Петров, к доске! Книга третья (СИ) - Ларин Павел

— Может, выспалась хорошо? — предположил я, стараясь выглядеть невинно, хотя внутри меня уже плясали чёртики предвкушения, а в голове звучал победный марш. Погоди, Ромов. Еще немного и мои обязательства будут выполнены. Дело останется за тобой.

Никита хмыкнул, невесело усмехнувшись.

— Ага, конечно. Слушай, вчера звонил отец. Он какой-то напряжённый. Спрашивал, как у меня дела в школе и как складываются отношения с одноклассниками. Будто я ему отчёт в разведку сдаю. И это меня насторожило. Он… дал мне понять, что хочет, чтобы я наладил отношения с Наташкой.

Тут в класс влетела Ленка Рыкова, её глаза сверкали. Она направилась прямиком к Никите, будто на радаре у неё высвечивалась единственная цель. Похоже, по закону подлости, именно сегодня Рыкова решила отстоять свои права на новенького.

— Никита! Ну ты что, меня совсем не слышишь⁈ Я же прошу тебя! Это важно для класса! — Её голос становился всё более писклявым, почти переходя на визг, как у чайки, потерявшей добычу.

Никита резко отдёрнул руку, на которую Ленка снова попыталась демонстративно повиснуть, его лицо потемнело.

— Лена, отстань! Я же сказал, мне некогда! У меня другие дела! Гораздо важнее, чем твои бесконечные мероприятия!

Лицо Ленки исказилось злостью. Мне показалось, она в этот момент была готова вцепиться кому-нибудь в лицо. Вряд ли Ромову, там у Ленки любовь. Ближе всех к отличнице стоял я. Рискованно. Подумал и отодвинулся немного в сторону. Ну их к черту, этих подростков с их пубертатом. Я и сам иной раз исполняю, конечно. Но Ленка сейчас откровенно пугала.

Рыковой явно не нравилось, что кто-то смеет ей отказывать, её идеальный мир рушился на глазах, превращаясь в кучку пыли.

— Какие такие дела⁈ Важнее, чем помощь мне, твоей… подруге⁈ Или ты теперь с Наташкой Деевой водишься? Она тебе голову задурила, наверное, своей зубрильностью! А я умнее! Я лучше, чем она!

Последние слова Ленка выплюнула с таким ядом, что я невольно вздрогнул, а где-то в углу класса, кажется, завяла герань. Никита побледнел, его глаза вспыхнули.

— Какое тебе дело? — тихо, но с металлом в голосе спросил он. — Не лезь, куда не просят, Рыкова!

— То есть, ты признаёшь⁈ — взвизгнула Ленка, привлекая всеобщее внимание. Одноклассники замерли, все взгляды устремились на Рыкову и Ромова, — Ты предал меня! Мы же договорились, что ты будешь на моей стороне! А теперь ты с этой… зубрилой! Да она же…

Ленка не успела договорить. Никита развернулся и быстро вышел из класса, громко хлопнув дверью.

Рыкова осталась стоять посреди класса, красная от злости, сжав кулаки, будто собиралась проломить стену. Я на всякий случай отодвинулся еще дальше.

Ермаков тихонько сидел за своей партой, низко опустив голову, словно пытаясь слиться с окружающей обстановкой и стать невидимым. Кажется, эта сцена ранила его не меньше, чем Никиту.

До конца учебного дня в классе так и оставалась напряжённая атмосфера. Ленка демонстративно пересела от Никиты на другой ряд и оттуда испепеляла взглядом Дееву.

Наташка этот взгляд чувствовала, но явно не понимала, в чем дело. Она же пропустила самый пик событий.

Ермаков со страдающим лицом косится в сторону Рыковой. А Ромов, в свою очередь, поглядывал на меня, будто спрашивал:«Ну что? Какие действия дальше?»

Даже Серега Строганов и Макс за все время не сказали ни слова, не отпустили ни одной шуточки, чем изрядно напрягали учителей, заподозривших какой-то подвох.

Перед последним уроком я всё же решил поговорить с Никитой. Из-за Рыковой он так и не рассказал до конца о разговоре с отцом, а меня эта тема волновала очень сильно.

Ромов сидел на подоконнике в коридоре, прислонившись спиной к холодной стене, невидящим взглядом уставившись в окно, за которым проносились серые облака.

— Привет еще раз, — осторожно начал я, присаживаясь рядом, стараясь не нарушить его хрупкую задумчивость, — Непростой денёк, да? Кажется, ты прошёл через все круги ада.

Никита лишь хмыкнул, не отрывая взгляда от окна.

— Не то слово. Ленка уже достала. Можно было бы написать драму про её истерики. А тут ещё отец… — Он замолчал, и я почувствовал, как Ромов борется с собой, сомневаясь, нужно ли делиться наболевшим со мной.

Я ждал. Даже лицо сделал соответствующее. Мой взрослый мозг прекрасно понимал, сейчас очень важный момент. Никита не просто так делится, это — первый шаг к доверию.

— Что с отцом? — спросил я мягко, стараясь говорить максимально спокойно.

Никита нервно поёрзал, словно пытаясь найти удобное положение, но на самом деле просто не зная, как начать свою исповедь.

— Он… он до сих пор в командировке. И я начинаю переживать, что он там застрял навсегда. До его отъезда я случайно подслушал, как он по телефону с кем-то разговаривал. Обрывками, конечно. Но… там про какое-то дело, про… старых знакомых. И ещё про Афганистан… — Ромов посмотрел на меня, — Что-то это всё… очень странно. И еще он… он очень хочет, чтобы мы поладили с Наташей. Хоть и не говорит вслух. Но если мать узнает… В общем. Все очень сложно как-то…Но я готов на все, что Наталья перестала злиться.

Я кивнул. Вот оно. Ромов-младший, который в прошлой жизни был моим заклятым врагом, теперь готов стать союзником. Какая ирония.

— Ладно, Никит… Давай так. Я расскажу тебе кое-что очень важное. Думаю, твоего отца это тоже касается. Видишь ли…Мой батя долгое время считался умершим. Но он жив. Он… был в Афганистане, и это как-то связано с дядей Наташи. Его сейчас привезли в Москву, но считают предателем. Мы пока не знаем всех деталей, однако… похоже, что-то произошло там, в прошлом, что связывает наши семьи в один тугой узел. И сейчас вся эта история всплыла, как… Ну ты понял, как что. Это нужно остановить. И да, Никита, я помогу тебе с Наташкой.

Ромов слушал, не перебивая, его глаза с каждой моей фразой становились все больше и больше. Когда я закончил, он выдохнул:

— То есть… Наташин дядя тоже замешан? Вся эта семейная сага касается и его? И твой отец… предатель? Ой, блин… Извини. Конечно, нет. Ну, я имею в виду, его подозревают. Да? А мой отец… он знает, что-то… — Ромов запнулся.

— Похоже на то, — подтвердил я. — Мы с Наташкой пытаемся выяснить, что именно. Наши родители молчат, как партизаны на допросе. Но нам нужно знать правду. Это важно, чтобы никто больше не пострадал.

Никита задумчиво посмотрел на меня. В его глазах я увидел не прежнюю неприязнь, а какую-то растерянность и… доверие. Он, как и я, оказался в центре семейных тайн, о которых ничего не знал, будто его жизнь внезапно превратилась в детектив. И он был готов помочь.

— Значит, мы в одной лодке? — наконец произнёс Ромов, в его голосе прозвучало что-то подозрительно напоминавшее надежду.

Я улыбнулся. Это была настоящая, искренняя улыбка.

— Похоже, что так. Может, будем грести в этой тонущей лодке вместе? Вдвоём, а тем более втроём, с Наташкой, будет намного легче разобраться во всём этом клубке, который распутать в одиночку невозможно. И по возможности предотвратить любую беду.

Никита кивнул, его взгляд стал твёрже, будто он принял важное решение.

Мы сидели в тишине, каждый обдумывая новую информацию, слова повисли в воздухе между нами, будто невысказанные вопросы. Но это, несомненно, был сдвиг, глобальное изменение в наших отношениях. Из соперников и врагов мы вроде бы начали превращаться в союзников, объединённых общей целью — разгадать секреты прошлого, которые угрожали нашему настоящему. И, по возможности, спасти несколько жизней.

После уроков на крыльце школы меня уже ждала староста. Она улыбнулась, и мое юное сердце (чтоб его) сделало кульбит. Мы снова пошли домой вместе.

Мои друзья эту внезапную любовь к коллективным походам уже никак не комментировали. Они, как и в прошлый раз, тактично отстали, изображая живейший интерес к архитектуре типовых пятиэтажек, словно те были произведениями искусства.

— Ну как тебе мой актёрский дебют? — поинтересовалась Наташка первым делом. — Я старалась выглядеть естественно.