Дядя самых честных правил 10 (СИ) - Горбов Александр Михайлович

Мы двигались по каменному туннелю длинной процессией. Впереди два хранителя-мертвеца, освещавших путь магическими светильниками. Затем носилки с нашей мумией, которые тащили шестеро безмолвных носильщиков. Рядом с ними шествовал старший хранитель, непрерывно что-то бубнящий. Следом за носилками шёл я с Кижом и Мурзилкой. А замыкали шествие два живых хранителя с дымящимися курильницами для благовоний в руках.

По ощущениям, пирамида внутри была гораздо больше, чем снаружи. И полна древней магии: она вся была единым магическим артефактом, живущим своей непостижимой жизнью. Я чувствовал, как внутри стен текут потоки эфира, а на нас «смотрят» глаза дремлющих стражей. Полагаю, старший хранитель как раз проговаривал особые формулы, «пароли», которые усыпляли ловушки и защитные механизмы. Без них нас давно бы размазало по стенам как нечестивых расхитителей гробниц.

Пройдя сотню шагов по туннелю, я вспомнил «последний совет» призрака императрицы. Как там она сказала? «Когда войдёшь в дом мёртвых, не бойся покойников. Бойся живых, только они грозят тебе гибелью». А ведь мы сейчас как раз в доме мёртвых и за моей спиной идут живые хранители.

— Дмитрий Иванович, — шепнул я Кижу и глазами указал назад, — пригляди за теми двумя. Что-то у меня предчувствие насчёт них плохое.

— Сделаю, — одними губами ответил мертвец. — Мне эти типчики тоже не нравятся, слишком уж на нашего Хотепку странно смотрят.

— Ты тоже заметил?

— Угу, с самого начала, будто они знают друг друга. Не волнуйтесь, Константин Платонович, я прикрою вам спину.

Процессия трижды упиралась в каменную стену, перегораживающую коридор. Но старший хранитель выкрикивал странные непонятные слова, стена беззвучно поднималась, прячась в потолок, и мы продолжали путь.

Через четверть часа туннель упёрся в ступени, уходящие вверх, процессия остановилась, и старший хранитель обратился к мумии:

— Мы почти у цели, Хемиун. Каким оружием ты собираешься сражаться? Я не вижу у тебя хопеша. Если его несут твои свидетели, самое время передать его тебе.

— Хопеш? Он мне не понадобится. Сегодня я буду биться кое-чем другим, Служитель места истины. Уверен, тебе понравится моё оружие!

Хотепка вытянул руку а затем со всей силы ударил себя кулаком в грудь. Кисть, обмотанная бинтами, с хрустом проломила рёбра, что-то схватила внутри и дёрнула наружу, рассыпая вокруг бурую пыль. Мумия раскрыла ладонь и протянула старшему хранителю маленькую золотую вещицу.

— Что это? — отшатнулся мертвец.

— Подарок моего господина, — Хотепка захохотал, — да правит он во веки веков!

Золотая вещица щёлкнула, и над ней появились полупрозрачные золотые крылышки. С басовитым гудением она взлетела в воздух и застыла перед лицом хранителя. Да это же жук! Золотой навозник-скарабей!

— А…

Хранитель начал поднимать руку, пытаясь заслониться от жука, но не успел. Скарабей выплюнул струю пламени, превратившую мертвеца в пылающий факел. Закричав, хранитель заметался по коридору, натыкаясь на стены и роняя на землю искры. А жук стрелой подлетел к двум другим мертвецам и тоже облил их огнём. И золотым росчерком исчез из виду.

Захохотав, мумия соскочила с носилок. Глаза у неё горели багровым огнём, а проломленные рёбра срастались на глазах. Она указала на меня и крикнула:

— Убейте мёртвого и приведите ко мне живого! Быстро!

Прыгнув, будто тушканчик, мумия приземлилась на ступенях и рванула вверх по лестнице.

Носильщики бросили паланкин, достали кривые ножи и толпой двинулись на меня. А за спиной послышался звон клинков и яростное рычание Кижа — высокий хранитель, вооружившись кривым мечом, атаковал бывшего поручика. Спасибо тебе, призрак императрицы, за предупреждение!

— Да чтоб вам всем пусто было!

Бить «молотом» или даже огненным всполохом в каменном коридоре было не лучшей идеей. Чёрт его знает, куда ударит рикошетом заклятие от стен, пропитанных магией. Так что оставался не слишком большой выбор средств, и я взял самое действенное — Скудельницу. Без замаха ударил бичом из костей по носильщикам и ухмыльнулся, когда первые трое рухнули как подкошенные. Они были обычными людьми, какого-нибудь низшего ранга посвящения, и их души отправились во владения Хозяйки. Ещё удар — и шесть тел улеглись беспорядочной кучей.

Я обернулся, собираясь помочь Кижу. Мертвец рубился с высоким хранителем, глаза которого пылали тем же багровым светом, что и у мумии. Оба фехтовальщика оказались мастерами своего дела, и ни один не мог взять верх. Клинки сталкивались, сталь звенела, а от их стремительных движений рябило в глазах. И не было никакой возможности ударить хранителя Скудельницей, чтобы не задеть и Кижа.

— Захид! — выкрикнул высокий. — Закрой вход! Они не должны выйти отсюда! Наш господин желает получить души этих святотатцев!

Толстячок, стоявший столбом и наблюдавший за схваткой выпученными глазами, вздрогнул, часто закивал и кинулся по коридору к выходу.

Киж воспользовался тем, что высокий отвлёкся, и прыгнул вперёд. Отбил изогнутый клинок и без замаха вонзил любимый палаш в горло хранителю. Тот захрипел, багровый свет в глазах погас, и он начал валиться на пол.

— Дима, останови второго!

— Так точно!

Выдернув лезвие из противника, Киж бросился за убегающим толстяком. Но едва он пробежал десяток шагов, как за ним с грохотом рухнула каменная плита, перегораживая коридор. Разделяя нас и запирая меня наедине с мумией.

— Мяу! — Мурзилка, взъерошенный и злой, требовательно позвал меня, стоя на ступенях лестницы. — Мя!

Собственно, других вариантов у меня и не оставалось — если кто и знал, как выбраться отсюда, то это был сбежавший Хотепка. Нужно было найти гадскую мумию и потребовать расчёт за внезапно учинённую подлость.

Оставив в каменном туннеле трупы носильщиков и сгоревших дотла хранителей, я побежал вверх по лестнице вслед за Мурзилкой.

Глава 20

Последний довод

Лестница привела меня в погребальную камеру. Здоровенный зал с высоким сводчатым потолком, магическими светильниками на стенах и гладким до блеска полом. В центре зала находился каменный саркофаг, украшенный резьбой в виде крылатых богов. Крышка на нём была сдвинута, и изнутри поднимались густые струйки дыма — золотой скарабей добрался до мумии фараона и обратил её в пепел.

Мурзилки нигде не было видно, а у дальней стены стояла «наша» мумия. Чёрным угольком она торопливо рисовала на стене какие-то странные значки. Перевёрнутый зонтик, загогулина, полукруг и закрашенный кружок, животное, похожее на собаку. Последним символом должен был стать сидящий человечек, но уголёк крошился в пальцах, и рисунок оставался незаконченным. Мумия обернулась, сверкнула на меня багровыми глазами и судорожно попыталась закончить рисунок.

— Хотепка! — я двинулся прямиком к нему, сжав в руке кнутовище Скудельницы. — Как ты посмел, лукавый, презлым заплатить за предобрейшее? Повинен…

Я не успел самую малость. Последняя линия замкнулась, и надпись вспыхнула ослепительным светом.

— Господин мой! — завопила мумия и упала на колени. — Пришёл твой час, Могучий! Владыка песчаных бурь, бог утренних и вечерних сумерек! Приди же, великий Сет, господин ярости!

Надпись погасла, и из стены вышла огромная, в три моих роста, фигура. Обнажённый торс, бугрящийся мышцами, одна рука сжимает крест анх, другая держит посох с раздвоенным концом. А вот голова у него была не человечья, а какого-то странного животного с вытянутой мордой и длинными ушами.

— Великий Сет, — закричала мумия, протягивая руки к фигуре, — я привёл врага твоего, дабы ты омыл ноги в крови его и возрадовался! Убей его и царствуй вечно, владыка!

Голова Сета повернулась, и он уставился на меня тяжёлым багровым взглядом. Выдержать давление бога, пусть и падшего, было невозможно. Страшная тяжесть обрушилась мне на плечи, и я упал на одно колено, пытаясь не растянуться ничком. Рука со Скудельницей безвольно повисла, а из носа побежала горячая струйка крови.