Гасконец. Том 1. Фландрия (СИ) - Алмазный Петр

— Мы наведаемся в гости к толстячку? — спросил я.

Анри д’Арамитц кивнул, а потом повернулся ко мне. В его холодных глазах чудился блеск стали.

— Вы собирались отвести меня к нему же?

— Боюсь, ваш друг контрабандист не самый надежный человек во Фландрии, Анри, — рассмеялся я, подходя к забору. Хозяин, заметив нас обоих вместе, побледнел. Но всё же, сохраняя достоинство, поклонился и тихо сказал по-французски:

— Чего вам угодно, месье?

— Чтобы ты исповедался перед казнью, — ответил Анри д’Арамитц, открывая калитку и входя во двор.

Толстяк испуганно отступил, а я прошёл следом за мушкетёром.

— Мы с моим другом всё думали, чего это ты так охотно переправляешь наше серебро в крепость. Можно ли тебе верить.

— Конечно можно, можно! — запричитал толстяк. — Вот этот господин может подтвердить, он спас меня от налёта испанских дезертиров! Клянусь, я вернейший слуга Его Величества Людовика и господ, то есть, месье Оранских!

С тихим звоном шпага Анри д’Арамитца покинула ножны.

— Пожалуйста, сеньор, то есть, простите, месье! — хозяин дома принялся умолять меня. — Скажите ему, что я всего лишь невинная жертва! Вы же такой благородный и честный человек!

Анри приставил шпагу к трясущемуся кадыку. Из дома выбежали сыновья. Они не были вооружены и, кажется, уже смирились со своей судьбой.

— Где ваша супруга? — вежливо поинтересовался я. Толстяк не ответил, только облизнул губы.

— Смотри в оба, — предупредил меня д’Арамитц. Я начал обходить двор, стараясь не выпускать из вида никого из присутствующих. Жалел только о том, что не взял с собой арбалет. С другой стороны, смотрелся бы дурак дураком, расхаживая с ним по нашему лагерю.

— Месье! — крикнул один из сыновей, тот, которому я разрубил вилы. — Матушки нет дома, она ушла к соседям. Да, за молоком!

— Почему я тебе не верю, парень? — усмехнулся я, обходя сарай.

Впрочем, через мгновение я убедился, в его правоте. Матери дома точно не было, так как я заметил бегущий к речке женский силуэт.

— А ну стой!

Я перемахнул через забор и бросился в погоню. Женщина бежала довольно резво, но на ней было платье, в котором она всё время путалась, да и шаг д’Артаньяна был весьма широк. Я настиг её, когда впереди уже показались река и пара припрятанных в камышах лодок.

Испанцев вокруг было не видно, и слава Богу. Я бросился на женщину, повалил её на землю, придавил локтем.

— Набегалась? — выдохнул я, приподнимаясь. Женщина ёрзала и тихо ругалась, мешая ругательства и на французском, и на голландском, и на испанском. — Вставай, тебе домой пора.

— Пошел ты! — огрызнулась она, когда я поднялся на ноги. Схватил её за плечи, чтобы поставить, но женщина вывернулась. Я уже так привык к тому, что упавшие на живот люди, готовят для меня нож, что даже не дёрнулся. Просто ударил несчастную беглянку по руке и лезвие упало на землю.

— Ну хватит, — сказал я. — Мы никого не убьём, но взамен нам нужны ответы.

Потом я бросил взгляд через плечо, на ферму. Говорить за Анри д’Арамитца я точно не мог. С этого бы сталось всех там прирезать.

— Чем быстрее мы вернёмся к твоему мужу, — я почти что дружески подмигнул женщине. — Тем меньше шансов тебе остаться вдовой.

— Отпустил бы ты бабёнку, французик, — вдруг раздался неподалеку мужской голос. Женщина дёрнулась, но я крепко ухватил её за руку и прижал к себе. — Пока чего плохого не приключилось.

— Плохое, если и приключится, то с тобой, умник, — усмехнулся я, хотя и не мог разглядеть противника. — Хочешь драки? Так я тебе сейчас задам трёпку!

— Ну зачем драку, зачем трёпку… — голос был на удивление приятным, и говорил на прекрасном французском. — Пусть это будет самое обыкновенное убийство.

А затем, словно из-под земли, стали появляться испанцы. Грязные, без знаков различия, но очень злые. И вооруженные арбалетами. Все они были заряжены и все нацелены на меня.

Глава 14

Я вдруг понял откуда полезли наши испанцы. Скорее всего, спуск к реке был довольно крутым, и там сумела спрятаться целая банда. Сейчас эта информация никак не помогала.

Я сделал шаг назад, утягивая женщину за собой. Та пыталась сопротивляться, но я всё равно был сильнее.

— Отпустил бы ты крестьянку, — улыбнулся мне тот испанец, что вылез первым и чисто говорил по-французски. Был он слишком светленьким для испанца — блондин, кудрявый к тому же. Глаза то ли голубые, то ли серые, с такого расстояния было не разглядеть. Он держал свой арбалет поднятым на уровне глаз.

— Пожалуй, я с ней немного прогуляюсь, — ответил я, делая ещё несколько шагов назад.

— Не бери грех на душу, — голос испанца, говорящего по-французски, был бархатным и приятным. Таким бы песни петь, а не людям угрожать. — Я всё равно выстрелю, а так хоть бабёнка в живых останется.

— Свинья! — взвизгнула женщина. — Мы же с вами союзники!

Пищала она очень даже по-поросячьи, и это выглядело крайне уморительно. Глядя в глаза смерти, всегда нужно веселиться, что я и делал теперь с удовольствием истинного гасконца.

— Ещё шаг назад, парень, и я стреляю… — предупредил испанец.

Его товарищи также подняли арбалеты на уровень глаз. По всему выходило, что этот день мне не пережить.

Я быстро огляделся. По обе стороны от нас росла лишь редкая трава. Никаких деревьев, валунов или других укрытий. Даже если бы я оказался настолько скотиной, что решился прикрыться беззащитной женщиной, удерживать тело с болтами в нём я бы долго не смог. А потом кто-то бы всё равно попал мне в голову. Ситуация, мягко скажем, не слишком приятная.

— Если я её отпущу, вы мне гарантируете справедливое обращение, как с пленным дворянином? — спросил я.

Блондин усмехнулся.

— Вот как ты заговорил. Ну что ж, резонно. Даю слово лейтенанта Переса.

— Это он, — вдруг захрипела женщина. — Он убил вчера ваших товарищей и запер нас с Диком!

Клянусь, я не помню, как звали толстяка. Ну, пусть будет Дик. Не в смысле Ричард, или как вы могли подумать, а в смысле Dik. По-голландски «толстяк» и будет.

— Всё ещё хочешь сдаться в плен? — спросил блондин.

— Ну вообще-то да. Вашим товарищам я предлагал сдаться, но они сражались как безумные.

— Что верно, то верно, — блондин повёл плечом и нахмурился, словно бы задумавшись.

У меня появилась робкая надежда. Может быть, если я смогу заболтать испанцев, то они опустят арбалеты. Будет хоть какой-то шанс воспользоваться неразберихой и броситься на них. Может быть, злой брат-близнец Арамиса наконец-то пойдет проверить, что случилось и пришлёт помощь.

— Парни были славные. Я могу рассказать, как они погибли, если гарантируете мне жизнь.

— Ха, вот же хитрый жучара! — рассмеялся блондин, наконец-то опуская арбалет. — Ну давай, удиви меня.

Однако остальные продолжали держать меня на прицеле.

— Прежде всего, они умерли с честью, — ни капли не покривив душой, сказал я. — Признаюсь, лучше бы я взял их в плен. Последний задал мне жару, мы сражались один на один и я едва мог устоять под его ударами!

— И что же случилось? — с подозрением прищурился блондин. Врать мне не было смысла. Скорее всего, толстяк уже передал испанцам тела их товарищей.

— Мой слуга, трусливый ублюдок, — я плюнул на землю, стараясь вложить в этот плевок всё моё притворное дворянское негодование. — Выстрелил ему в спину, холоп несчастный!

Прошу прощения, за то, что отвлекаюсь от рассказа на минутку занимательной лингвистику, я просто не могу удержаться. На самом деле, я сказал что-то вроде larbin, которое обозначало не столько поражённого в правах крестьянина… сколько услужливого и скользкого негодяя. Но хотел я сказать именно «холоп». Понятия не имею, зачем вам вообще эта информация.

В любом случае, испанцев моя выходка явно порадовала и один даже рассмеялся.

— Это был Табарка, — кивнул блондин. — Его и впрямь можно было только в спину убить. Ублюдок твой слуга.