Бродник (СИ) - Старый Денис

— А то я не знал. Это я так измыслил. Вот и нужно было мне у тебя спросить, всё ли правильно мы сделали. Есть и другие задумки у меня, — спокойно отвечал я.

— Нет… Ну признайся мне: Сварог выбрал тебя? Старому Богу жертву принёс? Не бывает такого, чтоб ты ранее железа не ладил, а тут…

Но я молчал. Это уже был четвёртый или пятый раз, когда у меня кто-то допытывается, откуда же мои знания. А я вот сейчас стою, смотрю на всю не такую уж и замысловатую конструкцию и думаю, почему же люди раньше до этого не додумались?

На самом деле, не так всё это и сложно, если понимать, к чему прогресс приведет. Знал бы кузнец, какие печи будут в будущем…

— Мирон, а ты ещё подумай, как это сделать невеликую трубу в домне, и следующую печь потребно увеличить… — некоторое время помолчав, перевёл я тему.

Мирон кивал головой. А я думал о том, насколько нам хватит болотной руды. Если в больших объёмах производить железо, то мы же скоро выгребем здесь всё. Хотя вокруг острова, в этой стороне, очень много различных заливов, болот, озёр. Так что лет на десять, а то и больше, должно хватить.

— Что перво-наперво ковать будем? — спросил Мирон.

— Попробуем сгладить пилу для лесопилки, — и сказал я.

Кузнец, он же шпион, он же, судя по всему, отличный воин, кивнул головой. Хотя вряд ли хоть какое-то понятие имеет, как должна выглядеть эта самая механическая лесопилка. И я пока смутно представляю. Но принцип пилорамы знаком.

— Снедать! — закричали на поселении, и люди тут же стали бросать свои инструменты, устремляясь получить порцию еды.

Сегодня кормили пшённой кашей, в которую добавили крахмал, извлечённый из рогозы и камыша. А ещё сюда добавили свиной жир. Никогда не думал, что подобная еда будет вызывать у меня обильное слюноотделение. Но всё познаётся в сравнении.

— Голова, — как только я подошёл к кухне, схватила меня за руку Рябая и оттянула в сторону.

— Чего тебе, рыжая? — спросил я, недовольный ее поведением.

— Во-первых, я бы не отказалась от куска сала, а также шубы, которые у тебя есть, но которые ты не раздаёшь, — начала дамочка назначать цены.

Вопрос только был в том, за что я должен был так много платить? Вот за это я и спросил.

— Могу плеткой отходить, — спокойно сказал я.

— Благодарить еще станешь… Танаис твоя признала, что тот половец меня супружничает. А ещё прознала, что с Беляной ты живёшь, но как с сестрой. И ты об этом ей скажешь… Ничего и не было меж тобой и Беляной. По нраву ты Танаис. Буде вам уже вздыхать да не решаться слово сказать друг другу, — сказала рыжая.

Не совсем всё так, и я всё-таки живу с Беляной не как с сестрой. Но поговорить нужно. И не просто поговорить…

Оставив все, передумав есть, я решительно направился к половцам, которые уже жили на территории поселения.

— Глеб Вышатович, у тебя, как у старшего, дозволения спрашиваю… В жёны взять хочу Танаис, — сказал я и стал гадать, выпадут ли всё-таки глаза у мужика или лишь только максимально расширятся от моей наглости.

— А меня ты спросил? — услышал я женский звонкий голосок.

В этот раз я не растерялся, не поплыл от одного лишь голоса и вида Танаис.

— Ну, так ответь мне! — решительно сказал я.

— Да это невозможно! Никак нельзя! — закричал Глеб Вышатович.

— Согласна я! — сказала Танаис.

От автора:

Из РФ 2000-го в СССР 1970-го года

https://author.today/reader/492511/4661431

Глава 12

Островное.

15–18 января 1238 года.

— Куда же ты согласна? Не подходит он тебе, пока какой князь не признает Ратмира своим боярином, — пытался достучаться до Танаис Глеб Вышатович. — Ты дочь бека, богатыра, должного стать ханом, коли бы не монголы. Не можно за муж с ним.

Но она не слушала своего дядьку, и я не отвлекался на то, чтобы урезонить старика и потребовать от него не лезть в наши дела с прекрасной амазонкой.

Мы стояли и смотрели друг другу в глаза, может, даже и не моргая, так как я потерялся во времени и пространстве. Таких эмоций не испытывал ни в этой, ни в прошлой жизни. Будто бы опора ушла из-под ног. И тут или взлетать выше, к солнцу, или шмякнуться о грешную землю, да встряхнуть мозги, прогоняя наваждение.

И такой каскад чувств и эмоций я уже не могу списывать на то, что якобы бурлят гормоны… Мол, я не при делах — это всё гипофиз выделяет избыток гормонов. Нет, теперь я отчётливо понимаю, что объяснить чем-то рациональным природу всех своих ощущений я не знаю и как, да и не собираюсь этого делать. Я просто хочу прожить этот момент.

— Дядька прав, — резко спрятав глаза и отвернувшись, сказала Танаис.

Да ебипетская сила! Чего уже не так-то?

Меня же словно выбросили из вертолёта на высоте, и я грохнулся на асфальт. Больно, но раз выжил, то есть шансы больше не взлетать, от греха.

— Ты сказала своё слово. Почему теперь — нет? — спрашивал я, при этом подумывая, что могу под властью эмоций даже нарушить все правила, которые устанавливаю в обоих поселениях.

Так дамочка и договорится, что потребую и возьму её. И никто мне особо и возразить не сможет. Ну правда до того, нужно зачистить половцев. Нет… Не туда меня несет.

— Родичам по отцу потребно сообщить, что я жива, и с ними договариваться, — продолжала вбивать мне в голову гвозди Танаис. — Есть у меня данное от родителей моих, успели они передать родичам часть скарба и табун лошадей и… Не важно. Вот с родичами и договариваться нужно.

— Тогда прямо сейчас вы собираетесь и уходите. Иначе ручаться за себя я не буду. Могу и расценить обиды и то, что согласие получено, а потом последовал отказ, — сквозь зубы сказал я.

— Так я и не отказала тебе! — выкрикнула Танаис. — Люб ты мне! Но кто я без родичей своих? Чем отличаться я буду от смердовки? Али от холопки?

— Всем. И тем, что женою моей будешь. А речами своими ты ранишь меня. Словно бы не уважаешь меня, как своего мужа. Не боярин я? А то, что головою прихожусь к двум общинам и поселениям, — сие мало? — Я зло посмотрел в сторону и девушки, и Глеба, который стоял, понурив голову. — В благодарность за то, что помогли мне. Ну и потому, что работать вы не перестанете, оставайтесь на поселении столько, сколько пожелаете. Обращаться ко мне нынче только через Макара или Ведану, самолично подходить возбраняю.

Сказав это, я резко развернулся и ушёл. Не скажу, что мне было легко, но, когда последовал отказ, когда пережил ту самую бурю эмоций, что могла сломить любые преграды, попрать любые правила и законы… вот когда я упал с небес на грешную земельку, как-то стало проще. Не буду я навязываться ни к Танаис, ни к какой иной даме.

В конце концов, у меня более чем хватает занятий и проблем, чтобы ещё взращивать любовные переживания и интриги. Как бы это грубо ни звучало, но для решения определённых физиологических вопросов, для успокоения тех самых гормонов у меня есть Беляна. А не она, так Рябую когда приглашу к себе. Та и рада будет помочь, все спрашивает, когда уже…

А что до половцев, то они сейчас и мне, и поселению очень нужны. Не могу я отказаться. Складывается такое впечатление, что, если убрать пару камушков из ещё достаточно хрупкого строения под названием «община Ратмира», того и гляди всё посыплется. А так получилось, что половцы сейчас тоже один из камушков.

Я решительно пошёл в сторону наших производств, чтобы ту пустоту, которая сейчас во мне появилась, вытесняя переживания с Танаис, заполнить положительными эмоциями. Ведь это на личном фронте у меня всё как-то не складывается так, как хотелось бы. А вот, на удивление, прогрессорствовать получается. Ну или почти что.

Так что я шёл и не предавал значения, что Танаис разрыдалась. Черт поймет этих женщин, чего у них в голове. Может быть, напротив, не нужно было уходить, вернуться, поговорить, понять, в чём же сложности, казалось бы, достаточно простого дела. Но нет. Сложности в отношениях можно позволить себе только в мирное и спокойное время.