— Вся в отца! Не грусти, Егорушка, твой папа такой же, вот недавно кто-то разбил мой любимый цветочный горшок с мимозами, так я его потом три дня найти не могла! — наигранно возмущалась Маша сидя за столом и наливая чай из самовара.
— А чего сразу я? Егор, ты просто смотришь слишком поверхностно. Когда кого-то ищешь, обращай внимание, на что-то необычное, на то, чего тут быть не должно. Вот, например, наш газон же идеально ровный?
— Ага кивнул мне сынишка.
— А тогда откуда на нем вот на кочка около забора? И эта кочка кстати получит по жопе за то, что взяла мой маскхалат! — рассмеявшись сказал я.
— Ну папа! Так нечестно! — подскочила Женя на ноги, скидывая с себя маскировку.
— Ничего себе, а я даже и не заметила. — восхитилась Маша.
— Привет соседям! — вдруг выглянул из-за забора Герасим.
— О, здравия желаю, товарищ майор! Ты когда вернуться то успел? — поздоровался я в ответ.
— Да пару часов назад, только от Фрэнка пришел. — ответил Герасим. — Зря ты отказался ехать с нами, там такое было! — продолжил Гера.
— Так, хорош, даже слышать не хочу! Все, ты же помнишь я в отпуске! — перебил я его на полуслове.
— Ну так уже десять лет прошло! Сколько можно⁈ — возмутился мой бывший напарник.
— Все, дорогу молодым, я больше не в теме, я теперь учитель, а не боец! — улыбнувшись ответил я, от чего Маша светилась словно ее начищенный самовар.
— Без тебя работать как-то не так, скучно и однообразно. Не то, что раньше. — закатив глаза замечтался Гера.
— Дядь Гер, а расскажите, как было раньше? — хором задали вопрос мои дети.
— Да я бы с радостью, но боюсь по шее получить от вашего папеньки! — рассмеявшись ответил он.
И вправду, как быстро летит время, вроде еще вчера мы на голом авантюризме горсткой солдат штурмовали город адептов, а сегодня я примерный семьянин, любящий отец и начальник нашего военного училища.
За десять лет много чего произошло. Мы развили свой город Томск, Новосибирск стал нейтральной площадкой для торговли. В тот день на площади Фрэнк принял наверное одно из самых сложных решений в своей жизни и уничтожил всех адептов. А рабам дал выбор: уходить или же стать нашей колонией. Мы их будем защищать и помогать, а они будут за это платить налоги. Так и начало появляться новое государство. Томск стал столицей, а все в округе приходят с предложением стать нашими вассалами. А мы и рады, растем понемногу и искореняем разную нечисть на наших территориях. Тот самый пленный турок оказался сыном одного влиятельного султана. Мы вернули сына отцу и заключили с ними мир, пояснив, что мы не адепты, наши устои жизни и то, что в случае чего готовы будем рвать врага в клочья, турки прониклись и пока не суются к нам, но мы прекрасно понимаем, что это лишь вопрос времени и рано или поздно они придут к нашему порогу, как и китайцы. Поэтому живем по принципу: хочешь мира — готовься к войне, и я, посовещавшись с Фрэнком, повесил свой автомат на гвоздь, и основал военное училище. В котором меня все боятся словно огня и ненавидят всей душой, но это ровно до тех пор, пока вбитые студентам в головы навыки не спасут им шкуры и тогда все бегут ко мне и благодарят в голос.
Мы не знаем, что ждет нас дальше, но я радуюсь моменту и живу как всегда мечтал, с красавицей женой, двумя прекрасными ребятишками, собакой, которая на самом деле волк, и в своем большом доме. Чтобы добиться всего этого я проделал очень долгий и сложный путь, и я сделаю все, чтобы мои дети не знали слова война и им не пришлось стрелять в живых людей.
Касательно нашего с Фрэнком бессмертия… мы решили, что это не дар, а скорее проклятие. Он успел пережить много хороших людей и научился с этим справляться. Я же пока стараюсь об этом просто не думать. Мы в ответе за то, что создали, так что хоть мой автомат собирает пыль, подвешенный за ремень в сарае, но как бы то ни было, рано или поздно мне опять придется взять его в руки и защищать свой дом и своих близких, а до тех пор, я буду наслаждаться каждым спокойным днем и мирным небом над головой.
Ян Бадевский
Провидец
Глава 1
— Стая птичек по правому борту, — сообщил я.
— Принято, — раздался голос диспетчера. — Время сближения?
— Шесть-семь минут.
Пауза.
И разрывающий барабанные перепонки звук сирены.
Вашу мать, я же просил отключить наблюдательный пункт от системы оповещения. Опасность я распознаю задолго до её приближения, но этот рёв… Сказать, что отвлекает — ничего не сказать.
Бесит.
Сбивает концентрацию.
Заставляет увеличивать расход ки.
К счастью, сирена доставала меня недолго. Всего пара минут кошмара — и тишина кажется благословением свыше. Мечтой идиота.
Ай, сам виноват.
Нацепил пуговицу микрофона вместо полноценной гарнитуры с наушниками. Диспетчер, само собой, не обладает сверхспособностями. Телепатов сюда ни за какие коврижки не загонишь.
— Рост, что там?
Диспетчер перевёл меня на командира зенитного расчёта.
— Сейчас, — погружаюсь в привычное уже состояние дальнего транса. — Погоди чуток.
Я лечу над Бескрайней Пустошью.
Словно орёл или какой-нибудь аэроплан. Размытая тень от моих крыльев скользит по жухлой траве. Багровое солнце делает мир неприветливым, словно преисподняя. Ой, да чего уж там. Эта реальность — и есть преисподняя.
Дальний транс — ещё одна техника из прошлой жизни. Позволяет наблюдать за местностью без оглядки на расстояния… но есть нюансы. Например, я не могу использовать этот навык в шумных местах, в толпе или во время боя. Концентрация — наше всё. И да, я не заглядываю в необитаемые локации. По той простой причине, что для наблюдения мне требуются глаза. Чужие глаза. Я как бы подключаюсь к человеку или зверю, смотрю на мир через призму его восприятия. И если зрение у твари чёрно-белое, то и картинка — монохром. Управлять созданиями я тоже не умею. Поэтому вижу, что придётся.
Мы летим.
Птички — это сленг старателей. Сюда можно отнести практически всех крылатых тварей, обитающих в Пустоши. А их, между прочим, никто не классифицировал.
Стая крохотная.
Всего десять особей.
Правда, эти особи размером с трёхэтажный дом, смахивают на птеродактилей и обладают магическими способностями, насколько я могу судить. Их окружают энергетические ауры бледно-голубого оттенка. Ледяная стихия?
Морозные птерхи.
Не самый приятный враг.
Я вижу у самого горизонта Мобильную Крепость, в которой сейчас находится моё бесчувственное тело. Гусеничная махина, лязгающая траками и поднимающая столбы пыли. Уму непостижимо, как такое могли построить. Громадина размером с многоэтажный дом. Бронированный корпус, напластования кабин, надстроек, орудийных башен и выхлопных труб. Чёрный дым поднимается в небо и, смешиваясь с пылью, создает характерную муть, застилающую солнце…
Крепость непреклонна.
Она устрашает.
Хватит прохлаждаться. Координаты давай.
Один телепат у нас всё же есть. Точнее, телепатка. Девушка-сирота, выходец из фавел Наска. Мария Ривера, жгучая брюнетка с вредным и хамоватым характером. Я думал, сучка отсыпается после ночной смены, но, вероятно, её разбудила воздушная тревога. Вы спросите, откуда в Наска испанские фамилии, если конкистадоров там и в помине не было? А я отвечу: родители Риверы жили в Евроблоке, а потом погибли в клановой войне. Марию увёз в Наска чудом уцелевший слуга, но с ним приключилась неведомая хрень. Так Ривера и оказалась в интернате для одарённых.
И тебе доброго утречка, Маша.
Мне в черепушку понеслось злобное сопение.
Ривера не любит, когда её называют Машей. И это при том, что она свободно разговаривает по-русски. С акцентом, конечно, но он прикольный и даже милый.
Мой разум открыт, и Ривера считывает координаты стаи.
