Проект «Наполеон» (СИ) - Уточкин Вячеслав

На ум пришёл фильм из детства — «Хищник», и его главный герой. Пара десятков этих милых инопланетян за две минуты разобрали на запчасти всю армию нежити, страхолюда, его приспешников, а под конец — и трон из черепов, коллекционеры хреновы. Дракончик резко похудел и тут же пропал, а зал подёрнулся рябью.

Очнулся я, сидя на песчаной горке — всё, что осталось от алтаря. Рядом валялись три высохших до состояния мумий сектанта, а чуть дальше — восемь бессознательных тел, которые в видении были прикованы к столбам.

— Чего сидим, кого ждём? Быстрее беги к яме! Пыльца уже разложилась, и скоро туда упадёт семечко. Нужно успеть схватить его за несколько секунд, иначе оно уйдёт на другой план бытия! — загудел дракон в моей голове.

— Да зачем оно мне нужно? — возмутился я.

— Ты идиот! Это бесценный природный артефакт! Многофункциональная редкость! Он дороже, чем вся Солнечная система! Шевели булками! — взревел дракон, словно пожарная сирена.

Я вскочил и бросился в темный тоннель за наградой. Лут — это святое.

Глава 14

К ловушке я успел в последний момент. Яма была пуста, её дно устилали мелкие кристаллы фиолетового цвета. Иллюзию доброй полянки, словно пылесос, втягивал в себя бутон центрального цветка. Подтянув последние остатки миража, соцветие скукожилось и осыпалось прахом, превратившись в семечко размером с персиковую косточку. В последний момент я прыгнул вперед, проехал пузом по земле и успел поймать падающий артефакт. Гребаное семечко приоткрыло зубастые створки и вцепилось мне в палец. О том, что я думал и говорил в этот момент, дети узнают только в детском саду от воспитательницы при плохом поведении.

Рассандалив мне палец до самой кости, семечко растворилось, словно туман под ярким солнцем.

— Эй, гад чешуйчатый, палец залечи! И подскажи, куда делся этот зубастый артефакт, — мысленно возопил я.

— Сам ты нехороший человек! Я тут, можно сказать, энергию не жалею, помогаю ему, а он обзывается, — недовольным тоном ответил дракоша. — Вот уйду в летаргический сон, и будешь знать, как партнёров обижать.

— Понял, неправ. Исправлюсь. Теперь поведай мне, мудрейший драконище, зачем мне эта хрень нужна и вылечи, наконец, мой палец, — сказал я, стараясь успокоиться.

Палец начал постепенно заживать, принимая свою исходную форму.

— Зерно Цветка Забвения, напитавшись твоей кровью, теперь привязано к твоему генетическому коду. До вызова оно находится в подпространстве и создаёт там карман для хранения любого количества вещей, доступ к которому есть только у тебя. Сейчас я попробую объяснить, что это такое, — вздохнув, начал свой рассказ Дракоша.

— Стоп. Не надо объяснять, я итак понял! Рассказывай инструкцию для пользователя «инвентаря». Что можно, сколько можно, как долго можно, как отправлять и получать? — взволнованно зачастил я, восторгаясь новой плюшкой.

— Ой, какие мы умные. Ладно, слушай. Объём не ограничен, как и количество. Отправлять можно только то, что ты удержишь на весу не менее минуты. Хранится всё вечно, без изменения свойств. Для возврата надо представить внешний вид вещи. Забыл, как она выглядит? Ну, ты сам понял — не вернёшь. Заказ появляется в вытянутых руках. Пока не проявишь семечко и не погибнешь, весь инвентарь доступен только тебе. Теперь всё, я отдыхать. И ближайшие сутки меня не беспокоить, — устало завершил Дракон.

Я спрыгнул из тоннеля в яму, чтобы собрать кристаллы. Тоннель начинался примерно на середине отвесных стен ямы. Случайно пяткой сапога раздробил один из кристаллов. Тут же прохладный воздух, ставший почти родным, сменился жаром доменной печи. Я каким-то образом оказался среди чёрных песков пустыни. Над головой зависло огромное зелёное солнце. А в мою сторону, издавая приятный звук работающей бензопилы, неспешно направлялся скорпион размером с небольшой грузовик.

— Новые знакомства — это, конечно, здорово, но членистоногих я как-то не жалую, — пробормотал я, разворачиваясь на месте. В нескольких метрах от себя я заметил радужное пятно. Скорпион был уже рядом.

Включив «Замедление времени», я рыбкой нырнул в природный феномен… и со всей дури врезался головой в стенку родной ямы. Лежа в позе морской звезды, я слушал хихиканье дракончика, занятого регенерацией полученных мной травм, и мысленно составлял двести томов словаря нецензурных выражений.

— Скажи мне, напарник, ты план по дурацким поступкам на сегодня уже выполнил? Или мне ещё нельзя расслабляться? — язвительно поинтересовался дракоша в моих сотрясённых ударом мозгах.

— Один вопрос… Это сейчас что за хрень была? — мысленно простонал я.

— О, дружище, это не хрень, а портальные камни случайного места прибытия. Я о них только слышал, но пользоваться не доводилось. Слишком дорогое удовольствие, знаешь ли. Всё, хватит вопросов. Даже если ты провалишься в самую вонючую дыру вселенной, не смей меня сутки беспокоить, мне надо восстановить энергетический баланс — колокольным звоном в моей больной голове прогремел этот гадский динозавр.

Тело, ушибленное по всему периметру, требовало покоя. Я клятвенно пообещал ему, что, добравшись до дома, накормлю, напою и спать уложу. Тело, обдумав предложение, нехотя и с недоверием согласилось, предупредив вспышкой боли, что верит мне в последний раз.

С трудом поднявшись на дрожащих ногах, я достал из внутреннего кармана мешочек с деньгами и осторожно начал собирать кристаллы. Удалось набрать двенадцать штук. Пыль от тринадцатого, что превратился в прах под моим сапогом, навеяла философские мысли о бренности бытия.

Поднявшись в тёмный тоннель, я направился к залу с телами несостоявшихся жертв.

Теперь я стоял, задумчиво разглядывая восемь бессознательных тел крепкого сложения. Cил на то, чтобы вытащить их отсюда, у меня не было от слова «совсем». Я обратился к распараллеливанию сознания, ожидая привычного процесса: массу пузырьков-идей, поднимающихся из подсознания и схлопывающихся по мере подъёма.

Но вместо этого увидел один большой пузырь, который мгновенно донёс свою идею до моей затупившей коры головного мозга: «Подпространственный карман». И развернул короткую инструкцию для пользователя.

Постаравшись как следует запомнить внешний вид и лица, я поднял тела одно за другим на руки и отправил на хранение указанным паразитом способом. Последним отправил Антонио. Пройдя через тоннель, я еле выбрался из ямы-ловушки на маковом поле. Кабриолет в одну жующую траву лошадиную силу всё так же стоял на обочине дороги. Скрипя всеми суставами, словно несмазанный механизм, добрался до экипажа.

Поездка до дома прошла как в тумане. На вопросы родственников и слуг я пробурчал что-то столь неприветливое, что повторно задать вопрос никто не решился.

Голод опять грыз меня изнутри. Пройдя на кухню, я увидел на плите две небольшие, полные какого-то варева кастрюльки. Взяв самую большую миску, вылил их содержимое туда. Присел на треногий табурет и начал жадно поглощать теплую еду, не обращая внимания на вкус и на слуг, удивлённо застывших вокруг.

В полном молчании, в окружении этой толпы, дошёл до дверей спальни.

— Не сметь меня беспокоить. На все вопросы отвечу, когда проснусь, — окинув хмурым взглядом домочадцев, сказал я.

Вошёл в комнату и запер дверь. Вытянув руки, достал из инвентаря Антонио. Не удержал вес на руках и с грохотом уронил его на пол. В дверь робко постучали.

— Пошли все туда, откуда в первый раз в жизни вышли! Всё расскажу завтра. Следующий, кто постучит, получит в глаз! — гневно заорал я.

За дверью наступила тишина, а потом топот быстро удаляющихся шагов. Не раздеваясь, я упал в кровать и, кажется, уснул ещё падая. И снится мне не рокот космодрома, а опера «Отелло» и Дездемона. Причём Дездемону играл я, а душивший Отелло пел бесконечную арию, состоящую из одной буквы «А». В первый момент, открыв глаза, даже не понял, что проснулся. Антонио со зверским выражением лица, заходясь в диком крике, пытался меня задушить.