Мечников. Щит мира (СИ) - Алмазов Игорь

— Я говорил вам. У меня появились подозрения ещё при встрече с первым стражем. Эти каменные изваяния когда-то были живыми людьми, — объяснил я.

— Хочешь сказать, их тела окаменели? — не поверил мне Павлов. — Глупость какая-то.

— Нет. Тела создали скульпторы. Или геоманты. Но в этот камень вселили настоящие людские души. Поэтому их было так легко вытянуть. Это — обычная жизненная энергия. То, с чем работают лекари, — пояснил я.

И все эти души я сразу же выпустил. Лишил себя приличного запаса маны, но освободил заключённых в камне людей. Они отправились к своим богам.

Проклятье… Я ещё удивлялся экспериментам, которые Боткины проводили под своим госпиталем. А что же тогда творилось здесь?

Ситуация на самом деле очень спорная. Лично я осуждаю такие методы изучения. Эксперименты на людях должны быть запрещены. Вот только в моём мире история развернулась иначе. Огромное количество данных медицина получила только благодаря этим экспериментам. В первой половине двадцатого века на людях испытывалось воздействие ядов, высоких и низких температур и прочих повреждающих факторов.

Дало ли это пользу медицине? Да.

Можно ли было так поступать? Очевидно, нет.

Продвигать науку нужно, и с этим я согласен. Но лучше искать мирные методы исследований. Гуманные способы, из-за которых не будут гибнуть десятки или даже сотни людей.

Пока Владимир и Кирилл изучали тайную библиотеку Боткиных, я прошёл в дальнюю часть комнаты и раскрыл сундук, в котором находились их артефакты.

Вот они! Пять зелёных, наполненных магией кристаллов. Панацеи. Один такой кристалл содержится в капсуле, поддерживающей жизнь в голове Павла Петровича Романова.

Но пять кристаллов… Если я смогу правильно ими воспользоваться, мне удастся найти Асклепия. И лучше это сделать прямо сейчас. До того, как Тёмный бог снова попытается внедриться в моё тело.

До того, как мои руки вновь покроются кровоточащими фразами.

Я понимаю, почему Тёмный бог всё это время мешал мне поехать в Санкт-Петербург. Думаю, он боится. Боится, что я найду Асклепия и узнаю, как избавить мир от некротики раз и навсегда.

Но это случится уже сегодня. Я узнаю правду.

— Алексей, ты помнишь, что нужно делать? — послышался голос Гигеи.

— Кажется, я тебя предупреждал. Держись от меня подальше, — мысленно произнёс я. — Даже от моего сознания. Есть риск, что Тёмный бог может тебе навредить через моё тело.

— Плевать на Тёмного бога! — воскликнула Гигея. — Уж если помирать, то вместе! Я лишь хотела убедиться, что ты помнишь, как искать моего отца. Нужно поместить артефакты…

— Последовательность я помню. Не переживай. Через минуту мы узнаем, где находится Асклепий, — ответил я.

А затем разложил вокруг себя панацеи. Кирилл и Владимир вмешиваться в мой ритуал не стали. Остановились в двух метрах за моей спиной. Уверен, у них ко мне много вопросов. Но ответы я дам им позже.

Сначала нужно узнать правду.

Я направил в лекарские кристаллы свою магию. Несколько раз повторил про себя имя прародителя медицины — Асклепия.

А затем получил искомую информацию.

Асклепия нет. В нашем мире его нет. Он находится совсем в другом месте.

— Нет… — прошептала Гигея. — Не может этого быть… Он… Как он там оказался?

Асклепий в Тёмном мире…

— Сочувствую, Гигея. Похоже, всё это время мы не понимали самого главного, — произнёс я.

— Он в заложниках… Тёмный бог держит его у себя! — предположила богиня.

— Нет, Гигея. Похоже, твой отец и есть Тёмный бог.

Глава 15

— Алексей Александрович, вы выглядите встревоженным, — обратился ко мне Павлов. — Могу я чем-то…

— Не надо, не лезьте к нему, — перебил Владимира мой старший брат. — Думаю, он сейчас занят тем, что вам знать не следует.

— Следует, — не согласился я. — Просто дайте мне ещё несколько минут. Я говорю с лекарскими богами, Владимир Харитонович. В том числе и с твоим прежним союзником Махаоном. Нам удалось узнать кое-что важное.

Важное — не то слово.

— Алексей, почему ты молчишь? — позвала меня Гигея. — Объясни мне, что ты увидел? Что показали тебе панацеи? Ты же знаешь, что я не всегда могу смотреть твоими глазами. Тем более ты заблокировал мне доступ!

— Я это сделал, чтобы защитить тебя и остальных богов от распространения некротики через моё тело, — объяснил я. — Всё встало на свои места, Гигея. Настоящая личность Тёмного бога… Пока мы не выяснили, что он и есть Асклепий, у меня в голове роились десятки вопросов. Куча событий не стыковалась. Но полученная нами информация объясняет всё.

— Но почему ты думаешь, что он и есть наш враг? Почему мы не рассмотрим вариант, где отец находится в заложниках у Тёмного бога? — упиралась Гигея. — Я ведь знаю, как всё случилось на самом деле. Помню, почему он вообще покинул пантеон. Он нашёл лазейку, открыл путь некротике в наш мир, поскольку хотел использовать её для помощи людям. Воскрешать мёртвых, лечить то, с чем не может справиться лекарская магия. Но допустил ошибку.

— Подожди, я понимаю, к чему ты клонишь, — подметил я. — Хочешь сказать, что Асклепий ушёл в Тёмный мир, чтобы положить конец своему творению, да? И стал заложником существа, которое там живёт?

— Именно!

— Ты права только в одном: он стал заложником. Заложником некротической магии. Думаю, она исказила Асклепия — вот и всё. Некротика — это не иная форма жизни. Это искажённая магия. И никаких живых существ в том мире не было. Ни богов, ни людей — никого. Сама вспомни. Монстры и мутанты, некроманты образуются при контакте некротической магии с нашими местными животными и людьми. Они не приходят из того мира.

— Да, ты прав, но…

— Это ещё не всё, Гигея. Я не совсем правильно объяснил тебе ситуацию. Панацеи показали мне Асклепия сразу в двух местах. В Тёмном мире и в этом. В этой комнате находится лишь небольшая его часть. Следы его присутствия. И они во мне. А мы уже знаем, что Тёмный бог ищет способ завладеть моим телом.

— Так… Теперь это действительно звучит логично.

— Ещё логичнее это будет звучать, если я напомню тебе, что Тёмный бог не желал, чтобы мы направились в катакомбы Боткиных. Не хотел, чтобы мы искали Асклепия, — продолжил рассуждать я. — Поначалу мы с тобой думали, что он просто боится твоего отца. Опасается, что Асклепий поможет нам его убить. Но нет: он просто не хотел, чтобы мы узнали правду.

— Но ведь он действует не один! — напомнила Гигея. — Кто-то похитил твою жену прямо перед отъездом в Санкт-Петербург. И после встречи с этим человеком у тебя начали появляться кровавые сообщения на коже.

— Это я помню. И буду разбираться с этим, когда вернусь в Саратовскую губернию. У меня появились догадки насчёт того, что там на самом деле случилось. Что ж, а теперь нам придётся ненадолго прерваться. Я расскажу тебе ещё кое-что, но только после того, как закончу ритуал.

— Какой ещё ритуал? — удивилась Гигея. — Ты что задумал?

— Убрать лапы Асклепия от своего тела, — сказав это, я оборвал связь с богиней. Затем осмотрел зелёные лекарские камни — панацеи. В них ещё остался запас магии. Этого должно хватить, чтобы сделать то, что я задумал.

Проблема только в том, что в одиночку этот ритуал я не проведу.

Я повернулся к Кириллу и Владимиру.

— Итак, господа. Мне нужно вам многое рассказать. Приготовьтесь, услышанное вас поразит.

Без их помощи я не смогу провести задуманный ритуал. Но и требовать их слепого подчинения — глупо. Лучше объяснить всё, что мне известно.

Что я и сделал. Моя история поразила их обоих настолько, что они даже лишились дара речи.

Павлов побледнел, схватился за голову. Это меня особенно удивило. Всё-таки Владимир, в отличие от Кирилла, сам некогда был избранником. По логике полученные знания острее всего должен был воспринять именно мой брат.

— Всё это время вы с Сеченовым боролись с некромантами, сектой… Противостояли самому прародителю лекарской и тёмной магии, — прошептал Павлов. — А я просто… Вставлял вам палки в колёса. Пытался опередить всеми силами, участвовал в этой дурацкой войне за первенство богов! Я ведь только под ногами у вас путался. Попал тогда в заложники к верховному некроманту — в Хопёрске. Проклятье…