас.

У Петра глаза на лоб полезли.

— Это как⁈ — воскликнул он, подбегая к упавшему винту. — Почему он летает⁈

— Аэродинамика, — ответил я, поднимая винт. — Воздух сопротивляется движению винта, и если форма правильная, то возникает подъемная сила.

Петр недоверчиво взял у меня прут с винтом, зажал между ладонями и, как я показывал, резко крутанул. Винт взлетел, покружил в воздухе и упал неподалеку. Петр издал восторженный возглас и бросился поднимать его.

Раз десять он запускал этот простой механизм, радуясь как ребенок. К нам постепенно подтянулись все работавшие на лесопилке мужики, с удивлением наблюдая за диковинкой.

— Эх, чудеса! — воскликнул Сёмен, когда винт в очередной раз взлетел в воздух. — Как же это работает, барин?

— Это всё воздух, — объяснил я. — Он давит на лопасти, и если они правильной формы, возникает сила, толкающая винт вверх.

— А можно нам такие же сделать? — спросил Гришка.

Я кивнул:

— Конечно, наделайте ребятне таких — пусть играются. Только древесину берите легкую, чтобы лучше летали.

Мужики переглянулись, явно предвкушая, как порадуют своих детишек такой забавой.

— А наш большой винт? — напомнил Петр, кивая на готовые лопасти. — Он тоже летать будет?

Я рассмеялся:

— Нет, Петька. Наш большой винт мы будем в другую сторону крутить. Вернее, не мы, а вал через ремни. И тогда не винт будет лететь, а воздух пойдет потоком.

— А-а-а, — протянул Петр, понимая. — Для поддува в кузне?

— Именно, — кивнул я. — Когда водяное колесо крутится, оно через систему ремней и валов будет вращать этот винт. А винт уже погонит воздух в горн, раздувая огонь.

— И кузнецу не надо будет мехами работать? — уточнил Илья.

— Точно. Сила воды заменит силу рук.

К середине дня переходники были готовы — пять колёс разного диаметра, которые можно было менять местами, регулируя тем самым скорость вращения винта. Я с удовлетворением осмотрел работу.

— Теперь самое главное — воронка для направления потока, — сказал я, указывая на кучу глины, которую Прохор привёз утром от реки.

Мы принялись вылепливать из глины воронку — так, чтобы винт разместился в ней, а поток воздуха шёл к узкой стороне. Это был настоящий скульптурный труд — глина поддавалась неохотно, норовила потрескаться или обвалиться кусками.

Мы смочили руки водой, и дело пошло веселее. Воронка постепенно приобретала нужную форму — широкая с одной стороны, где будем размещать винт, и сужающаяся с другой, для направления потока воздуха.

— А дальше что? — спросил Семён, разглядывая получившуюся конструкцию.

— От неё нужно будет сделать трубку, тоже из глины, к печи, — объяснил я, показывая руками предполагаемое направление. — Чтоб воздух шёл прямо в горн.

Семён задумчиво почесал затылок:

— Глины-то много, но как сделать, чтобы форму держала? Такая длинная трубка сама по себе развалится.

— Чтоб было проще, можно из лозы сделать основу и облепить глиной, — предложил я, указывая на принесённую им лозу. — Сплетёшь каркас, как для корзины, только в виде трубы, а потом облепим его глиной. Когда высохнет — будет крепко.

Лицо Семёна просветлело:

— Это я могу! — воскликнул он с воодушевлением. — У нас в семье все умели с лозой работать.

— Вот и займись этим, — одобрил я. — Заодно Ваську возьми в помощники, пусть учится. Мальчонке полезно будет ремесло освоить.

Семён кивнул, явно довольный поручением:

— Сделаю, не сомневайтесь. К завтрашнему дню каркас будет готов.

Солнце уже перевалило за полдень, и жара стояла такая, что рубахи прилипали к спинам. Глина на солнце быстро твердела, трескаясь по краям. Я решил, что на сегодня работы достаточно.

— На сегодня закончим, — объявил я, выпрямляясь и потягиваясь. — И так много чего сделали. Пробовать уже будем завтра, когда всё как следует просохнет.

Мужики с облегчением выдохнули — день выдался трудным. Мы прикрыли сделанную воронку мокрыми тряпками, чтобы не пересыхала слишком быстро и не трескалась, собрали инструменты и двинулись обратно в Уваровку.

Шли не спеша, обсуждая проделанную работу и планы на будущее. Илья и Семён заспорили, можно ли таким же манером сделать привод для молотилки, а Пётр всё расспрашивал меня о летающем винте, мечтая сделать такой же для своего сынишки.

— Представляешь, какая радость мальцу будет! — говорил он с воодушевлением. — Ни у кого в деревне такой игрушки нет!

— Сделай, — одобрил я. — Только смотри, чтоб дерево лёгкое было и хорошо просушенное.

Когда мы уже подходили к Уваровке, издалека было видно, что работа на строительстве нового дома кипит вовсю — вокруг сруба суетились люди, стучали топоры, слышались команды и переклички. Подойдя ближе, я с удовлетворением отметил, что дом, который Захар со служивыми начал строить, уже выложен в пять рядов брёвен.

— Молодцы, — похвалил я, обходя сруб и оценивая качество работы. — Быстро получается.

Захар, заметив нас, отложил топор и спросил:

— Как лесопилка? — поинтересовался он, вытирая пот с лица. — Поддув-то получается?

— Получается, — кивнул я. — Завтра будем пробовать. А у вас тут, смотрю, тоже дело спорится.

— Стараемся, — скромно ответил Захар, но по его довольному лицу было видно, что похвала пришлась по душе.

Мы перекусили под старой яблоней. Стол был накрыт нехитрой снедью — щи, хлеб, сало, лук, квашеная капуста, которую Настасья принесла из погреба. После вкусного позднего обеда уже ничего не хотелось делать — солнце пригревало, в воздухе стоял сонный гул пчёл, и даже разговор не клеился, все больше молчали, наслаждаясь отдыхом.