Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

– Это не просто тачка, – усмехнулся я. – Эта машина называется Форд «Мустанг», модель шестьдесят девятого года, только представь. У неё больше четырёхсот лошадиных сил, настоящий табун диких мустангов.

– Да, классная. Интересно, чья это? Я б на такой прокатилась.

– Ну так, вперёд, моя юная подруга. Давай прокатимся.

– Ты что? – опешила она, когда я открыл перед ней дверь. – Это твоя, что ли?

– Нет, взял напрокат, – усмехнулся я.

– Ничего себе! Так тебе же за руль нельзя ещё.

– Можно, Настя, не бойся. Это другим нельзя, а мне всё можно. Поэтому, когда ты со мной, тебе тоже можно чуть больше, чем обычно.

Она засмеялась и прыгнула на пассажирское сиденье, а я сел за руль, вставил ключ в замок и повернул. Машина вздрогнула, зарычала и задрожала всем кузовом, будто была не в силах унять мощь.

– Ничего себе, – восхищённо прошептала Настя.

– А ты думала?

Мы проехали через весь двор, выехали на боковую улицу и медленно, сдерживая прыть, прокатили мимо школы.

– Эх, жалко, – сказала Настя, – никого из наших нет. Сейчас бы они обалдели.

– Ещё обалдеют, какие твои годы. У тебя такие проекты, что не только одноклассники обалдеют. Весь мир обалдеет.

– Да ладно тебе! – отмахнулась она. – Прикалываешь меня.

– Я не прикалываю, – пожал я плечами. – Ну что, куда с утра пораньше рванём, во «Вкусно и точка»?

Она засмеялась.

Мы доехали до набережной медленно прокрались по самым красивым местам, а потом я посмотрел по навигатору где сейчас не было пробок, и рванул в сторону химкомбината. Там дорога была пустой, и я продемонстрировал мощь в действии. Притопив, пролетел пару километров на хорошей скорости. Настя была в восторге.

– Давай после школы съездим в галерею, – предложила она.

– Нет, Настюш, не получится. После школы я иду на работу, и потом мне сегодня надо эту машину отдать. Поэтому мы и на урок‑то не пошли, чтобы успеть тебя прокатить.

– На какую работу? – удивилась она.

– Да, теперь я трудовой человек. Деньги‑то с неба не сыплются. Нужно демонстрировать ответственный подход к жизни. Если хочешь получать удовольствия, нужно большую часть жизни посвящать работе.

– Большую часть жизни – это неинтересно, – поморщилась она. – Фу! А жить когда?

– А если не работать, то жить на что? – усмехнулся я.

– Да ну тебя! Нужно найти такую работу, чтобы работать немного, а получать много.

– Молодец, – засмеялся я. – Вижу, ты готова ко взрослой жизни. Придётся тебе замуж за олигарха выходить. Делать ничего не надо будет. Почти. И денег будет сколько угодно.

– Так, ладно, всё, меняем тему, душнила. Ты зачем во двор снова заехал? Давай поближе к школе!

– Ну, зачем нам ажиотаж создавать?

– Эх, – покачала она головой. – Ладно, давай, запилим видосик. Сними меня, как я сижу за рулём, типа я приехала такая красотка, а теперь выхожу. Только, чтобы стройку видно не было…

– Мы так и вообще остальные уроки пропустим.

– Ну ладно, где мы ещё такие фотки и видосы сделаем? Уроки каждый день бывают, а мустанги приносятся из своих прерий намного реже. В моей жизни так вообще впервые.

– В моей тоже, Настя.

Я запарковал машину во дворе дома, и в школу мы пошли пешком.

– Краснов, – окликнула меня Медуза, когда я стоял у расписания. – Так, иди‑ка сюда.

Она взяла меня под руку и отвела в сторонку.

– Сергей, мне снова звонили из министерства, – сказала она и потрясла головой.

Выражение лица её было грустным и печальным. Таким, чтобы я сразу понял, насколько тяжело ей даётся решение об отстранении меня от уроков. Просто она ничего не может поделать.

– Сергей, ну пожалуйста, ну войди ты в моё положение. Что я могу? Мне напрямую приказывает и.о. министра образования области. Ты понимаешь? Большой человек, просто огромный человек звонит и лично требует от меня исполнить это распоряжение.

– Но оно же неофициальное, – пожал я плечами.

– Когда такое лицо просит даже неофициально, это ещё более официально, чем официально! – воскликнула Медуза и царственным движением повела головой, контролируя, не слышит ли нас кто‑нибудь. – Пожалуйста, я же тебя просила, недельку или две максимум. Посиди дома, не ходи в школу. Что тебе заняться нечем? А я тут всё организую. Пойми, если меня вышибут с работы, то ни у кого не будет таких мотивов, как у меня, чтобы бороться за тебя.

Она всплеснула руками. И в этот момент я впервые за всё время в этой школе увидел перед собой не административную глыбу, не сконцентрированную волю, не коварную интриганку, а обычную, уже немолодую женщину, уставшую и испуганную.

– Лидия Игоревна, если он ещё раз позвонит этот и.о., вы ему объясните, что я обещал подать в суд на вас, на школу, на него лично и на министерство в целом.

– Нет, – замотала она головой. – Я ему таких вещей говорить не могу. А тебя ещё раз прошу, побудь дома, не мозоль глаза. Ты не представляешь, ему всё доносят, каждую мелочь. Он знает обо всех. Поэтому посиди дома, отдохни. Скоро каникулы. А после каникул я всё улажу.

– Лидия Игоревна, – крикнули из учительской. – Тут по Дню народного единства звонят из городской администрации. Подойдёте?

– Да‑да! – ответила она. – Иду! Ну, ты меня понял, Серёжа?

Она кивнула и поспешила к учительской, а я пошёл на урок, но не дошёл. Наткнулся на Князя.

– Крас, здорово… – скривился он, будто его мучил страшный недуг.

– Ну как ты, Князюшка? – хлопнул я его по спине.

В последнее время он ходил один. Его свита исчезла с горизонта и полностью сошла с орбиты.

– Слушай, опять до меня эти уроды докопались, – сказал он.

– Что им надо?

– Блин. Ты их посылал в Зелёную Поляну?

– Да. Как съездили?

– Короче, они меня чуть не убили. Их там шуганули. Только что не схватили и на кичу не отвезли.

– У страха глаза велики. Бестолковые, что с них взять. Через КПП, как я понимаю, они не прошли и полезли в обход, потому что я им велел всё внимательно изучить и проверить.

– Ну да, правильно.

– А их там опять засекли и утащили к себе в кандейку, что ли?

– И их там чуть не отметелили.

– Жалко, что не отметелили. Они там всё осмотрели, что было нужно?

– Да хрен их знает. Их не поймёшь, они реально мне глотку перережут.

– Жан, не кипишуй. Держись спокойно. Ничего они тебе не сделают.

– Да ты не представляешь. Они сделают. Они уже делали. Ну не мне, так другим.

– А тебе ничего не сделают. Я тебе отвечаю. Держись как Князь, а не как фраерок, который налетел на мудаков и обделался. Понял меня? Мы с тобой заказываем музыку и мы им за это платим. Короче, скажешь, что если они не закончили осмотр, пусть снова ползут туда. Делают так, чтобы их никто не видел. А я потом спрошу по плану где там и что. И если они что‑нибудь не ответят, на дело я их не возьму.

– Ты, блин, обалдел что ли? Ты представляешь, если я такое им скажу?

– Да, представляю. Ты ж дерзкий чувак, брателло. Всё. Не морочь мне голову. Приходи уже в себя.

Он сжал зубы, но ничего не ответил. Прозвенел звонок. Я двинулся‑таки на урок, но снова не дошёл, потому что зазвонил ещё и мой телефон. Это оказался генсек Миша.

– Здорово, Серёга.

– Здорово, Михаил. Как жизнь?

– Нормас. Короче, я там крякнул сеть и закинул тулзу.

– Это хорошо или плохо?

– Ну, подключился, в общем, но только очень нестабильно.

– А это что значит?

– Это значит, что для стабильного сигнала лучше ту штуковину, которую ты пристроил снаружи, занести внутрь дома.

– И где её там положить?

– Лучше всего было бы пристроить где‑нибудь рядом с роутером, но в принципе можно в любом другом месте, где вафля нормально ловится.

– Вафля‑летучка, пять копеек штучка?

– Это я сейчас не понял, – ответил он. – Я про вай‑фай, вообще‑то. Смотри, чтобы не было экрана металлического или очень толстой стены и всё такое. Понимаешь?

– Кажется, да, – сказал я, размышляя о том, как это организовать.