Обострение (СИ) - Волков Тим

— До свидания…

— Иван Палыч! Доброго пути…

Плавно тронулся вагон. Поплыли в окнах вокзал и платформы. Две женщины остались на перроне среди всех прочих…

Шел мягкий снег. Выбравшись за город, паровоз утробно загудел и резко прибавил скорость.

В столицу!

Петербург встретил доктора промозглым ветром и сыростью. У Николаевского вокзала, на площади толпились извозчики. Здесь же вовсю торговали подсолнечными семечками и жареными пирожками.

Вообще-то, доктора должны были встречать… Вот, как раз у стоянки, слева… Порыв ветра плеснул в лицо снегом. Вдруг послышался крик:

— Господин Петров? Иван Павлович?

Кричал тщедушный молодой человек в старой студенческой тужурке, но с модным шерстяным шарфом.

— Ну я — Петров, Иван Палыч…

— Доктор? Из Жаркого?

— Из Зарного.

— Ах, ну да, ну да… Позвольте представиться — Лебедев, Леонид. Интерн…

Симпатичный, веселый брюнет… с бородкой!

— Вы без поклажи, Иван Павлович?

— Все в саквояже.

— Тогда прошу за мной. У нас тут авто!

Ого! — про себя хмыкнул доктор. Авто тут у них! Поди, лимузин…

Авто оказалось грузовиком с открытой кабиной, куда едва поместились гость и сопровождающий. Саквояж пришлось закинуть в кузов.

Усатый водитель в кожаной дохе, выйдя из кабины, покрутил ручку.

«Кривой стартер», ага… Вот вам и лимузин.

— Это наша машина, больничная, — едва только отъехали, не преминул похвастать интерн. Вообще, он трещал без умолку.

— Много вас наслышаны… Вакцина! Ого-го! Глюкоза? Агар?

— Ну да…

Иван Палыч, наконец, улыбнулся — почуял коллегу!

— Это вы ловко придумали.

— Да это не совсем, признаться, и моя идея то была…

— Ну будет вам прибедняться! Сразу видно — из села вы, скромный. У нас, в городе, доктора не такие, понаглей будут. Вот и вы так же, не плошайте.

Ехали, как понял Артем, по Невскому. Транспорту было много — машины, извозчики, трамваи… Даже прокатил переделанный в санитарную машину автобус! Забавный.

— Аничков мост, Фонтанка…

Еще чуть проехав, повернули направо, на Садовую.

Петербург времен 1916 года понравился Артему — как будто сошедший с картиной учебника истории.

— Сенная площадь! — прокомментировал Лебедев. — Тут рынок неплохой. Все, что хотите, можно купить… Но, Иван Палыч — не советую там гулять! Карманники, знаете ли… да и так…

Понятно.

Рыкнув двигателем, грузовик остановился напротив угрюмо желтовато-серой многоэтажки без всяких излишеств по фасаду.

— Доходный дом купца Селиванова… — выскочив из кабины, интерн достал из кузова саквояж.

— Это про который Достоевский…

— Про них… Но, вы не волнуйтесь. Здесь квартира приличная. Третий этаж. Вот это парадное… Прошу!

Квартира и в самом деле оказалась приличной, но, какой-то бестолковой, что ли. Огромная, с высоченным потолком, гостиная и маленькая каморка-спальня. Уборная — закуток, зато с унитазом! Имелась и ванная — в другом конце коридора.

В гостиной имелись большая софа и обитый кожей диван. Еще напольные часы, похоже, с кукушкой.

В принципе, можно было спать и здесь.

— Скоро доставят еду, — глянув на часы, заметил сопровождающий. — Ну-с, Иван Палыч, не смею вам больше надоедать. Отдыхайте! Завтра загляну к вам в десять — в госпитале запланирован доклад!

Артем конечно, чувствовал, что столица способна удивить, кого угодно. Но, чтоб та-ак!

«Госпиталь имени Его Императорского высочества Наследника Цесаревича и Великого князя Алексея Николаевича» (именно так именовалось заведение) располагался не где-нибудь, а в Зимнем дворце! На первом этаже разместились подсобные помещения, аптека и приемный покой. Палаты для раненых располагались на втором этаже, Петровский зал был отдан для послеоперационных больных. Все было рассчитано на тысячу раненых!

…Всё прошло хорошо. Иван Палыч даже был несколько шокирован сложившейся благожелательной обстановкой. Никто на него не «наезжал», не задавал ехидных, с подковыркой, вопросов, не пытался задавить авторитетом. Спрашивали, уточняли, все больше по делу — про глюкозу, про температурный режим…

Потом речь плавно перекинулась на другие проблемы: на сифилис, на «чахотку»-туберкулез… Артём, конечно, не хотел хвастать… Но, все же не смог удержаться, рассказал про искусственный пневмоторакс.

Тут все прямо набросились!

— Меха, говорите?

— В сельской кузнице?

— Ваш кузнец — прямо Кулибин!

— Да! Так оно и есть, господа.

Набежали и газетчики… «Санкт-Петербургские ведомости», «Вечерний Петроград», «Новости» и даже какой-то «Домострой».

Выспрашивали про Зарное, про жизнь доктора в глубинке, про народ, про земство.

— Да, живем, чего уж… Нет, нет, электричества нет!

Иван Палыч едва успевал отбиваться от вопросов. Впрочем, особо каверзных и здесь не было. Разве что спросили про выезд…

— Вам ведь положены сани с лошадью?

— Вместо того и другого — мотоциклет марки «Дукс»! — от души расхохотался доктор. — С приставными лыжами.

— А бензин где берете? У Нобеля?

— А чем занимаетесь вечерами?

— Косный ли народ? Каковы настроения?

— А невеста у вас есть?

— А…

Насилу вырвался. Хорошо, Лебедев помог.

— Господа журналисты! У нас сейчас небольшое чаепитие! Чисто личное.

— О! Банкет!

— Какой банкет, вы в уме ли? Ведь война! Сказано же — чаепитие!

Во время скромного застолья Иван Палыч познакомился со многими светилами медицины, весьма известными не только в столице. Некоторых он даже читал, о многих слышал… и нынче всех видел в первый раз. Наверное, и в последний.

Один из таких, с аккуратной бородою и восточным лицом, все расспрашивал доктора о народной медицине, о травницах… Представился Петром Александровичем…

— Доктор Бадмаев! — чуть погодя, с придыханием пояснил Лебедев. — Самого государя — врач! И всей августейшей семьи.

Артем лишь растерянно пожал плечами. Вот ведь, прихотью судьбы вознесло на самые верха. Из сельской больнички — к особам, близким к самому государю!

Кстати, еще одна особа имелась… Тоже, из самых верхов…

— Леонид, здесь есть телефонный аппарат?

— Конечно! Ммм… жжж… — куратор быстро дожевал пышку. — Говорю — в секретариате и в ординаторской.

— Я могу позвонить?

— Прошу, Иван Палыч! Пожалте…

Куратор лично проводил доктора в небольшое, вытянутое в длину, помещение. Изящные диванчики в стиле рококо, такого же типа столик, ширма с японским рисунком… А вот топчан — обычный, такой же, как и в Зарном! Наверное, именно на таком уколы делать сподручнее. Ничто не отвлекает.

— Вот!

Следа от дверей, на круглом столике, сверкал черным эбонитом и хромом изящный телефонный аппарат — настоящее произведение искусства. Рядом приткнулось резное полукресло…

Поблагодарив Иванькова, молодой человек уселся в кресло и, сняв трубку, покрутил ручку аппарата.

— Телефонная станция! — отозвался звонкий девичий голосок.

— Здравствуйте! Девушка… мне, пожалуйста, номер…

Вытащив из кармана бумажку, доктор продиктовал номер.

— Улица Гороховая, дом… Квартира господина Свидерского? — уточнила телефонная барышня.

— Да, да! Так.

— Соединяю…

Похоже, трубку взял лакей. Выслушав, вежливо попросил подождать.

Иван Палыч ждал минуту три. В трубке слышались чьи-то отдаленные голоса, музыка… А вот и шаги! Шелест…

И нежный голосок:

— Да! Алё, алё! Слушаю…

— Антонина Аркадьевна? — на всякий случай уточнил доктор.

— Да, это я. Говорите!

— Вас беспокоит э… по поручению вашей подруги…

— А, Ксюшечка! — собеседница явно обрадовалась. — Да-да, она телефонировала, предупреждала… Давайте встретимся в бистро! На Екатерининском, у Казанского… Там такой чудесный французский кафе-шантан, «Le Ange Jaune» — «Желтый Ангел»… Знаете?

— Найду!

— Вот туда и подъезжайте. До встречи, любезнейший господин доктор!