Сирийский рубеж 4 (СИ) - Дорин Михаил

Очередной поворот, и впереди уже видна «развилка». Влево уходит дорога на Алеппо, а вправо прямая к нужному нам городу.

Светло-жёлтая поверхность сопок сливается с ярким солнечным светом. На склоне видно несколько небольших домов. Тот самый Бир-Кдем как раз перед нами.

— Время расчётное, командир, — довольно сказал Кеша, поглядывая на часы.

Небольшая ровная часть между сопками вполне подходит, чтобы нашей паре сесть без проблем. Ми-24 вышли в район этой площадки и «обработали» поверхность.

— Готово. Можно садиться, — доложил ведущий пары Ми-24.

И одновременно с этим на окраине городка произошёл взрыв.

— 302-й, я Песок, садись. Садись ближе, — прорвался в эфир Сопин.

Из ближайших к нам домов уже видно, как бегут люди.

— 302-й, наблюдаю площадку, — сказал я, выводя вертолёт из виража.

Над площадкой стоят столпы пыли от наших попаданий. Но садиться нужно теперь ближе к городку. На склонах сопок постепенно появляются местные. Пока это единицы, но кто мешает им где-то сгруппироваться.

И в этот момент началась стрельба.

— Проснулись! — недовольно крикнул Кеша, когда я увёл вертолёт в сторону от одной из сопок.

Слева и справа заработали пулемёты и другое стрелковое оружие.

— Ухожу вправо. Прикрывай, — доложил я, отвернув в сторону.

— 330-й, цель вижу. Атака!

Пара очередей прошла рядом. По фюзеляжу будто бы застучали мелкие камни с гор. Моментально виски стали пульсировать от напряжения,

Справа обнаружил цель. Два японских пикапа с установленными ДШК.

— Влево-влево! — громко сказал Кеша, но я уже отвернул, а справа от нас пустил очередь из пушки другой Ми-24.

Снаряды точно прошлись по одной машине, а затем и по второй. Взрыв, и в воздух взметнулся столп огня. Я смотрел по сторонам, пытаясь найти место, куда приземлиться.

Один из Ми-24 в это время выполнил вираж и ушёл в сторону от кишлака. А с земли продолжали стрелять.

Во рту стало сухо. Капли пота попадали в глаза, но не было даже времени смахнуть их.

— 330-й, работаем по строениям на окраине. Вижу пулемёт и бородатых.

— Понял, атака! — доложил ведомый Ми-24.

Тут же он сделал залп НАРами. Да такой, что местность перед кишлаком моментально погрузилась в дым и пыль.

Но ещё немного, и реактивные снаряды бы улетели в строения деревни.

— 302-й, я Песок. Мы выходим. Пускаю оранжевый дым, — услышал я запыхавшийся голос Сопина.

Я отклонил ручку на себя, и выполняя разворот начал снижаться.

Почувствовал, что вертолёт начало водить из стороны в сторону от ветра, но удержать его получалось.

Прогремел ещё один мощный взрыв слева. Я отклонил ручку вправо и ушёл от эпицентра. Не хватало ещё и под осколки попасть.

Стоило мне развернуться, как появился тот самый оранжевый дым.

— Командир, вижу их. Бегут, — указал Кеша на приближающихся к месту посадки людей.

— Понял, — ответил я, продолжая снижаться.

Ещё взрыв и вновь недалеко от нас. Мы всё ближе к земле, погружаясь в облако пыли.

— Касание, — произнёс я, опуская рычаг шаг-газ.

Несколько человек с носилками бегут к нам. Замыкал эту группу Игорь Геннадьевич, осматриваясь по сторонам.

С земли уже никто не стрелял. Вокруг кишлака горели разбитые машины, отбрасывая чёрный дым в сторону домов.

Карим начал запускать ребят внутрь. Только дверь хлопнула, я начал взлетать. Вертолёт оторвался от поверхности и пошёл в разгон. Тут же мы выполнили резкий отворот влево, уходя в сторону от городка, отстреливая ловушки с обоих бортов.

— 330-й, пристраивайтесь. Уходим на обратный.

— Понял, 302-й. Справа в строю.

— 302-й, 330-й, слева в строю.

Ми-24 практически одновременно расположились слева и справа от нас. Я быстро посмотрел на них, чтобы оценить визуально состояние техники. На первый взгляд повреждений нет.

— У всех борт порядок? — запросил я.

— Подтвердил.

— 330-й, борт норма.

И это уже хорошо. Только я об этом подумал, как в кабину вошёл Карим. На груди несколько пятен крови, а лицо измазано грязью.

— Саныч, там пленного взяли. Сопин говорит, нужно спешить. Не довезём, — объяснил Сабитович.

Теперь уже поздно перегружать раненного на Ми-24. «Шмели» долетели бы быстрее. Я предупредил прикрытие, что будем сейчас разгоняться. Отклонил ручку от себя, увеличивая скорость. Стрелка на приборе начала уходить вправо. На отметке 230 км/ч в кабину заглянул Сопин.

Вид у товарища полковника был совсем нерадостный. Крови на его лице и «лифчике» было даже больше, чем у Карима.

— Не довезли. Такую «шишку» взяли и не довезли, — перекрикивал Игорь Геннадьевич гул двигателей.

После посадки в Тифоре, я не сразу вышел в грузовую кабину. Оттуда выносили тело погибшего боевика. Ранения у него были серьёзные, а половина ноги и вовсе отсутствовала.

Пол грузовой кабины был весь грязный и в бордовых пятнах крови. Сопин не спешил выходить и молча смотрел перед собой, пока на улице заворачивали тело погибшего.

— И кто это был? — спросил я.

— Имад Радван, лидер группировки «Свободный Левант». Теперь устранён, — выдохнул Игорь Геннадьевич и спустился по стремянке на бетонку.

Правда, в словах Сопина не было какого-либо удовлетворения от выполненной работы. Такое ощущение, что он не считает цель достигнутой.

— Геннадич, что-то не то, верно? — спросил я.

Сопин ко мне повернулся и подошёл ближе.

— Эту группировку не могли ликвидировать несколько лет. А тут в один миг мы получаем информацию, сравнимую со сведениями об атомной бомбе.

— И всех устраняете. Вы же помните, что сказал Азим? Исполнителей тоже пускают расход, — добавил я к рассуждению Сопина.

Геннадьевич покачал головой и отборно выругался.

— Выходит, что мы устранили исполнителей. Значит, есть другой заказчик, — почесал затылок Сопин.

В этот момент по аэродрому в нашу сторону быстро ехал УАЗ. Когда он подъехал ближе, я увидел на переднем сиденье Виталия Казанова.

Иванович вышел из машины и медленно подошёл к телу Радвана. Он аккуратно приподнял брезент и внимательно посмотрел на него. На лице Казанова ни одна мышца не дёрнулась.

— Мда, дела. Ну, что скажете, товарищи? — подошёл к нам Виталий Иванович, пожимая каждому руку.

— Дело дрянь, — ответил Сопин.

— Принято. Сан Саныч, ваша версия? — повернулся ко мне Казанов.

— Жопа, — предположил я.

— Хорошая заявка. Но я предпочитаю выражение «полное очко». И знаете почему? В Дамаске сегодня днём был убит в результате теракта полковник Каргин.

Вот уж точно «двадцать одно»! Гибель целого полковника, будущего командира авиационного корпуса — мощная пощёчина Советскому Союзу.

Если уж к нам вернулся Казанов, то дело совсем хреновое.

— Игорь Геннадьевич, оставьте нас с Сан Санычем наедине.

Сопин кивнул и ушёл к своим подчинённым. Я снял с себя снаряжение, подозвал Кешу и попросил его, чтобы он отнёс все вещи в казарму.

Казанов не сразу со мной заговорил, а дождался, пока мы отойдём на большое расстояние от стоянки вертолётов. Да что там говорить, мы дошли практически до взлётно-посадочной полосы.

— Сан Саныч, вам нельзя оставаться в Сирии. Вы — цель номер один для таинственного заказчика.

— Виталий Иванович, вы сами верите в тот бред, что сейчас сказали⁈ Кому я нужен?

Казанов поджал губу и начал загибать пальцы.

— Ну, поехали. Духи, пакистанцы, наёмники из частных военных компаний, израильтяне, мятежные сирийцы, а теперь ещё и радикальные исламисты. Вы много кого… обидели.

— А тогда кого «обидел» Заварзин, Каргин и Бородин с Чёрным⁈

— Это мы и выясняем. А пока вашим командованием принято решение вас отправить на другой фронт для выполнения исключительно дежурных функций.

Виталий Иванович похлопал меня по плечу и начал уходить.

— Вы договорились?

— Я тонко намекнул. Вы не волнуйтесь, там тоже очень жарко — улыбнулся Казанов.

Глава 15

Гул турбин заполнял всё пространство грузовой кабины Ил-76.