Обострение (СИ) - Волков Тим

— А в монастыре-то тебя сразу — в подвал! И на цепь. Сиди там, хоть до скончанья века! — Гробовский поднял вверх указательный палец. — Так там и сгниешь, солнца не видя! Все про тебя забудут, никто на выручку не придет. И, знаешь, почему? Потому что ты не преступник! Не революционер даже… Ты — Антихрист! Храм Божий поджег!

— Да не поджигал я! — дернулся парень. — Докажите сперва.

— А церкви-то, голубок, доказательства не нужны. Там одно — вера! — Алексей Николаевич сузил глаза. — Понимаешь, епископу нужен поджигатель! Кто-то один… И им будешь ты! Объяснить, почему?

— Да как же так можно-то? Без следствия, без доказательств…

Задержанный еще хорохорился, но видно уже было — еще немного, и…

— Завтра тебя церковным передадим… А те в — Соловки… У них там тюрьма… подвалы…

— Не хочу я!

— Понимаешь, Антип — даже Субботин, хозяин твой, за антихриста не вступиться и против церкви не пойдет! Вот, ежели б ты не сам по себе… Скажем, если б заставили обманом… Тогда да, можно в светский суд…

— Заставили обманом! — обмякнув, выкрикну парень.

Гробовский рыкнул:

— Кто? Кто, спрашиваю? Субботин? Сильвестр?

— Вы… вы и про Сильвестра Петровича знаете?

Да, Сильвестр мог… Прикормил парнишку, иногда подпаивал… Ну и подвесил на карточный долг. А долги надобно отрабатывать! Вот Антип и отработал… Правда, пока только одно его слово — против Сильвестра. Пока…

Эпидемии тифа в Зарном и окрестностях не случилось. И это вызвало самое пристальное внимание высокого медицинского начальства. Впрочем, не только медицинского.

В земской управе выздоровевший Чарушин уже хлопотал об именных часах, а самого Ивана Палыча пригласили в госпиталь, рассказать о проделанной работе. И о вакцине, черт побери!

Пришлось ехать, рассказывать…

Его доклад — да, да, именно так — доклад! — многие восприняли недоверчиво. Не верили, что вот так вот — можно. В обычной сельской больничке… Многим было обидно — какой-то простой сельский доктор смог, а они, профессора, нет… Разные эмоции были.

— Не верю! Быть такого не может! — после доклада летели реплики с мест.

— Так не бывает просто!

— Господа, это же антинаучно! Просто черт знает что.

И все же, большинство…

…особенно, те, кто помоложе…

Небольшой зал утонул в аплодисментах!

— Молодец, Иван Палыч!

— Так держать!

Даже объявился вдруг корреспондент московского медицинского журнала — взял интервью. Обрушил на неприметного сельского врача мировую славу! Ну, почти мировую… пока…

Однако, вовсе не это было для Артема главным. Он все же смог! Смог спасти жизни людей. Смог, не смотря ни на что.

А как смотрела на него Анна Львовна! Да, да, в госпиталь она с ним сама напросилась, для моральной поддержки… и…

— А что, Анна Львовна? — выйдя на крыльцо, Иван Палыч едва отбился от толпы новоявленных почитателей. — Не пойти ли нам в кино? Как на то смотришь?

— Кино? — красивое — и такое родное! — лицо вдруг озарилось улыбкой. — А что? Сто лет уже не была. Или даже больше!

— Так садись! Едем.

— И куда едем?

— В «Синема-палас»!

— Ого! Шикарно!

Про самый лучший кионотеатр города Иван Палыч заранее выспросил Гробовского…

Дальше все было, как во сне…

Оставив верный «Дукс» у крыльца, под присмотром швейцара, молодые люди переглянулись.

Доктор протянул руку:

— Прошу!

В фойе играл оркестр. Вальс «На сопках Маньчжурии». А какая публика кругом! Впрочем, всякого народу хватало. Были и студенты, и гимназисты даже… Хотя, тем, вроде бы, запрещено в кинотеатры.

— Ах, Иван… Ты совсем не умеешь танцевать… Но, стареешься, да… Слушай! Я буду тебя учить! Пластинки и граммофон имеются… Вот только время…

Да, время… Этого и не хватало…

Прозвенели звонки. Первый… второй… третий…

В зрительном зале погас свет. Послышался треск киноаппарата.

Первой шла фронтовая хроника. Показывали окопы, ликующих солдат, танки. Публика реагировала бурно:

— Ого! Вот это она и есть — танка!

— Ну и страхолюдень! Поди, немецкая?

— Английская! Не видишь, что ли?

— Смотри, смотри — немцы! Пленные. Ух, гады!

— И не немцы это, а австрияки. Что, по мундирам не видно?

— Мужики как мужики…

Хроника кончилась. На экране появился блистательный Макс Линдер.

Как все хохотали! И Аннушка — в том числе…

— Ой, ой… Бык-то сейчас… Ой, смотри, смотри! Лыжи в квартире надел! А как же по лестнице? Вот же ж умора!

Иван Палыч давно уже держал Аннушку за руку.

На экране стали целоваться.

— Телячьи нежности!

Набрался смелости и Иван… Анна не возражала…

После сеанса они еще посидели в небольшом ресторанчике неподалеку. Заказали мороженое, вино.

На улице, за большим окном, падал мягкий свет. Снежинки слово кружили в танце.

Какой-то парень в фуражке и военной шинели фотографировал девушку на переносной аппарат… почти такой же, как тот, что сгорел в церкви…

— Смотри-ка, твоя знакомая! — холодно улыбнулась Анна. — Как ее… кажется, Ксения? Ишь, какая шубка!

— Да, это мадемуазель Ростовцева, — доктор поставил бокал на стол. — А с ней… Черт побери! Штольц! Ну, наш Штольц. Федор Иванович, ротмистр… раненый!

— Да вижу… Похоже, раны ему не мешают…

— Так он выздоравливает. Собрался на побывку, к себе, в Ригу… А потом снова на фронт.

— Господи… — девушка покачал головой. — Когда же, наконец, закончится эта чертова война? Как она всем надоела… А Штольц нашел, где снимать! Ну и фон — сплошная кирпичная ограда… Интересно, где он взял фотоаппарат?

— Мог и купить…

— Мог… Насмотрелся на отца Николая.

Вечером, в больничке Аглая что-то не спешила домой. Сидела, бестолково суетилась да все поглядывала в окно… Ждала кого-то?

Слышно было, как на станции трубно прогудел паровоз. Вечерний поезд.

Вскоре на крыльце послышались шаги.

Аглая бросилась открывать:

— Алексей Николаевич! Что ж вы так долго-то? Говорили, к вечеру управитесь… до темна… а уж…

— Ничего, Аглаюшка… Я это…

Смущено глянув на девчонку, Гробовский повернулся и незаметно подмигнул доктору.

Тот понял:

— Аглая, глянь в палатах — все ли нормально?

— Хорошо.

Санитарка вышла, и поручик резко понизил голос:

— Ездил сегодня в город… по известному делу. Советовался, встречался кое с кем… Кое-что узнал… так, почти случайно.

Чуть помолчав, Гробовский вдруг нервно дернул левым глазом:

— Копает кто-то под тебя, доктор! Анонимку написали… Хотят объявить шарлатаном! Снова комиссию жди. На этот раз — вашу, медицинскую.

Глава 13

Проверка…

Ну сколько можно? Кому так сильно он насолил? Или банальная зависть?

— Зависть, — словно прочитав его мысли, произнес Гробовский.

— А может, Сильвестр?

— Да ну! — отмахнулся Гробовский. — Тому первому не выгодно сюда проверки нагонять — опять начнут копать, опять с морфием вся история может вылезти… Не он это. Думаю, из города кто-то, из врачей.

— Из врачей⁈

— Конечно! А ты думал все рады твоему успеху? Кто-то годами осваивает деньги правительственные, разрабатывает вакцины — и живет себе припеваючи. А тут ты нарисовался — за полкопейки все придумал. Это получается, что их бурную деятельность переплюнул и теперь под угрозой их деньги и теплые места. Вот и строчат во все инстанции.

— Ладно, разберемся и с проверкой. Тем более у меня еще после прошлой все документы готовы и приведены в порядок.

— Иван Палыч, я еще немного побуду у тебя? — чуть смущаясь, спросил Гробовский. — Понимаю, что вечер, но…

— Алексей Николаевич, сколько угодно! — улыбнулся доктор. — А я пока схожу в лабораторию — нужно поставить еще партию на вызревание. Вакцина заканчивается.

Напевая под нос песенку, вернулась Аглая.

— Аглаюшка, да ты прямо соловей! — заулыбался Гробовский. В глазах вспыхнула искорка. — Спой ещё, а я, может, и спляшу!