"Святые" 90-е Пионер. Том III (СИ) - Ветров Клим

— У нас комбинат целый, гигант! Куда девается всё? — Миха ткнул пальцем в сторону, где вдали угадывались очертания заводских корпусов.

— Так дела такие творятся в стране… — философски, но с горечью в голосе произнес кто-то из пацанов. — Всё рушится…

— Дела делами — резко парировал я. — А Миха прав, бензина нет, это факт, зато есть с кого конкретно спросить! Топливо составами отгружают, а нас на бобах оставили? Так не пойдет! — Я выпрямился, оглядывая собравшихся.

— Да ты чего, Димон? — запротестовал Слава, съежившись. — Там же охрана… Серьезная. С пушками…

— И что? — я посмотрел на него прямо. — А у нас по-твоему что? Вжопековырялки? — Я похлопал по тяжёлому стволу за поясом. — Или мы тут просто так собрались?

— То есть… ты предлагаешь пойти и спросить? — неуверенно переспросил Миха, почесывая щетину.

— Нет, Миш, — я улыбнулся. — Не спросить. Пойти и взять. Взять то, что нам положено. Сила — единственный язык, который сейчас понимают.

— Много? — спросил Димон, его молодые глаза загорелись азартом.

— Много! — ответил я громко. — Так чтобы все заправки были полны! Ситуация и так дерьмо, а тут еще и дефицит искусственный, на пустом месте! Они нас за лохов держат⁈

Мой крик, резкий и злой, вибрировал в воздухе. На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая только подвыванием ветра. Потом Миха первым оттолкнулся от стены.

— А хуле… Поехали. Я за.

— И я! — шагнул вперед Костя.

— Давайте! — поддержал Слава.

Один за другим, молча или с коротким кивком, мужики двинулись к своим машинам. Усталость и апатия сменились решимостью, и уже через пару минут колонна из нескольких разномастных машин, пыхтя и скрипя, тронулась с базы, направляясь к коптящим факелам комбината.

Глава 16

Минут через десять, машины, глухо урча моторами, рванули мимо центральной проходной, оставляя её позади. Вместо этого мы свернули к въезду у старого ремонтного цеха. Здесь было тише, заброшеннее. Забор, местами покосившийся, местами латанный ржавым профнастилом, тянулся вдоль заросшей бурьяном обочины. Возле въезда торчала обшарпанная вахтерская будка, больше похожая на сарайчик, выкрашенный когда-то в грязно-голубой цвет, теперь облезлый до серости.

Из будки, спотыкаясь о высокий порог, выскочил вахтер. Мужичок лет пятидесяти, в болоньевой куртке, без шапки, с лицом, обветренным и прорезанным глубокими морщинами. Увидев колонну незнакомых машин, резко останавливающихся у шлагбаума, он замахал руками, явно возмущаясь, голос его, прокуренный и хриплый, прорвал тишину:

— Эй, вы куда⁈ Сюда нельзя! На центральную!

Болтовня была не к месту и не ко времени. Два наших пацана вышли из первой машины, и быстрыми, уверенными движениями подхватили вахтера под руки. Он попытался отбиться, замахнулся, но его легко скрутили. Возмущенный крик превратился в испуганный хрип, когда, не церемонясь, дедка затолкали в багажник стоявшего возле будки запорожца.

Проехав колонной по внутренней территории мимо мрачных корпусов цехов, мимо труб и огромных эстакад, мы подкатили к главному административному зданию. Оно выделялось красивой отделкой — штукатурка, плитка, пара колонн у входа. Припарковались сбоку, в тени, возле пожарной лестницы.

— Третий этаж! — озвучил Гусь задирая голову. Тем временем Миха уже подскочил к лестнице, схватился за перекладину и с усилием, заставив громыхать механизм, стал вытягивать тяжелую конструкцию вниз. Металл скрежетал и вибрировал, но на нас никто не обращал внимания, словно так и должно быть. Раз лезут, значит надо — наверное так рассуждали спешащие мимо немногочисленные работники комбината.

Дождавшись когда никого рядом не будет, я взял из машины автомат, перекинул его за спину, поправил ремень, и сделав глубокий вдох, полез первым. Железные ступени были скользкими от влаги и въевшейся грязи. Ноги искали опору, руки цеплялись за холодные, облезлые «перила». На серьезное сопротивление здесь вряд ли стоило рассчитывать, но чувство дискомфорта всё же присутствовало.

Балкон третьего этажа оказался узким, бетонным, безо всяких решеток — вопиющее нарушение, но нам на руку. За широким, пыльным окном открывался вид на длинный, ярко освещенный коридор административного крыла. Мужчины в рубашках, пиджаках, женщины в платьях неспешно сновали туда-сюда, погруженные в свои бумажные дела.

Чтобы не поднимать преждевременной паники, я решил наглость облечь в форму деловитости. Постучал костяшками пальцев по грязному стеклу, привлекая внимание мужчины, остановившегося как раз перед дверью крайнего кабинета. Он был в сером костюме, с папкой под мышкой, лицо обычное, усталое.

— Товарищ! Эй, товарищ! — громко позвал я. Мужчина обернулся, недоуменно вглядываясь в тень балкона. — Дерни шпингалет, а? Пожалуйста!

Он медленно подошёл ближе к окну, покрутил головой, пытаясь разглядеть, кто там, наконец, заметил меня. В его глазах читалось чиновничье недовольство от нарушения рутины.

— Что такое? Вы кто? — донёсся приглушенный вопрос.

— Проверка пожарных выходов! Срочная! — ещё громче прокричал я, стараясь придать голосу официальную интонацию. — Открывайте!

Мужчина, по-видимому, привыкший к бюрократическим внезапностям, нехотя кивнул. Он потянулся к окну, нащупал железную задвижку и с усилием отодвинул ее. Шпингалет со скрежетом поддался.

— Вот спасибо, браток! — я уже толкал раму, она открылась с сухим скрипом. — Реально выручил. А то стекла бить не хочется — вставляй их потом, морока…

— Пожалуйста… — мужчина автоматически ответил, но его глаза округлились когда он увидел автомат, а потом и заскакивающих вслед за мной в проем окна, пацанов. Молодые, крепкие, с калашами наперевес. Картина мирной проверки мгновенно испарилась.

— А… а что случилось⁈ — выдавил он из себя, отступая на шаг, лицо его побелело.

— Ничего страшного. Простая формальность, — ответил я, вспомнив фразу из какого-то старого фильма. Автомат удобно лег в руке. — Подскажи лучше, где тут у вас директора кабинет? Быстрее!

Мужик напрягся, будто его ударили под дых. Глаза метнулись по сторонам, к закрытым дверям кабинетов, но утаивать не стал — инстинкт самосохранения сработал чётче инструкций. Он махнул дрожащей рукой вглубь коридора.

— Последняя… последняя дверь. С табличкой, — сказал он дрогнувшим голосом.

— Молодец. Стоять тут. Тихо. — Я кивнул одному из ребят, тот занял позицию рядом с перепуганным чиновником, автомат ненавязчиво направлен в пол, но смысл был ясен.

Преодолел пространство широкими, быстрыми шагами. Линолеум под ногами скрипел. Мимо мелькали двери с табличками «Отдел снабжения», «Планово-экономический», «Бухгалтерия». А вот и то что мы ищем. Я не стал церемониться — аккуратно, но решительно постучал костяшками пальцев и тут же толкнул тяжелую, обитую дерматином дверь.

В небольшой комнатке за столом сидела секретарша — женщина лет сорока, строгая, с начесанными волосами и в очках в тонкой оправе. Увидев вваливающихся в дверь незнакомых людей, она резко подняла голову, лицо ее сразу же сморщилось в гримасе возмущения.

— Вы к кому⁈ Молодые люди!

— Начальство на месте? — перебил я ее, делая шаг вперед. В дверях плотно встали Миха и Слава.

— У Ивана Петровича важное совещание! И вообще, по личным вопросам записываться надо заранее! — Она уже встала, собираясь, видимо, выпроводить наглецов или звать охрану.

Миха, не говоря ни слова, подошёл к её столу. Взгляд его скользнул по телефонному аппарату — блестящему, дисковому. Он наклонился, одной рукой приподнял тяжелый корпус, другой нащупал провод, идущий к розетке. И резким, мощным движением рванул его на себя. Провод лопнул у самого разъема с сухим треском.

— Что вы себе позволяете⁈ — закричала женщина, уже не таясь, голос сорвался на визг. Она рванулась было к двери кабинета директора, но замерла на полпути, уставившись на автомат в руках Славы. Ее глаза за стеклами очков стали огромными, рот открылся, но звука уже не последовало. Цвет лица сменился на мертвенно-белый. Женщина медленно опустилась обратно на стул, словно подкошенная.