Телохранитель Генсека. Том 6 (СИ) - Алмазный Петр

Я тоже усмехнулся. Не слышал этого анекдота ни в своей прежней жизни, ни в жизни Владимира Медведева.

Соколов оглянулся и тут же воскликнул:

— Ну наконец-то! Товарищ самый главный полковник! Мы уж думали, придется вас из Свердловска дожидаться!

— Не сейчас, Андрей, не сейчас. Всем здравствуйте, — кивнул остальным и прошел в свой кабинет.

Сразу же позвонил Удилову в Свердловск. Тот уже был в УКГБ по Свердловской области. Доложил о ситуации с Мастерсом.

— Проследи, чтобы привели в чувство, отмыли-отчистили и в Свердловск. О сопровождении позаботься. Тебе, думаю, ехать не стоит, отправь с ним кого-нибудь из своих ребят. Выбери того, кто покоммуникабельнее, — распорядился Вадим Николаевич.

Я положил трубку и задумчиво повертел диктофон Мастерса в руках, прикидывая, как распорядиться новой информацией, и вышел в кабинет.

— Хлопцы, маленькая вводная, — сказал парням. — Прежде чем начнете отчитываться по Свердловску… Соколов, у тебя задание. Сейчас в вытрезвитель на Верхнюю Радищевскую, и очень быстро. Там заберешь Мастерса. В гостинице приведи его в порядок, проследи, чтобы забрал все вещи. Разберись на счет номера. Ты хотел в Свердловск? Вот туда и отправишься. С журналиста глаз не спускать. Марсель привезет в гостиницу документы, технику, примерно через час. Часа тебе хватит, чтобы синее тело стало презентабельным?

— Вскрытие покажет, — хохотнул Соколов.

— Тогда вперед. Как раз на рейс успеваете. Удачи! — Я сжал пальцы в кулак и поднял руку.

Соколов ответил «Но пасаран», встал, снял с вешалки куртку, которая размерами могла поспорить с туристической палаткой, надел ее.

— Счастливо оставаться, не плачьте тут без меня, — он шутовски поклонился и вышел, громко хлопнув дверью.

— Теперь ты, Газиз… Бегом в лабораторию. — я достал из кармана кассеты с отснятой пленкой, которые выудил из карманов одежды Мастерса, и положил рядом его фотоаппарат. — Аппарат зарядить новой пленкой, проявленную распечатать, после вернуть Мастерсу с его техникой. Фотографии должны быть у меня… чем быстрее, тем лучше.

Чем мне нравился Абылгазиев, он делал все молча. Молча сгреб кассеты, быстро взял фотоаппарат, и только возле дверей остановился, чтобы уточнить:

— Отпечатки снимать?

— Обязательно. И сразу проверь по картотеке, может, кто из известных персонажей всплывет. Доложишь результаты, — Газиз вышел, а я повернулся к оставшимся.

— Теперь ты, Даниил, — положил перед ним диктофон. — Скопировать. И чем быстрее, тем лучше.

— Вообще без проблем, — Даня улыбнулся и тоже вышел.

— Марсель, пожалуйста, не в службу, а в дружбу, сгоняй в буфет. Купи что-нибудь поесть. — я посмотрел на Карпова, у которого довольно громко заурчало в животе. — Думаю, поесть сегодня никому не удалось нормально.

— Ну почему же, Соколов тут не стеснялся, хорошо кушал. Гляньте, вон урну под завязку забил, а вынести Пушкин, — и Карпов брезгливо сморщился, кивнув взгляд на забитую урну.

— Жаль, не видел, — я сделал в уме заметку поговорить на эту тему с Соколовым. Жесткое правило: перед утилизацией мусора проверить содержимое урны на предмет черновиков, служебных записок или документации. Сколько информации утекло таким образом, не перечесть. Да что говорить, тот же Соколов буквально недавно выудил выброшенную Ельциным записку таким вот образом. — А где Кобылин?

Только сейчас обратил внимание, что Федора нет в кабинете.

— В отдел кадров вызвали. Там что-то с оформлением, — ответил Карпов.

— Хорошо, дождемся его и Марселя, и отчитаетесь по проверке в Свердловске.

Марсель вернулся быстро, в руках у него был пакет с пирогами. Карпов тем временем вскипятил чайник и заварил чай. Что до меня, я бы сейчас предпочел пиццу и кофе, но это будет потом, когда-нибудь в будущем. Если я до него доживу.

Ели молча. Пироги улетели в минуту.

— Кобылину оставьте пару, — предупредил я.

— Он не голодный, — заметил Марсель. — Его в самолете стюардессы так обхаживали, что только пылинки не сдували. Единственный, кто получил добавку.

— Завидовать нехорошо, — мимоходом заметил Карпов.

Кобылин ввалился, едва не сбив Даню, который с пирогом в одной руке и диктофоном в другой, попытался покинуть кабинет.

— Федор, только тебя и ждали, — поприветствовал его. — Давай по быстрому по Ельцину. Что удалось выяснить?

— Да ничего практически, если бы дальше работали, то больше бы раскопали, — с ходу ответил Федор. — С пор, как он стал первым секретарем Свердловского обкома КПСС, Ельцин не вспоминает о своих родственниках. Забил на всех.

— По экономическим вопросам к Ельцину особых претензий нет, — доложил Карпов. — Он тут вообще абсолютно белый и пушистый. Все вопросы ложатся на его заместителей. В частности по строительству отыгрывается второй секретарь, Олег Лобов.

— Все так, — заметил Марсель. — Дом у Уктусских горах тоже формально проведен как дом отдыха. Там комар носа не подточит. Хотя я съездил, посмотрел. Уже закончен, жилой комплекс, с домами для обслуживающего персонала. Не хуже, чем в охотхозяйстве у Брежнева. Даже лучше, я бы сказал.

— Федор, ты с английским дружишь, сейчас Даня вернется, переведешь? — попросил Кобылина.

Тот кивнул, взял пирог и откусил сразу половину.

Даниил вернулся через пятнадцать минут, как раз успели перекусить и пили чай.

— Ну что, ставить? — спросил он.

— Блин, Даня, не томи уже! — я начинал закипать.

— Разговор на английском. Один носитель языка, двое других тоже говорят почти как на родном.

— Это понятно. Смысл разговора? — я посмотрел на Кобылина.

Тот, прослушав начало диалога, приподнял брови:

— Один точно Калугин. Я умирать буду, его голос ни с чьим не перепутаю. Пока обмен любезностями и кодовые фразы, как я предполагаю, — Кобылин присел на край стола, поближе к Даниилу. — По общей тональности разговора могу предположить, что объект, имеется в виду Мастерс, очень недоволен результатами. И считает, что вложенные деньги не отработаны. То есть результат близок к нулю.

— Федор, ты не е… гм… не парь мозги, переводи дословно, — я вздохнул.

— Да без проблем. Вот сейчас Мастерс говорит: «Мистер Хаслер»… это ловкач по нашему… «Вы не отработали вложенные средства. И это не мои средства. Я бы, может быть, вас и простил. Но Большой Босс снимет с нас голову за такой прокол, вы это понимаете». И тут этот «Хаслер» отвечает: «Да ничего страшного, Джон, попробуем еще раз. Вариант „Б“ не хуже». Тут опять Мастерс: «Уже были и „Б“, и „С“, и „Д“. результат близкий к нулю. Когда это уже закончится. Мы пошли вам навстречу. Ваши родственники ни в чем не нуждаются. Мы выполнили все ваши условия. Почему нет результатов?» Тут Калугин: «Спешка никогда до добра не доводит, а мы все спешим, спешим». Дальше снова этот Хаслер: «Вы это меня напрямую спрашиваете? Вам не кажется, что это похоже на дешевый шпионский детектив? Мистер Джон… — тут советский собеседник, которого Мастерс назвал Хаслером, знакомо хохотнул, совсем как тогда, когда рассказывал мне, как запоминать английские слова, — … Джеймс Бонд⁈». Дальше опять Мастерс: «Я ценю ваше чувство юмора. Но вы есть подставить меня под… как это у вас говорить по русски? Под молоток! Вы дать информация раньше, чем она есть».

— Ты переводи-то без акцента, — попросил Кобылина.

— Простите, увлекся. Дальше Мастерс требует, чтобы Калугин выдвинул против вас, Владимир Тимофеевич, обвинение. И говорит, что вы слишком путаете планы. Требует вашего физического устранения.

— У тебя с Калугиным, помнится, давние счеты, — заметил я. — Вот и займись им.

Кобылин взял под козырек, забыв, что не в форме и тут же вышел. Вошел Газиз со стопкой свеженапечатанных фотографий в руках. Я быстро просмотрел снимки. Надо сказать, что Люся очень фотогенична. В основном на фотках была она. Но вот пара фотографий порадовала — мой недавний знакомец Бережков на фоне официанта с с пивными кружками в руках. Рядом с ним Калугин, в коричневом клетчатом пиджаке и оранжево рубашке. После их фото со спины, на выходе из пивной.