Ломоносов Бронзового века (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович

Такой тигель, знаете ли, весьма пригодится. А если и треснет, то не беда. Расколем, разотрём и получим корундовый порошок, один из лучших абразивов. Точильный камень сварганить можно, наждачную бумагу… Ну или хотя бы — наждачный папирус, если бумаги сделать не сподоблюсь. А если спечь, то брусок точильного камня получится, тоже вещь нужная. Да и стекло он царапает, что тоже полезно…

В общем, были у меня планы на эту горелку. И ближнего прицела, и долгосрочные. Так что советы полезные.

— Очки лучше со слюдой делай. Или даже со стеклом, если найдёшь прозрачное! — дополнил будущий тесть.

Жёванный крот! А то я не знаю. Но смолчал. Совет-то дельный, и высказал его старший, почти родственник. В таких случаях молодые должны молчать и почтительно внимать.

— Знаю, что у вас не нашлось. Постараюсь из Эребуни прислать. Дело нужное, думаю. И вот ещё… Ты говоришь, кожа быстро истреплется? Ну, так присоедини её намертво к металлу. Бронзовый наконечник здесь, а другой — на выводящей трубке. И чтобы накручивались один на другой. Вот и не будет кожа трепаться.

— А такое смогут сделать, старший? — не веря своему счастью, спросил я.

— А чего тут уметь? Я сам и сработаю, еще до отъезда, — ответил он и довольно усмехнулся. — Чего глаза таращишь? Это только у вас кузнец — значит по железу работает. А у нас в Эребуни считают, что доброго мастера любой металл слушается! Понял?

Ответить я не успел, как раз подошёл красный и сильно недовольный мастер Оган. Заметно было, что он не ожидал от нас такой прыти. И что вряд ли желает успеха.

— Напор до половины первого деления! — скомандовал я, заняв рабочее место.

Вывели пламя до рабочего уровня и слегка наклонили горелку, направив на наш «разовый тигель». Кусочки «свинского железа» быстро стали плавиться, покрывая дно, и тут начались неожиданности. Для начала, кроме чугуна расплавился и шлак, покрыв поверхность жидкого металла. Логично, если подумать, плотность-то у него меньше. Но я ведь хотел попробовать выжигать лишний углерод окислительным пламенем.

В теории всё должно было сработать отлично: в пламени сильный избыток кислорода, температура выше даже, чем у расплавленной стали, так что углерод должен был выгорать, оставляя расплавленную сталь.

Но сейчас доступ кислорода к металлу был перекрыт.

— Поднять напор газа на два деления! Прибавить на мехах!

Пламя стало активнее и отжало шлак к краям тигля, но вместо аккуратного выгорания углерода «выжигаться» начал сам металл. Поверхность быстро покрылась пленкой окалины.

Я отвёл горелку, снял окалину железными щипцами и… Перешёл к плану «Б». Если не удаётся выжигать углерод, будем его разбавлять.

Так я и работал — то плавил прутки из уплотненного кузнецами, но ещё не особо прокованного кричного железа, то ослаблял пламя и подогревал начинавший застывать металл в тигле. Время, казалось, тянулось бесконечно, ведь разбавить чугун нужно было минимум вшестеро[4], а я взял его около семисот граммов.

— Руса, напор падает! — снова закричал Маугли. Так, а что у нас с железом? Осталась половина последнего прутка. Я отбросил его и скомандовал:

— Шабаш, постепенно гасим!

Минут через сорок мы все рассматривали странного «ежа», безжалостно выковырянного из нашего тигля. Снизу прилипли куски алюмината, сверху — шлак и окалина, кое-где, похоже, чугун так и не разбавился…

— Руками не трогать, это белое — опасно, обжигает! — на всякий случай напомнил я уже в третий раз. Бесполезно! Кузнецы так и тянулись шаловливыми ручками на предмет «пощупать». Ничего, я знал что делать.

— Дикий, давай таз с водой.

Погруженный в воду ёж зашипел, на поверхность вырвался пар, но я, не обращая внимания начал веником «обметать» под водой поверхность ежа. Алюминат постепенно растворялся и отваливался. Та-а-ак! А это что такое? От куска отвалившегося шлака потянулись разводы дико знакомого малиново-фиолетового оттенка. Марганцовка⁈ Но как, откуда?

Ладно, об этом позже подумаю, сейчас не время. Я достал своего «железного ежа» и выложил на столик. Пусть щупают. Чуть позже, выбрав момент, Тигран уважительно обратился к нашей родне из Эребуни:

— Дорогие Ашот и Мартик! Вы — лучшие кузнецы в Эребуни, вы — почти родичи нашему Русе, а значит, и всем здешним Еркатам, и Речным, и Долинным, и вы умеете работать с разными металлами. Прошу вас оказать нам честь, и попробовать своё мастерство на этом металле.

Похоже, Долинный возмутился, считая, что эта честь должна принадлежать ему и только ему. Но староста удивительно вовремя скомандовал:

— И уберите эту падаль! Хоть этот сын собаки и пытался ночью испортить чудо-машину, его надо похоронить по обычаю.

После этого Долинный поперхнулся и замолчал. Сообразил, видать, что и он под подозрением. А Ашот задумчиво сказал:

— Попробуем, конечно. Металл был яркий, как солнце. Надеюсь, частица Митры сохранится в нём и сейчас.

Примечания и сноски к главе 13:

[1] Название главы подсказано автору прочитанной в детстве повестью про строителей Магнитки. Сергей Иванов, «Яркий, как солнце!»

[2] Идет реакция СаСО3 + 2CH3COOH = Ca (CH3COO)2 + H2O + CO2Именно реакция выделения углекислого газа при воздействии кислоты на мел или мрамор была первой, используемой в аппаратах Киппа. Правда, чаще использовали соляную кислоту, но у Русу её дефицит, заменил уксусом.

[3] Автор сам не знает, как эта флотская команда попала в лексикон школьного учителя. Может только предположить, что он читал одноименный сборник рассказов Павла Ефремова.

[4] Содержание углерода в чугуне не менее 2,17% (ниже уже начинается высокоуглеродистая сталь, её можно ковать) и не выше 6,6% (выше избыточный углерод при застывании выделяется пластинами, по ним металл легко раскалывается). Если разбавить в 6 раз, получится сталь с содержанием углерода между 0,36% и 1,1%. Это довольно широкий диапазон, включающий в себя и среднеуглеродистую и высокоуглеродистую стали. Но на тот момент это ГГ устраивало.

Глава 14

«Не плачь, Алиса! Ты стала взрослой…»

— Отдельно хочу вознести славу богу Непобедимого Солнца[1] Митре за ту частицу, что он даровал отныне изделиям нашего рода. При всех обещаю принести ему в жертву лучшую овцу из стад нашего рода! Так же хочу восславить предков наших, не оставивших нас, потомков своих, в годину чёрных несчастий и вложивших частицу своей мудрости в моего внука Русу. Выпьем, друзья и родичи, за то, чтобы оказаться достойными этой божественной милости и благословения предков.

И гости в который раз охотно выпили. Устроители праздника были щедры — шашлык постоянно дожаривался, его разносили по залу и одаривали всех желающих, в пилав добавили не только курдючного жира, но и изюм, курагу, а также елей и южные пряности, стоившие дороже серебра на вес.

На столах лежали печёные овощи, свежая нашинкованная капуста, листовая и кочанная, та же капуста, но соленая с морковью и луком, маринованная в уксусе с луком и чесноком, маринованный чеснок, сыр овечий и козий, каша гороховая со свиными шкварками, рыба речная и озерная копченая, жареные голуби и лаваш. Выбор напитков тоже потрясал — вино виноградное, яблочное, персиковое и гранатное, пунш, брага, сдобренная мёдом и три сорта пива — ячменное, овсяное и пшеничное.

Кроме того на столах лежали грозди винограда и сухофрукты. А желающие могли макать, что хотели в новую «сласть», которую делали Еркаты-Речные.

Лично я не удивился бы, узнав, что многие гости уже подзабыли, что, собственно, празднуют. Формально мы отмечали перевод в достоинство взрослых мужей меня и моего брата Тиграна. Да, только нас двоих, чтобы не «разбавлять» наше чествование прочими «пришедшими в возраст». Но с другой стороны — именно двоих, потому что «поднимали» членов семьи глав Рода. Нет, я не в обиде, просто не привык ещё, что тут всё так. Индивидуализм очень слабо развит, поднимается или падает весь Род. Поэтому и хвалили не меня, а богов и предков, одаривших нас.