Меж двух огней (СИ) - Март Артём

Я достал свою аптечку, доставшуюся мне от шамабадцев. Несмотря на то что она изрядно похудела, потому как постоянно использовалась, я сохранял в подсумке идеальный порядок. Почти такой же, с каким она попала ко мне в руки от парней.

Жестом я показал Юсуфу, что мне нужна его помощь. Парень подчинился с большим энтузиазмом. С интересом рассматривал он, как я перебираю содержимое аптечки.

Я понимал — он ждет, что я достану оттуда какое-то волшебное лекарство — высшее достижение советской науки, вырывающее полумертвых солдат с того света. Ставящее их на ноги так, что они снова готовы идти в бой, будто бы и не было никакого ранения.

Но я не собирался тешить мальчишку надеждами. Просто принялся молча работать при тусклом свете свечи, что зажег Юсуф.

Перво-наперво я растолок таблетку анальгина, смешал ее с чистой водой из фляжки. Это должно было облегчить страдания старца. Хоть немного унять боль и лихорадку. Пусть я понимал, что эффект в большей степени будет психологическим, но сделать что-то был должен.

Вместе с Юсуфом мы попытались дать Мирзе выпить этот раствор, но пить он не смог. Тогда мне пришлось просто положить заново размельченную таблетку ему под язык.

Следующим шагом стала попытка дать старику активированный уголь.

— Ты должен постараться запить его, — проговорил я, отсчитывая черные угольки таблеток, — хоть немного, но это поможет против интоксикации.

Старик больше не спорил. С большим трудом и не с первого раза, но запить уголь ему все же удалось.

Я замечал, что с каждым нашим действием, с каждой моей манипуляцией Юсуф мрачнел все сильнее. Поглядывал на меня все недоверчивее. Постоянно спрашивал о чем-то у Мирзы. Старик, насколько я понимал, только отнекивался отвечать на его вопросы.

— Он понимает, что это не поможет, — сказал я, когда старик откашлялся после обильного питья.

— Понимает, — кивнул Мирза.

— Я оставлю вам немного анальгина. Пусть Юсуф дает тебе его время от времени, чтобы притупить боль.

— Не стоит, — покачал головой старик. — Я думаю, пусть это и мелочь, но вам, молодым солдатам, будет нужнее.

— Прошу, не спорь.

И старик не спорил, когда я отдал Юсуфу половину пластинки таблеток.

— Спасибо, Саша, — сказал тогда Мирза.

Я промолчал. Только покивал.

— Вы выполнили свою часть уговора, — заговорил старик, снова поморщившись от боли. — Теперь моя очередь.

— Твои записи, — покивал я.

— Да. Там, в саквояже… Меньшая их часть. Прошу, возьми их. Изучи. Там все. Все, что мне удалось узнать.

— О душманах?

— Приблизительное количество душманских постов в этой долине, — кивнул старик. — Разумеется, тех, до которых мы успели дойти. Приблизительное количество людей… что дежурят на них. Имена, описания внешности их командиров. Тех, с которыми я знаком лично, и тех, которых успел рассмотреть во время наших странствий. Вооружение… Вооружение, что есть на их позициях. Там все.

— Это большая работа, — не выдал я удивления. — Как долго вы здесь, в Темняке?

— Неделю, — не сразу ответил старик. Ему понадобилось время, чтобы продышаться после такого длинного монолога. — Первые симптомы почечной недостаточности появились три дня назад. Два дня назад я слег. Почки, по всей видимости… отказали чуть больше суток назад…

Мирза что-то сказал Юсуфу. Парень принялся спорить со стариком, но тот настоял. Тогда Юсуф подтянул к себе саквояж. Поднялся на четвереньки, чтобы собрать и сложить в него остальные записи.

— Там далеко не все, — сказал старик. — Только то, что не опасно носить с собой. Остальное я велел зарыть. Тайник под юго-восточным углом моей хижины. Спрятан под большим камнем.

— Спасибо, Мирза, — поблагодарил я. Потом на миг задумался. Спросил: — Юсуф говорил о том, что вы видели по ночам грузовые машины, проходящие по ущелью. Ты упоминал их в своих записях?

— Так вот что это было, — покивал старик.

Острых приступов боли он больше не испытывал. Ему не приходилось надолго замолкать, терпеть очередной удар от собственного, отравленного токсинами тела. И тем не менее я понимал — анальгин не мог слишком сильно успокоить боль. Возможно, просто сделал ее терпимой и давал старцу возможность не отвлекаться на нее.

— Я не знал, что это грузовики, — пояснил он. — Слышал гул двигателей, колес. Видел свет фар по ночам. Но не более.

— Ты это фиксировал?

— Каждый раз.

— Не просматривался ли во всем этом определенный порядок?

— Именно что просматривался, — прохрипел он. — Я заметил автомобили близ Гардари-Санги. Это ущелье… Ущелье неподалеку от пещер Хазар-Мерд.

— Гардари-Санги? — спросил я.

Старик зажмурился, мелко покивал.

— В вольном переводе на русский язык это значит «Каменная Шея».

— Или «Каменная Глотка»?

Мирза нахмурился.

— Так ее называют душманы.

— Я знаю, где это, — кивнул я серьезно. — Знаю, что там находится сильный душманский оборонительный пост.

— А еще там много высокогорных полян, богатых полынью, — с трудом откашлявшись, подтвердил старик. — Много старинных козьих троп, по которым мы передвигались, чтобы обойти душманов. Чтобы не попадаться лишний раз им на глаза. В моих…

Старик снова зажмурился. Искривился, показал мне желтоватые зубы. Кажется, приступы возвращались.

— В моих записях… Есть указания на те тропы. Они там… В моем саквояже…

— Хорошо, — тихо сказал я. — Твоя работа не пропадет даром. Возможно, она поможет нам выполнить нашу боевую задачу. И спасет много жизней.

— Если у вас все получится… Если вы покончите с этими… смутьянами… то спасете больше людей, чем вы думаете.

Старик тяжело, клокочуще вздохнул.

— А теперь иди, шурави. Здесь ты сделал все, что мог. Иди и забери мои записки. Пусть они помогут тебе.

Я кивнул.

— Прощай, уважаемый Мирза.

— Прощай, Саша. И спасибо тебе.

Я уже хотел было подняться, но задержался.

— Почему ты решился идти так далеко в горы? Почему не побоялся духов? Зачем тебе все эти записки? Ведь ты наверняка знал, что не переживешь этого похода.

Старик закрыл глаза. Откинул голову, обратив лицо к потолку. Дальше он говорил, не распахивая глаз.

— Уже несколько недель душманы терроризируют Хумри. И кому-то нужно было защитить наш дом. Идти… Идти на них силой мы не могли. Потому сначала я просто откупался от них. Платил дань едой, чистой водой, одеждой, овчиной, скотом. Но им было все мало… Десять дней назад они пришли и забрали троих мужчин и четверых мальчиков, которым не исполнилось еще и шестнадцати. Сказали, что теперь мы будем платить им дань кровью… Сказали, что нам пора начать свой джихад.

«Значит, у них проблемы с рекрутами, — подумал я. — Это хорошо».

— Я знал, что они вернутся. Причем очень скоро… Не пройдет и двух месяцев, как в Хумри не останется ни одного мужчины… ни одного мальчика… Тогда… Тогда кишлак не переживет не то что следующей, но, может быть, даже и этой зимы. Нужно было что-то делать.

— И ты решил купить себе защиту информацией, — покивал я.

— Советские солдаты заняты. У них своя война. Я должен был чем-то привлечь их внимание. Дать им что-то полезное. Что-то, что поможет им. И покажет — Хумри нужен. Его следует защищать не щадя сил.

«Глаза и уши, которые так нужны заставе, — промелькнула в моей голове мысль, — так нужны Стаканову. Ведь наши слепы в этих местах. А взамен на информацию — усиленная защита. Умно. Но и рискованно».

— Передай начальнику заставы мои слова, — сказал вдруг Мирза. — Скажи, что Юсуф и Касим будут их ушами в этих горах. Они молоды и сильны. Они знают горы, как никто другой. Они не боятся душманов. Я многому их научил.

Я молча покивал.

— И тогда… У Хумри будет шанс…

— Передам. Обязательно передам, когда мы вернемся. Прощай, старейшина.

— Прощай, солдат, — хриплым, слабым голосом ответил старик и замолчал.

Когда шурави забрал сумку и автомат, а потом принялся выбираться из шалаша, Юсуф было попытался остановить его, но Мирза его одернул.