Бродник (СИ) - Старый Денис

Вот так вот мы часто в жизни живём задним умом, ошибки видим поздно, когда их уже невозможно исправить.

— Что у тебя? И почему только стеклянные браслеты ты делаешь? Мне потребны зеркала! Али мало я тебе рассказал про них? — наседал я на стекольщика. — Заливал ли медь в пузырь? [в оригинале олово, до появления ртутной амальгаммы]

Он сгорбился под моим напором, даже казалось, что и дрожал, как тот заяц. Но, право слово, на кой-ляд мне эти женские браслетики стеклянные, которых полным-полно на каждой из девушек? Цепляют стекла, что сравнить можно, что тяжелее: стекло на бабе, или кольчуга на мужике. Да и не нравится мне эта мода.

Стекло, прежде всего — зеркала, это то, что я всеми силами хотел бы производить. Баснословно много могут стоить зеркала. Об писали в любых исторических и околонаучных книжках в будущем, об этом говорили историки-блогеры, снимались документальные фильмы.

Те, кому можно будет продать зеркала, или даже секрет их изготовления, рядом, ближе, чем даже за пятьсот километров. Генуэзская фактория, что располагалась в Северо-Восточном Причерноморье, как раз рядом с будущей крепостью Азов, должна была достаточно в скором времени взбудоражиться от появления невероятно эксклюзивного товара.

Разве же увидеть свое изображение не чудо, за которое готовы платить большие деньги? История показывает, что очень даже.

И мне не нужно большое количество серебра, что можно выручить на продажах зеркал, или еще чего. Не думаю, что на Руси будет после нашествия много мест, где эти деньги можно потратить. Зачем тогда они? От генуэзцев я хотел бы иметь определённое оружие, прежде всего, их весьма неплохие арбалеты.

А также у меня были мысли и о том, если уж придёт нужда, увижу окно возможностей ударить по Орде, так можно нанять генуэзских арбалетчиков в числе иных наёмников для войны с ордынцами.

Если бы я кому-то сказал про подобные размышления, наверняка подняли бы на смех. Вот только как не переворачивал вопрос, я не видел никаких несоответствий или непреодолимых сложностей. Это то, что можно учитывать в стратегическом планировании.

А почему бы мне, если будет действительно много серебра, не нанять отряды европейских наёмников? Уже точно знаю от Лучано, что в Генуе и в тех регионах, на которые распространяется влияние Генуэзской республики, немало наёмников, прежде всего, арбалетчиков, в меньшей степени — копейщиков или мечников.

Кроме того, в Священной Римской империи также хватает ландскнехтов, отряды которых нанять вполне себе можно, было бы только серебро. Уверен, что в каждом городе европейском «солдат удачи» хватает. Как и в русских городах, к слову.

Так почему бы не реализовывать этот проект? Купить армию до шести тысяч воинов при наличии средств — вполне реализуемая задача. И разве же это уже не армия? Разве не получится собрать ещё несколько тысяч русичей на священную войну, если начать массированную информационно-пропагандистскую программу?

Печатный станок у меня в планах как только будет свинец приобретен. Ну и когда бумага появится. И я сделаю и то и другое. Только время нужно, да и все… Остальное сделаем. И можно заполонить листовками русские города и созывать всех на лютую сечу, да не бесплатно. Вот тебе и войско!

— Не получается у нас… Мутное стекло выходит. Отражение видно, но столь грязно, что это не стоит того, немцы подобные зеркала уже делают, — не сразу стекольщик выдернул меня из моих глубоких размышлений о перспективах войны с монголами.

— Будем думать. Пробуй добавлять больше соды или песок почище найди. Пробуйте добавлять медь, или иной металл отражающий, серебро даже. Получиться должно. Вот это ты обязан втемяшить себе в голову. Это возможно… — видя некоторое недоверие к моим словам, я решил добавить: — Так боги мне говорят, об этом сказал мне Сварог. И он будет недоволен, если у тебя не выйдет должного состава.

Наверное, я всё-таки перегнул палку. Мужик сгорбился, смотрел на небо, ожидая, что его сейчас лупанёт молнией, или какой камень прилетит по голове. Нет, стекольщик у нас не творец, не создатель или изобретатель. Он способен воспроизводить то, чему некогда научился, а не новое. Но за неимением другого приходится тормошить и заставлять действовать этого.

Я почти уверен, что даже венецианцы, желая овладеть некоторыми секретами, в том числе и изготовления зеркал, будут готовы помочь нам в борьбе с монголами.

И как бы на этом фоне не случилось конкуренции, и две противостоящие друг другу итальянские республики — Венеция и Генуя — не соревновались, кто больше поможет.

И ведь Венеция не так чтобы далеко, даже можно сказать, что почти в шаговой доступности от нас. Есть венецианская фактория в Крыму, а есть и Константинополь, где венецианцы всем заправляют.

Так что технологии и… опять же технологии — вот наш главный товар и возможность привлекать разные силы для борьбы с захватчиками Руси.

— Соды, почитай, что и не осталось. Мало её у нас. А я не делал никогда соду, я только её покупал у немцев, — дрожащим голосом говорил мне ремесленник.

И я не знал, как ее производить. Из золы, вроде как. Есть еще какие-то содовые озера…

Может быть, я многого хочу от людей? Заложенные в них нарративы невозможно изменить? Вот взять этого, стоящего сейчас передо мной, мастера. А ведь у него действительно получаются очень интересные и красивые стеклянные браслеты, бусы. Может, это его предел?

Нам нужны ещё стекольщики. Вот бы, как в компьютерной игре, взять и купить их где-нибудь. Так ведь не продаются. И пока мы не начнём проводить акции и отбивать увозимых в Орду ремесленников, вряд ли я чего-нибудь добьюсь.

Есть и другой вариант — отправиться в генуэзскую факторию и уже там попробовать найти нужных для меня специалистов. Вряд ли, конечно, они согласятся переехать сюда. И вряд ли у меня получится договориться с генуэзцами о том, чтобы открыть производство зеркал в Тане, на территории фактории. Там же рядом и венецианская колония.

Тут к бабке Ведане не ходи — точно бизнес отожмут. Так что пока остаётся лишь экспериментировать с тем, что есть, используя для этого последнюю соду.

— Будем собирать поташ, попробуем соду сами делать. А ты, — я пристально посмотрел прямо в глаза ремесленнику, — работай так, думай так, изобретай так, словно бы от этого зависят и твоя жизнь, и жизни твоих родичей.

Стекольщик побледнел. Явно оценил мои слова как прямую угрозу. А я и не стал его разочаровывать. Может быть, начнёт что-то делать. Мотивация жить — самая сильная.

Технологию производства зеркал, которая была когда-то внедрена венецианцами на знаменитом стекольном острове Мурано, на словах я рассказал, как знал. Вопрос только был с тем металлом, который нужно заливать в пузырь. Этого я не знал. Думал, что медь, но уже понятно, что нет.

Более того, если венецианцы делали стекло, производя большой стеклянный пузырь и разрезая его, то французы к концу XVII века иной истории усовершенствовали производство. И они уже стекло раскатывали. Может, серебряного покрытия нам не хватает, чтобы создать устойчивую амальгаму…

Ну так стекольщик все эти понятия уже знает. И ему было сказано, чтобы взаимодействовал по всем вопросам с ювелиром. И металлов я не жалею, чтобы понять, создать, технологию.

Хотел заполнить пустоту хорошими эмоциями, увидеть зачатки прорывной технологии, а шёл спать со сплошным разочарованием.

— Я могу возлечь с тобой? — спросила Беляна, которая с сыном так и жила у меня в доме.

Я посмотрел на свернувшегося калачиком спящего сына Беляны, на нее.

— Нет… И… будь сестрою мне, не женой. Кого найдешь себе, рад буду. Ты достойна быть счастливой. И я не оставлю вас.

— Храни тебя Господь, Ратмир, — сказала Беляна и пошла моститься спать рядом с сыном.

Не могу и не хочу ее обижать. Ведь какие бы с женщиной не были договоренности, что, мол свободные отношения, или мы так… дружеский секс. Нет, этого не может быть, если люди нормальные. Мужики думают телом, женщины чувствуют и телом и душой. Похоже, что мне нужно было шмякнуться головою о землю, условно конечно, чтобы начинать понимать происходящее, или думать, как взрослый человек.