Увернулся от очередного выпада, нож прошел в паре миллиметров от моей шеи, я контратаковал мощным ударом в печень, от чего командующий аж присел и охнул, но тут же выхватил пистолет из-за пазухи и несколько раз выстрелил в меня. Я перекатом ушел в сторону, но одна пуля вошла четко в плечо, давая преимущество моему сопернику. Отстреляв магазин Афанасич опять ринулся на меня, желая вонзить в мою грудь лезвие своего кинжала, но я одной рукой поставил перед собой блок, но он мало чем мне помог, так как соперник вонзил кинжал прямо в раскрытую ладонь и начал давить на рукоять кинжала всем весом, при этом на его лице появилась ликующая улыбка.
— Хрен тебе, старая перечница! — прорычал я сквозь боль вырываясь из захвата.
Я хотел перекинуть Афанасича через себя, но все пошло немного не по плану, этот старый хрыч успел вывернуться, нож при этом со звоном упал на пол, а он, оказавшись за моей спиной, взял меня на удушающий захват. Я приподнял его и начал со всей силы бить соперника спиной о стену, но получалось слабо, и вот, сделав несколько шагов вперед, весь краснея от удушения, я рванул спиной в сторону стены но влетел в окно, раздался звон бьющегося стекла, и мы полетели вниз, прямо на выложенную бетонной плиткой площадку.
Афанасичу сильно досталось, и он расслабил захват, позволяя мне вырваться. Я тут же перекатом ушел в сторону и начал жадно хватать воздух ртом издавая при этом характерные хипы.
— Макс, ты как? — выкрикнул один из бойцов взяв старика на мушку.
— Нормально, на мягкое упал. — ответил я и добавил. — Никому не встревать, это наши разборки!
Через пару минут Афанасич пришел в себя и поднялся на ноги.
— Продолжим? — спросил у него я.
— Ага, как же. — ответил он глядя на моих людей.
— Если победишь, они тебя отпустят, слово даю! Все слышали? — прокричал я.
— Да командир! Как скажешь! — ответили мои люди.
— Ну тогда давай. — кивнул Афанасич.
Я взял еще два ножа и один со всей силой швырнул в оппонента, тот эффектно поймал нож на лету прямо за рукоять, чем меня даже впечатлил, и битва закрутилась каруселью.
Я резал его, он меня, наши плащи уже превратились в лоскуты, оголяя участки тел. Никто не мог одержать верх, но как я и говорил, все решил случай. Афанасич глупо споткнулся о лоскуты собственного же синего плаща и потерял равновесие, это дало мне долю секунды, и я на реакции воспользовался этим, вбивая свой кинжал ему в глаз по самую рукоять. Афанасич обмяк и упал без движений.
— Это все? Ты же говорил, что он как и ты. — уточнил у меня Герасим.
— Ага, парни, нужен бензин или что-то вроде того. — ответил я.
Благо рядом стояли два подбитых БТРа и в них были канистры с соляркой, я обил тело старого знакомого и поджег его.
— А этого точно хватит? — уточнил Гера.
— Ну у всего же есть предел, он же не феникс, мать его! Но если мы и после такого способны переродиться, то я тогда вообще не знаю, что нас убьет, разве что в жерло вулкана сбросить. — пожав плечами ответил я.
— Ладно, хрен с ним, пойдем что покажу. — отвлек меня Герасим и попрыгал в здание штаба на одной ноге, опирась при этом на длинную корявую палку. Все это время от него ни на метр не отходил Акелла честно выполняя свой приказ.
— Чего ты там нашел? — скептически спросил я.
— Тебе понравится, обещаю. — довольно хрюкнул он.
— Нашел что спереть? — пошутил я.
— Ой, да пошел ты! Хотя скрывать не буду, туда меня завели именно такие мысли. — ответил мне Бегунок.
Гера завел меня в подвал, но сокровищницы там не было, там была тюрьма. В подвале было сыро и царил полумрак, камеры были сделаны из обычного красного кирпича со стальными решетчатыми дверями. В первой камере сидел турок, но по-русски он не говорил от слова совсем. И судя по виду сидит он тут уже достаточно давно, весь заросший и истощенный. А вот в следующей камере прикованные к противоположным стенам короткой цепью, что крепилась к ошейникам, сидела знакомая мне парочка баронов.
— О, здорово парни! Как дела? — радостно ухмыльнулся я.
Вид у них был печальный, они также были истощены, а еще на их телах виднелись следы от множественных побоев.
— Вы теперь этой камерой правите? А? — уточнил Герасим.
Бароны посмотрели на нас и потупили глаза, опустив взгляды в пол. Они были полностью сломлены и подавлены.
— Пришел позлорадствовать? — прошептал мне Волк.
— А что мне делать? Обнять тебя как старого друга? Сколько людей из-за вас уродов погибло? Я же вас предупреждал, что вас кинут, вот вам и результат! Гнить вам тут до конца ваших дней! — плюнув на землю я вышел из темницы на улицу.
— Макс, а реально, что с ними делать будем? И с тем турком? — уточнил у меня Гера.
— Турка не тронь, а эти двое твоя головная боль, помнится мне, ты и сам хотел с ними разобраться, вот и разбирайся. А вообще у нас еще полно дел, мы еще не победили! — раздраженно ответил я глядя на догорающие в костре кости Афанасича.
— Как скажешь. — ответил напарник.
— Ну что, прощай, старый, как бы то ни было, но по началу ты старался, а теперь гори в аду! — прошептал я присев у костра.
Далее мы продолжили нашу работу, а ее было еще очень много. Адепты не планировали так просто сдаваться и шли на нас в атаку бросая свои посты. Но вот без должного командования их армия стала не более, чем беспорядочным сбродом, атакующим нас. Мы же прятались в зданиях и оттуда отстреливали очередную прибывшую к нам группу адептов. Потери были и у нас, так из одиннадцати человек, этот день смогли пережить только семеро. У остальных наших групп так же были потери и куда больше, но главное, что Герасим, Роман и Андрей были живы. Правда Гера и Андрей были ранены, хоть и не сильно, но воевать уже не могли. К вечеру мы собрались в единый кулак и продолжили битву. Теперь уже мы гонялись за адептами и уничтожали их. Но оставалась одна проблема — владыку убить не удалось. Он вместе с последним батальоном голода укрылся в метро. Как оказалось, они сделали из него бункер. Пробить или подорвать его не удавалось, так как стены были ну очень толстыми, а двери словно установили из какого-то реального бункера.
Но к утру проблему все же смогли решить. Мы нашли инженера, который это строил, и он указал нам, где находятся вентиляции для забора воздуха. Далее все было просто, мы закинули туда дымовые шашки и адепты словно крысы сами открыли дверь и побежали из бункера, тут то мы их и взяли тепленькими.
При виде своего плененного владыки, боевой дух адептов был окончательно сломлен. Войска сдались и сложили оружие. Да и вообще, всех адептов мы собрали в одну большую кучу. С ними и с огромным количеством рабов нужно было что-то решать. И я придумал, что.
Я связался с Фрэнком и попросил его приехать как можно скорее. Он кстати сразу же сообщил мне, что они не стали дожидаться пока армия адептов подойдет и устроили им отличную засаду, создав условия близкие к тем, в которых им предстоит оказаться, разве что котлов с кипящей серой не было.
Фрэнк приехал к вечеру следующего дня.
— Привет, старина. — радостно поздоровался я с другом.
— Рад видеть тебя в добром здравии! Что случилось? К чему такая спешка? — уточнил он.
— Вот там. — указал я пальцем на штаб. — В клетке сидит местный правитель и какой-то турок. — Вот там, — указал я в сторону городской площади, — собраны все рабы и адепты, которых мы смогли поймать. Что с ними делать — решать тебе. Ты у нас главный, как говорится, у лошади голова большая, вот пусть она ей и думает. А я по Маше соскучился, и я домой. — хлопнув его по плечу сказал я.
— Стой! Так нечестно! — возмутился Фрэнк.
— Все честно, я сильный, а ты умный! Каждому свое! И твой Тигр мы приватизируем! С меня хватит, я в отпуск! — рассмеявшись ответил я и открыл дверь Герасиму, куда сразу запрыгнул Акелла.
г. Томск десять лет спустя.
— Папа! Женя опять спряталась так, что я не могу ее найти! — обиженным голосом обратился ко мне Егор.
