Через полгода я оставил Сирано, Диего и тощего Пьера за старших, а сам, вместе с тысячей вымуштрованных и хорошо обученных стрелков, добровольно вернулся во Фландрию. Мы ни в коем случае не считались наёмниками, ни Его Величество, ни генералы не платили нам жалование. Самым сложным было выбить разрешение вернуться назад, когда это будет нужно. Но чем больше армия, тем проще ей себя прокормить.
Я настаивал на том, чтобы мои парни шли в бой первыми, и первыми же получали возможность… грабить. Не хочу описывать эти события — испанцы потеряли хватку во Фландрии, сконцентрировавшись на подавлении восстания в Каталонии. Никаких «приключений» за те три месяца я не пережил. Мы маршировали, поражали залповым огнём даже самые стойкие испанские части и брали город за городом. Командующих гарнизонами масштаба О’Нила у испанцев во Фландрии больше не было. Скажу лишь, что мой план сработал и вернулись мы ещё более богатыми. Лучших я перевёл в чин сержантов и лейтенантов. Можно было думать о расширении.
Денег было достаточно, и я отпечатал новую партию облигаций. Крупные были скорее рекламной акцией, привлекающей внимание сильных мира сего. В этот же раз, я напечатал облигации с номиналом в один, пять и десять пистолей.
Вот они уже быстро разлетелись по рукам, и не только в Гаскони, но и по всему югу Франции. Моя армия росла, и я уже достаточно доверял офицерам, чтобы отправить их воевать без моего сопровождения. Кого-то буквально «продал», в качестве наёмника — грабить в нищей Каталонии было нечего, так что Пьера и его сотня стрелков отправились туда на деньги Его Величества. Кто-то честно продолжал выдавливать испанцев из Фландрии. Бизнес шёл хорошо и я уже начал подумывать о том, как бы мне прикупить почтовую службу, не привлекая внимания Короля. Но это предприятие пришлось ненадолго отложить.
Казалось, в столице про меня забыли — остаток 1640-го и весь 1641-й я провел, налаживая свои дела и закладывая фундамент своей будущей частной военной кампании.
В 1642-м году я получил приглашение в Париж, от месье дю Пейре, графа де Тревиля. Мне предстояло получить мушкетёрский плащ и остаться в столице, на «деликатной», как следовало из письма, службе. Прибыть я должен был немедленно, чтобы успеть проститься с Его Преосвященством. Кардинал Ришелье спокойно и мирно почил от старости. Мне же предстояло познакомиться с его преемником, о котором уже даже в Гасконь доходили весьма противоречивые слухи.
КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА. Продолжение здесь: https://author.today/work/502289
