Учитель. Назад в СССР 5 (СИ) - Буров Дмитрий

— Отчего же, мне приятно, — заверил я трудовика.

— Ну, тогда не стой без дела, паяй свою люминацию… — буркнул Степан Григорьевич. — Две недели до праздника, а у нас конь не валялся.

С этими словами завхоз развернулся и пошел к ученикам. Я улыбнулся, с удовольствием разместился за столом и принялся собирать «люминацию» для нашей лампочки Ильича.

К Лизе в тот вечер я так и не попал. Впрочем, заходить в дом, где обитала бывшая Егорова невеста, я и не собирался. Точнее, передумал, когда узнал про обращение. Так-то после больнички хотел зайти обсудить дальнейшие планы Бариновой, поинтересоваться, как идет процесс заживления связок. Но после её выкрутаса решил полностью проигнорировать.

Не знаю, чего ожидала Баринова, меня планы Лизаветы мало интересовали. Уверен, ей уже доложили о том, что меня выписали, и я вернулся в село. Ждет, поди, что приду разбираться. Ну, пусть ждет. Вежливые разговоры закончились, завтра буду заканчивать этот цирк. Точнее, убирать со сцены клоунессу, которая осталась после того, как цирк уехал.

— Товарищи, сегодня мы собрались здесь по вопиющему случаю. Еще товарищ Ленин говорил: в социалистическом обществе учитель должен быть поставлен на такую высоту, на которой он никогда не стоял и не стоит и не может стоять в буржуазном обществе. Это — истина, которая не требует доказательств.

Зоя Аркадьевна обвела суровым взглядом наше высокое собрание, убедилась, что все внимательно слушают, и продолжила.

— Эту высоту может занять не каждый. Но каждый… каждый обязан стремиться собственным ростом и поведением достигнуть необходимой высоты. Недостойное поведение по отношению к советской женщине — вот что мы имеем наблюдать на сегодняшний день в обществе молодых советских граждан преимущественно из городской среды. К сожалению, подобная зараза коснулась и наш небольшой, но честный и порядочный коллектив.

Глава 16

— Коллеги, перед вами девушка. Честная, порядочная советская девушка, которая попалась на улочку и уловки юноши, недостойные советского гражданина. Юная Елизавета Баринова приехала к нам из самой Москвы, столицы нашей великой Родины, чтобы добиться правды и призвать негодяя к ответу… — с воодушевлением продолжила вещать Зоя Аркадьевна, но мне надоело слушать, потому я бесцеремонно перебил завуча, поднявшись с места.

— Прошу прощения, коллеги, за то, что не дам вам дослушать пылкую и страстную речь уважаемого адвоката гражданки Бариновой, в роли которого на товарищеском суде выступает наша многоуважаемая Зоя Аркадьевна, но спектакль слишком затянулся. К сожалению, история перестала касаться только меня. Мое хорошее отношение и вежливость гражданка Баринова восприняла как слабость и не умение решить проблему. Не всегда, дорогая Лиза, молчание мужчины и нежелание вступать в конфликт с женским полом означает слабую позицию, отсутствие характера. Коллеги, приношу свои извинения за то, что позволил товарищу Бариновой заблуждаться на мой счет. Но только за это. Зоя Аркадьевна, ваше мнение я услышал, — я снова перебил завуча, точнее, не дал товарищу Шпынько закрыть мне рот и возмутиться моим неподобающим поведением.

— Егор Александрович… — со своего места председателя приподнялся директор. — Вы нарушаете протокол ведения собрания, — выдавил из себя Юрий Ильич, которому вся ситуация не доставляла удовольствия.

Собственно, мероприятие не нравилось Свиридову с самого начала. И он настаивал на том, что «ребята сами разберутся». Парторг, которая могла бы поддержать сторону директора или завуча, отсутствовала на рабочем месте. Валентина Ивановна появилась, что называется в последний момент.

Птичку, которая мне рассказала о споре между Юрием Ильичом и Шпынько, звали Нина Кудрявцева. Пионервожатая очень нервничала, переживала и боялась, что меня уволят с волчьим билетом. Ниночка даже попыталась посоветовать мне, как по-хорошему выйти из ситуации:

— Ты, главное, не спорь и делай виноватый вид, — взволнованно учила Ниночка. — И со всем соглашайся, — умоляла комсорг, явно не понимая, на что меня толкает.

Я не стал слушать, заверил девушку, что разберусь самостоятельно потому как являюсь взрослым дееспособным мужчиной.

— Товарищ директор, — решительно прервал Свиридова. — Не я это начал, но я это закончу. Товарищ Баринова, настоятельно рекомендую сейчас признаться в действительном положении вещей. Предлагаю в индивидуальном порядке переговорить с Зоей Аркадьевной с глазу на глаз, поведать завучу правду. Думаю, коллектив переживет, если вы пообщаетесь наедине. Прилюдного покаяния от тебя мне не нужно. Уйди с достоинством, Лиза.

Я пристально смотрел на Баринову, пока предлагал честную сделку. Лиза то краснела, то бледнела, нервно дергала плечом, взволнованно поправляла непослушную прядку, заправляя за ухо, едва не выдергивая волосы. В конце концов, подняла на меня глаза. Наши взгляды скрестились.

«Ты ничего не сможешь доказать!» — в глазах Бариновой читался вызов.

«Могу и сделаю прямо сейчас», — улыбнулся уверенно в ответ.

Баринова впилась глазами в мое лицо, пытаясь отыскать то ли следы паники, то ли следы страха. Не обнаружив ни того ни другого, но убедившись в том, что я абсолютно уверен, Лиза заподозрила, что у меня есть веские причины быть настолько уверенным в себе.

— Кхм… — раздалось деликатное покашливание. — Товарищи, время идет, — в разговор вступила парторг Валентина Ивановна.

Я оглянулся и заметил, что товарищ Дедешко сдерживает порыв Зои Аркадьевны, не дает завучу с открытым забралом и праведным гневом броситься обвинять нарушителя моральных устоев и подлеца, коим я был в глазах товарища Шпынько.

— Ну, хорошо. Значит, я сделаю это сам.

Лизавета с вызовом глянула мне в глаза и растянула губы в улыбке, при этом старалась смотреть только на меня, игнорируя настойчивый взгляд Зои Аркадьевны.

— Не далее как вчера вечером, уважаемые товарищи, я стал свидетелем очень интересного разговора между товарищем Бариновой и товарищем Лиходедом.

Едва я назвал фамилию Семена Семеновича, как уверенность Лизаветы прямо-таки стекла с лица. Бывшая невеста Егора напряглась и заволновалась.

— Так вот, двое товарищей за моей спиной сговаривались о том, как будут доказывать беременность товарища Бариновой.

— Егор! Товарищ Зверев! — не выдержала Зоя Аркадьевна. Красная как рак, она вскочила со своего места. — Это… слишком личное! Нельзя же так!

— Зоя Аркадьевна, какие-то двойные стандарты получаются, — я развернулся к завучу, припечатал к столу тяжелым взглядом и холодно договорил. — Мы потрошим здесь МОЮ личную жизнь с ВАШЕЙ подачи, — я старательно выделил голосом слова «мою» и «вашей». — Это ВЫ настояли на этом балагане, — махнул рукой в сторону собравшихся коллег. — Это вы не позволили решить ЛИЧНОЕ дело нам с товарищем Бариновой самостоятельно. И теперь вас смущает слово «беременность»?

Я откровенно усмехнулся.

— Зоя Аркадьевна, беременность для женщины — это нормально, вам ли не знать, у вас двое детей. И ничего здесь постыдного нет. Материнство — это прекрасно. Особенно когда оно есть на самом деле.

Я снова повернулся к Бариновой и уточнил:

— Лиза, ты действительно НИЧЕГО не хочешь рассказать товарищам?

Баринова упрямо поджала губы и продолжила смотреть только на меня. Я видел, Лизавета понимает, куда я клоню. Поняла это сразу, как только я упомянул про разговор с Лиходедом.

— Сейчас в сумочке товарища Бариновой лежит справка о том, что товарищ Баринова действительно беременна.

Ахнула Зоя Аркадьевна, что-то сердито заговорила, но товарищ Дедешко одернула Шпынько и велела ей сесть и замолчать.

— Лиза, последний шанс.

Баринова вспыхнула, но отказалась говорить, упрямо поджав губы.

— Ну как хочешь. Справка эта поддельная. Помощь в подделке государственного документа оказывал товарищ председатель Лиходед. Не знаю, для каких целей товарищу Лиходеду нужна вся эта история с беременностью гражданки Бариновой. Но факт остается фактом: вчера вечером я пошел к гражданке Бариновой в дом, где она сейчас проживает. Чтобы миром решить сложившуюся ситуацию. В результате стал свидетелем очень интересного разговора. Товарищ Лиходед передавал из рук в руки гражданке Бариновой справку от врача. Не знаю, какой там срок, не интересовался, — хмыкнул я. — Но я не святой дух, сделать комсомолке ребенка на расстоянии тысяч километров точно не мог. В Жеребцово наедине с гражданкой Бариновой не оставался. Соответственно, вот прямо вчера забеременеть гражданка Баринова тоже не могла. Во всяком случае, от меня, — я выразительно посмотрел на Лизу.