Белый маг (СИ) - Иванников Николай Павлович

— Но ты же еще очень молод! — заметила Настя. — Когда же ты успел объездить много земель?

По тому, как она держалась в седле, было заметно, что ездить верхом ей доводилось не особо часто. Возможно даже, что сегодня это было впервые. Время от времени она начинала заваливаться то на один бок, то на другой, так что мне порой приходилось подводить своего вороного к ней вплотную и поправлять ее в седле.

Однажды я зазевался и не успел сделать это вовремя, и она в абсолютном молчании рухнула вниз — только ноги мелькнули. Каким-то чудом я умудрился схватить ее за платье едва ли не у самой земли, и одним рывком усадил обратно в седло. Она же только сдула со лба рыжую прядь и сказала невозмутимо в пятый раз:

— Спасибо.

Однако, постепенно я стал замечать, что она приспособилась-таки к своей лошади, и держаться стала на ней вполне сносно. Выглядела она настоящей красавицей. Я имею в виду лошадь, разумеется, эту серую красотку в белых яблоках. У самой же Анастасии свет-Алексеевны вид был такой себе… Весьма средний. Растрепанная, юбки между ног завязаны, волосы торчат, лицо кое-где все еще перепачкано, хотя я и пытался его оттирать. Когда доберемся до реки, нужно будет посоветовать ей хорошенько умыться.

— Я очень молод⁈ — весело воскликнул Тихомир в ответ на Настино замечание. — Как ты думаешь, княжна, сколько мне лет⁈

Настя всмотрелась в него, вытянув шею. Долго думала.

— Ну, не знаю, — сказала наконец. — Двадцать два?

Тихомир самодовольно захохотал, и даже лучиться начал при этом чуть голубоватым светом.

— Сто тридцать три! — торжественно объявил он. — По весне стукнуло, как снег сошел. А точный день я уж и сам не помню, потому как родителей своих не знал никогда, а те люди, что меня растили, так они по-разному говорили. Маги в нашей земле живут долго… если их, конечно, преднамеренно не пришибить!

— Так ты маг⁈ — вырвалось у меня непроизвольно.

Тихомир покосился на меня недоуменно.

— А, по-твоему, кто я? Удивляешь ты меня, Алексей Федоров сын! Простому человеку не дано после смертии привидением обращаться. Только маг способен сущность свою духовную переместить в бесплотную оболочку, сотканную из силовых линий магического поля!

Глава 12

Бесцветная магия и неустрашимые беценеки

В общем, Тихомир оказался магом. В нашем мире чародеи тоже являлись долгожителями, но никто точно и сказать не мог, сколько лет может прожить маг, если его нарочно не заколоть шпагой, не сжечь на костре и не отравить каким-нибудь сильнодействующими ядами.

На этот счет бытовали разные мнения. Кто-то называл число «сто пятьдесят» и вспоминал магистра Лемешева, который прожил сто сорок девять лет и помер, подавившись жареной телятиной. Но при этом забывалось почему-то, что Лемешев вообще был из рода долгожителей, и батюшка его благополучно прожил сто восемнадцать лет, даже не обладая никакими магическими свойствами. А дед магистра — тоже весьма далекий от магии человек, между прочим — дожил до ста одиннадцати.

Было и другое мнение. Некоторые считали, что теоретически чародей может прожить сколько угодно долго, если его оградить от всякого рода внешних факторов. Таких как убийства, ранения на дуэлях, отравления пищей, несчастные случаи на охоте и прочие неприятности, которые в обычной жизни случаются сплошь и рядом.

По-моему, это просто смешно. Все перечисленное было частью обычной жизни русского дворянина, и пытаться оградить человека от этого, означало просто лишить его этой жизни. Вряд ли найдется человек — в здравом уме и трезвой памяти, разумеется — который променяет хотя был лет восемьдесят нормальной насыщенной событиями и передрягами жизни на неограниченное существование в чистенькой светлой комнате, откуда нельзя выходить, чтобы с тобой не дай бог чего не случилось.

Вообще-то, это больше похоже на пожизненно заключение. Которое, кстати, в конечном счете может привести к безумию. А это тоже, знаете ли, то еще удовольствие! Да и чем безумие отличается от смерти? И в том, и в другом случае человек перестает себя осознавать. Разницу заметит лишь тот, кто наблюдает за этим человеком со стороны, но даже он, ужаснувшись, подумает, что ни за что и никогда не променяет свои кровные несколько десятков лет оставшейся жизни на подобное жалкое существование…

Но в мире Серой Руси смерть мага представляла собой более сложный процесс. Его также можно было убить, как и любого другого человека, или он мог умереть от смертельной болезни, или же погибнуть в результате какого-то несчастливого стечения обстоятельств. Однако, в большинстве случаев местные маги в момент смерти тела могли отделить от него свое сознание и пересадить его в созданную ими же бесплотную оболочку.

Уж точно не знаю, насколько долго могла подобная оболочка существовать, но тот факт, что у мага имелась возможность привести в порядок свои земные дела, был бесспорным.

Интересно, когда оболочка распадалась окончательно — что происходило с сознанием мага? С тем, что обычно принято называть «душой»? Думается мне, что она, точно так же, как и душа обычного человека, отправлялась в рай или в ад, в зависимости от накопленных грехов. В итоге, каждому все равно воздастся по заслугам. И никому этого не избежать, каким был сильным чародеем он ни был…

Сейчас Серая Русь переживала не самые лучшие свои времена. Как и Русь-матушка в моем собственном мире. Меня порой изводят смутные догадки: а может быть судьба любой Руси в любом мире — переживать не лучшие времена? Может быть, у нас, по какой-то неведомой никому причине, все времена не лучшие?

Впрочем, осматривая свою жизнь как бы со стороны, я тут же сам себя одергиваю: нет, Алешка, не видал ты еще плохих времен. Не испытывал ты тяжелой доли, чтобы ругать время, в котором живешь. Вот и продолжай жить да радоваться, что ноги тебя носят, а руки с головой кормят. А причитать и времена поносить — не дворянское это дело.

На Серой же Руси нынче шла война. В этом мире магия не делилась на цвета, не было здесь отличия Синей магии от Зеленой, или же Красной, или еще какой. Она была в одном единственном роде: просто Магия. Это позволяло местным чародеям беспрепятственно перемещаться по всему миру с помощью «тайных троп», по любым городам и странам. Здесь не было своих «приграничий», искажающих заклинания и уродующих до неузнаваемости их результат. Магия была одинаковой повсеместно.

Но именно это обстоятельство и лишало здешние государства той защиты, какая имелась в нашем мире. У нас дела в этом смысле обстояли гораздо проще: нападение на соседнее государство было чревато тем, что твоя собственная магия там переставала работать, в то время как подвергшиеся нападению могли использовать против тебя всю мощь магии своего цвета.

Обычно это имело решающее значение. Любое нападение могло быть отбито, а нападающие истреблены в считанные часы. Именно поэтому все межгосударственные конфликты ограничивались лишь приграничными столкновениями, где магия обеих сторон была бесполезной, а ее применение — небезопасным в первую очередь для тебя самого. И вглубь территории такие конфликт никогда не распространялись.

Разумеется, это не означало, что не было вообще никакого вмешательства во внутренние дела откуда-то извне! Политика — это очень тонкая штука. А политические игры весьма замысловаты и дальновидны.

При дворе любого правителя — будь то царь, король, падишах или же какой-нибудь магараджа — всегда находятся иностранные послы, через которых этот правитель может общаться с монархами их государств так, как если бы те присутствовали здесь лично. И эти самые послы ведут порой весьма запутанные игры, имеющие целью своей ослабление местной власти. Они натравливают одних магов на других, подкупают их для исполнения своих целей, а порой способны пойти даже на крайние меры. Такие, как убийство, например. Или шантаж. Или клевета. В этой игре все средства хороши! И этими средствами можно было с переменным успехом продавливать свои собственные интересы. И без всякой войны.