Чудесные рецепты крестьянки-самозванки (СИ) - Мельницкая Василиса

— Яр! — воскликнули Марьяна и Влад хором. — Осторожно!

Ульяна же бросилась за ним.

— Прошу прощения, Владияр Николаевич, — сказала она, едва пересекла порог его комнаты. — Но вы сами виноваты.

— Закрой дверь, — велел Владияр. И, дождавшись, когда она это сделает, спросил: — В чем я виноват?

— В том, что я забылась, — пробормотала Ульяна, отворачиваясь. — Привезли меня сюда, как гостью, платье это… чаепитие… — Она всхлипнула и совершенно по-детски вытерла нос рукой. — Это барышне неприлично уединяться в комнате с мужчиной, не прислуге. Простите.

Владияр прикрыл глаза, напоминая себе о терпении. Если Марьяна сказала, что Ульяне нужно время, чтобы поверить в людей, так оно и есть. И он будет терпелив.

— Я тебя не для того позвал, чтобы в чем-то уличать, — наконец произнес он. — Храни свои секреты, если желаешь, я уже это говорил. Соглашусь с тем, что твое положение в нашей семье сейчас несколько двусмысленно. Однако я предпочел бы решать проблемы постепенно. Сейчас важнее всего твое здоровье. К лекарю пойдешь завтра, Марьяна тебя сопроводит. И еще… Ульяна, посмотри на меня.

Она нехотя повернулась к нему и подняла взгляд.

— Я никогда и ни в чем тебя не подозревал, — сказал Владияр, глядя ей в глаза. — И о рецептах твоих брату и невестке не рассказывал. Не нужно на меня обижаться. Пожалуйста.

— Я на вас не обижаюсь, Владияр Николаевич, — тихо ответила Ульяна. — Я рада, что рецепты вам помогают. И я расскажу вам все, когда мы вернемся… домой. Мы ведь вернемся, да?

— Обязательно, — заверил ее Владияр. — С твоей болезнью разберемся — и сразу назад.

— Спасибо, — выдохнула Ульяна.

Он отпустил ее, но с тяжелым сердцем, несмотря на ее обещание. Казалось, что он упускает что-то важное, что он в чем-то ошибся. Возможно, Ульяна ждала чего-то такого, чего он не смог сделать. Не догадался.

Она же не сбежит от него вместе с Митей? Надо попросить брата поставить на них обоих метку.

Глава 32

Подслушивать нехорошо. Но как удержаться, если речь о моем сыне? И, как назло, рядом нет никого из слуг. Стой — и слушай!

Я и услышала… то, что обсуждать со мной Владияр Николаевич не хотел. Хотя, казалось бы, с кем еще такое обсуждать, как не с матерью сына? Впрочем, чего ждать от человека, который запомнил лишь мои формы. Но не мне его осуждать, я и сама не лучше.

Сказать Владияру Николаевичу прямо сейчас, что он — отец Мити? Нет, все же стоит подождать, пока он заглянет в родовую книгу. Он же будет сомневаться. А напоминать ему, что он обещал на мне жениться, не хочу. Несколько дней ничего не изменят. Я не заберу Митю, не сбегу в никуда. Все же главное — это благополучие сына. Владияр Николаевич даст ему больше, чем могу дать я. И они, отец и сын, уже подружились. Жестоко их разлучать.

Настроение, и без того испорченное, стало еще паршивее, едва Владияр Николаевич вспомнил о рецептах из злополучной тетради. Вернее, не он, а Марьяна. Но он мог бы и не спрашивать об ингредиентах! Да, он ел все, что я готовила, без опаски. И все же, как оказалось, доверял мне не полностью.

Такие мелочи, если задуматься! Даже странно, что я восприняла это, как личную обиду. И стыдно, что это заметили.

После разговора с Владияром Николаевичем к себе я зашла буквально на пять минут, чтобы умыться. И сразу же отправилась на поиски Мити. Детскую комнату нашла быстро, по шуму, что из нее доносился.

Митя, Василиса и Марьяна играли в жмурки. Водил Митя, глаза ему завязали шелковым шарфом. Маленький сын Марьяны и Владислава Николаевича в веселье не участвовал, но активно подпрыгивал на руках у няни, внимательно следя за происходящим.

— Ульяна! — обрадованно произнесла Марьяна. — Давайте с нами! Присоединяйтесь!

Я не успела ответить, как Митя меня поймал, безошибочно определив, где стоит мама.

— С удовольствием.

Я забрала у Мити шарф, завязала глаза. Меня раскрутили со считалочкой, и дети запрыгали вокруг, хлопая в ладоши.

«Раз, два, три! Жмурка, ребят лови!» — прозвучал вдруг в голове голос старшего брата. В детстве мы часто играли в жмурки — братья и сестры, кузены и кузины, дети соседей. «Уля! Уля! Огонь!» Мне показалось, что кто-то подошел совсем близко, справа. Я резко развернулась, зацепилась за что-то ногой, взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие.

— Мама! — закричал Митя.

Я упала на четвереньки одновременно с грохотом и звуком лопнувшего стекла. Заплакал испуганный малыш.

— Дети, замерли! — рявкнула Марьяна. — Никто не двигается! Таня, унеси Николашу.

— Мама… — жалобно позвал Митя.

— Все в порядке с мамой, — ответила ему Марьяна. — Ульяна, ты чего молчишь? Только не шевелись, рядом осколки.

— Все хорошо, Митенька, — произнесла я, сдергивая с глаз шарф. — Голова закружилась. Но все в порядке.

В комнату ворвался Владислав Николаевич. Бросился к детям, подхватил обоих на руки, перенес на безопасное место.

— Да что у вас тут…

— Это я виновата, — сказала я, осторожно поднимаясь на ноги. — Потеряла равновесие, упала. Уронила вот…

Весь пол был усеян осколками глиняного горшка и землей. Я перевернула полку с домашними растениями.

— А я говорил, что не нужно в детской ботанический сад устраивать! — сердито проворчал Владислав Николаевич.

— Влад, солнышко, займись Митей, — попросила мужа Марьяна. — Кроме тебя некому. Это он горшок с геранью от Ульяниной головы отшвырнул, не Василиса.

— Что⁈ — воскликнули мы с Владиславом Николаевичем хором.

— Я не успела, — насупилась Василиса.

— Что здесь происходит? — В комнату буквально влетел Афанасий. — Владияр Николаевич требует немедленного отчета!

Я бросилась к Мите, совершенно не представляя, как ему помочь. И нужно ли. Хотелось убедиться, что с ним все хорошо.

— Василиса, пойдем, успокоим дядюшку, — сказала Марьяна.

Владислав Николаевич коснулся моего плеча.

— Все в порядке, — сказал он. — Ничего страшного не случилось. Ведовской дар в вашем роду есть?

— Нет, — ответила я, зачем-то ощупывая Митю.

Он, убедившись, что со мной все хорошо, жмурился и хихикал от щекотки.

— Значит, со стороны отца. — Владислав Николаевич присел рядом с нами на корточки. — У маленьких ведунов дар блокируют, пока он набирает силу. Сейчас он нестабилен, может причинить вред малышу.

— Делайте, что нужно. — Я поднялась. — Я вам доверяю.

Владислав Николаевич увел Митю в кабинет. Я хотела помочь с уборкой в детской, но слуги так на меня посмотрели, что всякое желание вмешиваться в их работу пропало.

Я отправилась к Владияру Николаевичу, проклиная себя за очередную глупость. Устроила погром в детской, спровоцировала Митю — и теперь придется говорить правду. А я так хотела отложить этот разговор!

Владияр Николаевич меня не принял. На мой осторожный стук из комнаты вышел Афанасий.

— Он не будет сейчас с тобой разговаривать, — сказал он.

— Я в чем-то провинилась? — спросила я.

— Да не в этом дело, Ульяна! — раздраженно произнес он. — Очередной удар по его самолюбию, как ты не понимаешь! Он не мог подняться на второй этаж, чтобы узнать, что произошло. Он бесполезен для Мити, как ведун. Как ты не понимаешь, что такое хуже смерти для того, кто привык помогать и спасать!

— Владияр Николаевич может помочь в другом, — тихо сказала я. — Он не стал бесполезным и ненужным. Возможно, ему стоит об этом задуматься.

— Афанасий! — раздался раздраженный голос Владияра Николаевича. — Кто там? Долго тебя ждать?

— Это Ульяна! — крикнула я в закрытую дверь. — Но уже ухожу. Простите за беспокойство.

Дверь распахнулась так быстро, что Афанасий не успел отскочить и схватился за ушибленный лоб.

— Ты что-то хотела? — спросил Владияр Николаевич с плохо скрываемой надеждой.

— Да. — Не уверена, что это ложь. — Но ведь вы…

— Заходи, — велел он, освобождая проход. — Афанасий, принеси Ульяне чаю. Травяного, успокоительного.