До сближения с Крепостью четыре минуты.
Я вот говорю про утречко, но такого понятия в Пустоши нет от слова совсем. Ни утра, ни вечера, ни дня, ни ночи. То ли кровавый закат, то ли рассвет. Никто вообще не знает, что такое Пустошь. Планета, измерение либо плод нашей больной фантазии. Законы физики там работают, медитация позволяет восполнять запасы ки, но в остальном всё… странно.
Лич просил подержать.
Угу.
Лич — это командир зенитного расчёта. Обычный парень, без сверхспособностей. Ну, как парень… Ему под тридцать, и на той стороне Врат у мужика осталась семья. Жена и трое детей, насколько мне известно. А прозвище у него от фамилии — Личкин.
Всё, что я вижу глазами птерха, транслируется Маше, а затем — Личу. Расстояние большое, и я могу понять, что происходит с орудийными башнями на правой стороне Крепости. Но сомневаться не приходится — наши артиллеристы своё дело знают…
Сваливай.
Грохот спаренных орудий взорвал вязкую тишину. Я услышал это, разорвав контакт с птерхом. Сирена уже смолкла, заговорили пушки. Птерхи были мощными тварями — быстрыми, крупными, покрытыми непробиваемой чешуёй. Непробиваемой для меча или копья, но снаряды, выпущенные из зениток, рвали этих существ в клочья.
— Зачёт, Ростик.
Это диспетчер.
Крепостная махина продолжала движение, расстреливая по дороге инфернальных тварей. Я сидел в наблюдательном пункте, который по совместительству являлся моей каютой. Тесная каморка с одним-единственным иллюминатором. Это окно в мир закрывалось бронированной заслонкой в особо экстремальных обстоятельствах. Заслонки срабатывали автоматически, если на главном пульте в рубке управления кэп нажимал большую красную кнопку.
Обстановка спартанская.
Стол с радиоточкой, вращающееся кресло, шкаф, кровать. Санузла нет — до него надо топать по трапу, связывающему блоки из четырёх кают.
Вот интересно: Крепость у нас сухопутная, а терминология морская. Капитан, каюты, рубка…
Мы возвращались к Вратам в Архаикум, когда я обнаружил стаю птерхов. На протяжении недели по бортовому времени ничего интересного не происходило. Спали, ели, играли в карты и дженга, лениво отстреливались от одиночных монстров, решивших закусить неповоротливой железякой. Монстры в Пустоши злые, крупные и сообразительные. А ещё их привлекает груз, который мы перевозим в трюмах. То ли чуют, то ли ещё что. Нами эти создания тоже не прочь пообедать, вот только не всегда удаётся вскрыть «консервную банку».
Я уж собрался почитать книгу, взятую у Макса позавчера, как внутри шевельнулся неприятный червячок. Словно упустил что-то очень важное.
По позвонкам пробежался холодок.
Нацепив гарнитуру, я щёлкнул кнопкой вызова и переключился на диспетчерскую.
— Сёма, ты на связи?
— Всегда.
— Зачистили?
— Обижаешь.
— Не переключайся, я проверю маршрут.
— А что не так?
— Хрен его знает.
— Ладно, давай.
Интуиция меня никогда не подводила. И сейчас я чувствовал, что нами заинтересовалось что-то большое и нехорошее. Не эти жалкие птички, а охотник покрупнее.
Погружаюсь в транс.
Чтобы почуять угрозу, мне не обязательно искать чьи-то глаза. Есть техники, позволяющие уловить концентрацию агрессивности, если некто настроен против вас. Определяешь участок, вкачиваешь побольше энергии и ловишь эманации. Вспышки-образы, которые транслирует в окружающее пространство враг.
Меня придавило чужой агрессией.
Ощущение опасности выросло многократно, и я начал искать живность для подключения. Так, вот что-то шустрое и мохнатое в траве. Я смотрю глазами зверька, вижу стебли травы, а потом — хрясь! Серость, неопределённость. Меня вышибло наружу. Значит, зверушку кто-то слопал…
А вот и хищник.
Теперь я вижу степь под собой, у меня есть крылья. Я парю в восходящих потоках, и наблюдаю за участком, который мне не нравится. Вспучивающийся земляной вал. Нечто с высокой скоростью прокапывает тоннель под землёй и движется к горизонту — туда, где поднимает столбы пыли исполинская машина.
Маша?
Я не умею транслировать мысли, но рассчитываю на то, что девушка ещё поддерживает связь.
Чего тебе?
У нас проблемы. Большие проблемы.
Рост, не выноси мозг. Дай помыться в душе, моя очередь по графику.
Какой. Нахрен. Душ? К нам ползёт туннельщик!
Молчание.
Ты уверен?
Сама посмотри.
Девушка считывает образы.
Пор ке коньо? Этого ещё не хватало!
Транс рвётся от воя сирены.
* * *
Одиннадцать лет назад я и представить себе не мог, что окажусь у чёрта на рогах, за гранями мира, преследуемый туннельщиком, вознамерившимся сожрать весь экипаж Мобильной Крепости «Селенга». А ещё раньше, греясь в лучах заслуженной славы непобедимого борца с нечистью, я не думал о том, что однажды переберусь в мир, где нет магии. Сверхспособности есть, а магии нет. Такие дела.
Я — Ростислав Володкевич.
Мне девятнадцать, и весь последний год я хожу через Врата в составе мобильных экипажей РИ. Наверное, эту историю нужно начать в тот день, когда малыш Ростик забрёл в неправильный район, повстречал на своём пути банду отморозков и попал в реанимацию. Подозреваю, что целители не сумели бы откачать паренька, но Великий Чертёжник выбрал его в качестве носителя. Разум мальчишки угас, я же занял его место и быстро пошёл на поправку.
Ушлёпков, изувечивших меня в подворотне, я нашёл и покарал. Разобрался с каждым поодиночке, хотя на это ушло несколько месяцев.
И стал изучать мир, в который меня занесло.
Чужой мир.
Думаю, это параллельная реальность. По местному летосчислению на дворе 2034 год от рождества непонятного мне пророка. Я осознал себя в две тысячи двадцать третьем. И да, восьмилетнему парню, старшему в Роду пирокинетиков, было нелегко. Предполагалось, что я унаследую боевой Дар, вырасту и сменю отца в качестве семейного лидера. Тогда ещё была жива мать Ростика, и ничто не предвещало беды. Ну, почти ничто. Я не демонстрировал никаких признаков пробуждения огненной стихии, даже «нулёвкой» меня трудно было назвать. Приглашённые репетиторы разводили руками, отношения родителей портились. Как вы понимаете, тогда ещё отец надеялся на чудо, поэтому не обзаводился новой семьёй.
Непостижимым образом я смог пробудить ранние воспоминания своего носителя. И я знал, что с пяти лет со мной занимались морфисты и мастера-инициаторы. Мне подстраивали несчастные случаи, которые должны были подстегнуть пробуждение крови. То хулиганы, напавшие на мать, то экспедиция в горы без провианта, спичек и нормальной экипировки, то невесть откуда выкопавшаяся тварь… Не удивлюсь, если те отморозки — очередной элемент отцовского плана.
В общем, к моим восьми годам ничего толкового не происходило, а ведь батя и дед с прадедом инициировались в шесть. Родичи негодовали, дом погрузился в депрессию, а отец частенько закладывал за воротник, думая, что никто не понимает. Линия Володкевичей, известных туровских пирокинетиков, готова была оборваться самым идиотским образом.
И тут появился я. Боевой маг Гримаун, о котором здесь, разумеется, никто не слышал. И это при том, что я достиг заоблачных вершин в своём мире! Люди уважали меня как защитника, враги боялись, женщины любили. И это не удивительно, ведь в моих жилах текла божественная кровь.
А потом всё изменилось…
И я оказался здесь.
Как вы понимаете, передо мной стоял нелёгкий выбор. Проявить свою силу или стать свободным человеком. Первый вариант означал благосклонность отца, положение в обществе, титул, перспективы удачного брака и клановое продвижение. Казалось бы, чем плохо? Вот только я сам хотел выбирать свою дорогу, а не слепо копировать деяния именитых предков. Да и служить князю, по щелчку ввязываясь в бессмысленные войны… Такое себе. А никуда бы не делся — вассальная зависимость.
И я выбрал сложный путь.
