— А если четвертым приду?
— Четвертым можно. Но не вторым, ни первым. Это понятно?
— Понятно.
— Третье. Если шею себе не свернёшь, сможешь заработать нехилые бабки. Но, — он сделал многозначительную паузу, виртуозно выпустив пару дымных колечек. — Никакого заметного шороха купюр. Понял? Никаких кутежей в ресторациях, никаких брюликов тёлкам. Тратить бабло незаметно на то, что не привлекает внимание. Ты что-нибудь собираешь? Ну, там пласты, котлы, технику?
— Собираю альбомы группы Queen, Синатру.
— О! Молодец. Я тоже это слушать люблю. Но предпочитаю Бинга Кросби и Элвиса. Английский знаешь?
— Английский, немецкий, испанский.
— Молодец. Уважаю. Есть у меня хорошее кинцо о гонщиках, без перевода. Сможешь на лету перевести?
— Попробую. А что за кино? «Дикарь» с Брандо?
Даже при блеклом свете уличных фонарей я заметил, как изменилось лицо Артёма Викторовича. Он опустил сигарету и уставился на меня, брови взлетели, глаза округлились.
— Ты видел этот фильм?
Откуда ему было знать, что я этот фильм смотрел с десяток раз, вначале на кассете, которую купил на горбушке, потом на DVD, потом на блю-рей диске, а потом просто скачав оцифровку. Обожал этот фильм.
— Видел. Перевести смогу.
— Ещё какие фильмаки знаешь?
— Голливудские: «Дьявол на колёсах», «Черный наездник», «Банда мотоциклистов», «Дикие ангелы», «Беспечный ездок».
Я знал гораздо больше фильмов о байкерах, но смысла в их перечислении не видел. Артём Викторович и так все больше проникался ко мне уважением, я ощущал это по его лицу.
— Да, вижу, что парень ты крутой, — он выбросил в окно окурок, и тут же закурил новую сигарету. — Сеня сказал, что у тебя и гараж имеется?
— Да, есть такое. Гараж остался в наследство от отца-ветерана, у него ещё старый «запорожец» был, но я его продал. А мотоцикл мне отец на защиту диссертации подарил.
Артём Викторович покачал головой, проронил через паузу:
— Так у тебя ещё и учёная степень есть? Кандидат или доктор?
— Кандидат физико-математических наук. Защищался на кафедре астрономии. Я — астрофизик по образованию.
— Клёво. В шахматы играешь?
— Первый разряд.
— Отлично. Ну, что ж, иди познакомься с парнями. Сегодня так — пробный заезд. Хочешь участвуй — не хочешь — домой возвращайся. И да, ещё одно забыл тебе сказать. Связь будешь держать с Сеней. Он будет тебе звонить и сообщать дату, место и время. Участие — дело добровольное. Никто не заставляет. Не хочешь участвовать, говоришь Сене, что не приедешь. Все. Иди.
Я вылез из машины, направился к группе. Остановился поодаль. Разговор оборвался, они все развернулись, взгляды, как лазерные лучи, скрестились на мне.
Вперёд вышел жилистый лохматый парень, с кустистой, плохо стриженой бородой. Настоящий байкер — куртка в заклёпках, краги, кожаная кепка.
— Это ты Туманов? — спросил сиплым, прокуренным голосом, протянул мне руку, — Быков Егор.
Я пожал ему руку, потом Егор представил остальных:
— Сеню ты знаешь. Денис, Максим, Ромка Волков, Кирилл Белов. Агрегат твой? — махнул рукой в сторону моего «пса». — Давай прокатимся. Для пробы.
— Нет, парни. У меня тяжёлый день был, устал зверски.
Егор обидно скривился, всем своим видом демонстрируя, как разочарован.
— Жаль. Устал, говоришь? А может просто струсил, а? Наводишь тут тумана, Олег Туманов, прикатил на крутом агрегате, а сам боишься обосраться? А?
Чего я больше всего опасался — произошло. Этот парень явно главарь всей этой банды, провоцировал, хотел сразу поставить на место. И сам боялся, что новичок, то есть я, может подвинуть его.
— Ладно, я согласен.
— Сколько ставишь? — поинтересовался Егор деловито.
— У меня с собой денег нет.
— Ничего. Проиграешь, будешь должен. Ну, сколько?
— Не знаю. Червонец.
— Это не серьёзно, старик. Давай стольничек?
Ого, сто рублей — моя зарплата за месяц. Не жирно ли будет Егору?
— Нет. Я сказал, что не в форме. Тяжёлый день у меня.
Что толку объяснять, что буквально пару дней назад я лежал в реанимации, после состояния клинической смерти, что чувствую, будто меня выпотрошили, как рыбу, вытащили все внутренности и опять кое-как запихали. Болела шея, тупая боль отдавалась в затылок. А тут ещё этот ублюдок пристал. Хотелось послать его куда подальше и вернуться домой. Но пацаны смотрели на нас с таким интересом, что внутри зажегся азарт. Пусть я проиграю, но покажу, что ездить умею.
— Ну хорошо. Четвертной, — сжалился парень. — Вот до той берёзы рядом с домом? Туда километра два. И обратно сюда.
Я подкатился к нему, мы встал рядом. Он на своей «вишнёвке» — «Ява-350», крутая машина, с хорошей динамикой, скоростью. И я — на своём «скакуне».
Сеня вышел с флажком в руках. Махнул перед нами, моторы взревели в унисон, и мы рванули вперёд.
Глава 13
Мотогонки и киллеры
Прижимаясь к бензобаку, я нёсся по обледеневшему шоссе, поднимая высокие снежные фонтаны, подскакивая на колдобинах. Устремив взгляд в белеющую слабо освещённую фарами поверхность. Злой ветер резко бил в лицо, бросал горсти колючей ледяной пыли. Я знал эту трассу, хотя в этом времени ехал тут впервые, и боялся, что всё могло сильно измениться. Шоссе петляло и на каждом повороте я осторожничал, сбрасывал газ, плавно и мягко тормозил, чтобы вписаться. Егор же пёр напролом, порой его заносило, мотор отзывался диким рёвом и это давало мне драгоценные секунды.
Показался пригорок, летом я легко мог спрыгнуть с него, но сейчас, когда вся поверхность покрыта коварной ледяной коркой, и сцепление ни к чёрту, я боялся, что не удержу мотоцикл. Егор же не задумываясь, взвился вверх и приземлился на шоссе. Я лишь съехал с крутого склона вниз, но инерция понесла меня вперёд, и я догнал Егора, который потратил драгоценные мгновение на то, чтобы выровнять машину.
Шоссе резко ушло вправо, крутой поворот, и я вновь сбросил газ, вписался филигранно и опередил на полкорпуса противника. Тот круто развернулся, шины потеряли сцепление, «вишнёвка» пошла юзом, подняв высокий снежный фонтан. Но тут Егор догнал меня, решил обогнать по чистой полосе. Но заднее колесо на мгновение потеряло сцепление на ледянке, коварно скрытой под пушистым снегом. Мотоцикл Егора завилял, с трудом выровнялся.
Мы домчались голова к голове до берёзы у заброшенного деревянного дома, но тут Егор лихо развернулся и унёсся на всех парах. Я замешкался буквально на мгновение, упустив противника. Досада накрыла с головой, я понял, что проиграл, но лишь сжал челюсти так, что выступила кровь из дёсен.
Вновь показался пригорок, чтобы въехать по крутому склону, пришлось сбросить скорость, я выжал рычаг сцепления, переключил передачу и вновь прибавил газу. Мотор взревел раненым зверем, мотоцикл с лёгкостью взял препятствие, свечой взвился вверх, но аккуратно и ровно приземлился, и, сменив ещё раз передачу, я помчался к финишной черте. Стараясь не думать о том, что у меня нет шансов на победу.
Проскочив стоящих группкой парней, развернулся и встал, тяжело дыша, пытаясь усмирить колотящееся сердце, которое больно отдавалось в раненой шее. Огляделся в поисках Егора. Но не увидел его мотоцикла.
Зато с шоссе слышался глухой звук стартера. Мотор «вишнёвки» заглох, и Егор безуспешно пытался его завести.
Через некоторое время он на руках докатил свою машину до финиша, поставив на подножку, молча сел и вытащил пачку «Мальборо».
— Сеня, покажи Туману доску, — глухо бросил он.
Сеня подхватил грифельную доску, и подтащил под уличный фонарь. Бледно-жёлтый свет фонаря расплылся призрачными кляксами на черной поверхности, выделил корявые строчки, нанесённые мелом. Доска делилась на две половины. Над одной было написано: «Туман», на другой «Бык». Под второй надписью шли инициалы и цифры. На первой стояла одинокая надпись: С. К. И я понял, что парни заранее договорились подбить меня на участие в гонках, в которых Егор уже заранее считался победителем.
