Ассасин 1: миссия в Сараево (СИ) - Тыналин Алим

Редигер вернулся к столу и сел.

— Сербские горячие головы мечтают об объединении всех южных славян под эгидой Белграда. Боснийские студенты готовы на террор против австрийских властей. Австрийская разведка только и ждет повода, чтобы спровоцировать конфликт. Ваша задача — удерживать ситуацию под контролем. Любыми средствами.

— Любыми? — переспросил Бурный, и в голосе его не было ни удивления, ни колебания. Только уточнение задачи.

— Любыми, — подтвердил Редигер. — Если придется устранить особо опасных фанатиков, устраняйте. Если нужно будет сорвать теракт, срывайте. Если потребуется завербовать ключевых людей, вербуйте. У вас будет полная свобода действий.

Он достал из ящика стола небольшой кожаный кошелек и положил перед Бурным.

— Пять тысяч рублей на первые расходы. В Белграде вас встретит наш резидент, подполковник Артамонов, он работает военным атташе при посольстве. Пароль и отзыв в этом конверте. — Редигер протянул еще один запечатанный конверт. — Артамонов обеспечит вас документами, жильем и связью с Петербургом.

Бурный взял кошелек и конверт, спрятал во внутренний карман мундира.

— Когда отправление, господин полковник?

— Немедленно. — Редигер посмотрел на часы, висевшие на стене. — Сегодня суббота. В понедельник утром вы выезжаете из Варшавы. Поездом до Вены, оттуда дальше до Белграда. Путь займет три дня. К пятнице вы должны быть на месте и начать работу.

Он встал, давая понять, что аудиенция окончена.

— Дополнительные инструкции получите от Артамонова. Он в курсе ситуации и имеет прямую связь с Генеральным штабом. Но помните, Александр Николаевич, вы офицер военной разведки. Ваша задача не допустить преждевременной войны, но и не потерять влияние России на Балканах. Это тонкая грань. Очень тонкая.

Бурный встал и вытянулся по стойке смирно.

— Служу России, господин полковник.

Редигер обошел стол и протянул руку. Бурный пожал ее, крепко, по-военному.

— Удачи вам, поручик. И помните, империя делает на вас большую ставку. Не подведите.

— Не подведу, господин полковник.

Бурный развернулся и направился к двери. У самого порога голос Редигера остановил его:

— Александр Николаевич?

— Слушаю, господин полковник.

— То, что вы сделали в Варшаве… — Редигер помолчал. — Это работа не просто хорошего разведчика. Это работа мастера. В ваши двадцать три года вы действуете, как человек с десятилетним опытом. Откуда?

Бурный обернулся. На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Хорошие учителя в Павловском училище, господин полковник. И удача. Неслыханная удача.

Редигер внимательно посмотрел на него, словно пытаясь прочесть тайну за спокойным серым взглядом. Потом кивнул.

— Возможно. Идите, поручик. У вас мало времени на сборы.

Бурный вышел из кабинета. Дверь мягко закрылась за его спиной.

Редигер остался один. Он медленно вернулся к столу, сел и снова взял в руки отчет Бурного. Перелистывал страницы, вчитывался в детали. Потом достал из ящика чистый лист бумаги и обмакнул перо в чернильницу.

'Генералу Жилинскому. Весьма секретно.

Кандидат на балканскую миссию найден. Поручик Александр Бурный, 23 года, продемонстрировал исключительные способности к разведывательной работе. Рекомендую к награждению и дальнейшему продвижению. Отправляется в Белград в понедельник.

Алексей Редигер, полковник, начальник второго отдела ГУГШ при Варшавском военном округе'

Он подписал письмо, промокнул чернила, сложил и запечатал в конверт.

За окном продолжал моросить дождь. Варшава тонула в серой пелене. Но в кабинете полковника Редигера, освещенном теплым светом керосиновой лампы, только что было принято решение, которое изменит ход истории.

Поручик Александр Бурный отправляется на Балканы.

А вместе с ним душа средневекового ассасина по имени Халим, который через восемьсот лет снова берет в руки нити судьбы сотен и тысяч людей.

Глава 15

Подготовка

Вечером того же дня я сидел в знакомом кресле напротив массивного стола из карельской березы и смотрел на разложенные передо мной рисунки с изображениями людей. Дождь на улице уже прошел, на закате показалось солнце, предвещая завтра безоблачный день.

Лица. Десятки лиц. Молодые, фанатичные, готовые на все ради идеи Великой Сербии.

— Драгутин Дмитрович, — говорил Редигер, постукивая пальцем по одному из портретов. — Полковник сербской армии, формально начальник разведки Генерального штаба. Неформально — основатель и глава организации «Черная рука». Жесткий, фанатичный, абсолютно убежденный в своей правоте.

Я изучал снимок. Мужчина лет сорока, с жесткими чертами лица, проницательным взглядом темных глаз и коротко подстриженными усами. Даже на рисунке чувствовалась, что это человек несгибаемой железной воли.

— Дмитрович мечтает об объединении всех южных славян под эгидой Сербии, — продолжал полковник, передвигая другие рисунки. — Для этого он готов на все. Террор, провокации, убийства. «Черная рука» имеет разветвленную сеть по всей Боснии, Герцеговине, Хорватии. Их методы просты и эффективны. Молодые фанатики, готовые умереть за идею, тайные склады оружия, конспиративные квартиры в каждом крупном городе.

Он достал из папки машинописный лист.

— Наша агентура в Белграде донесла следующее: «Черная рука» вербует членов среди студентов и гимназистов. Особое внимание уделяется боснийской молодежи, настроенной против австрийского владычества. Вербовка проходит через систему явок и паролей. Первый контакт устанавливается в книжных лавках, кофейнях, студенческих клубах. Затем кандидата проверяют, изучают его семью, связи, политические взгляды.

Я слушал внимательно, запоминая каждую деталь. Также мы действовали в Аламуте восемь веков назад. Конспирация, ячейки, фанатичные юноши, готовые на самопожертвование. Только тогда это называлось фидаи, а сейчас — революционеры.

— Вторая организация, — Редигер положил перед мной новые документы и рисунки, — «Млада Босна». Молодая Босния. Более аморфное движение, без четкой структуры, но не менее опасное. Романтики, поэты, студенты, мечтающие об освобождении от австрийского ига. Многие из них связаны с «Черной рукой», получают от нее оружие и деньги.

Я рассматривал лица юношей двадцати-двадцати двух лет. Худые, с горящими глазами, в дешевых костюмах и мятых рубашках. Такими были Анна Залуска и Казимир Пулавский в Варшаве. Искренние, наивные, опасные.

— Вот, например, Гаврило Принцев, — полковник указал на снимок худощавого юноши с впалыми щеками и пронзительным взглядом. — Девятнадцать лет, туберкулезник, неудачник, мечтающий о великом деянии. Провалил экзамены в гимназии, не имеет средств к существованию, живет на подачки друзей. Типичный кандидат для теракта-самоубийства.

— Он опасен? — спросил я.

— Все они опасны, Александр Николаевич. — Редигер откинулся в кресле и закурил папиросу. — Потому что им нечего терять. Принцев, как и многие другие, готов отдать жизнь за идею. А «Черная рука» умеет использовать таких людей.

Он помолчал, выпуская дым.

— Ваша задача — проникнуть в эту среду. Установить, нет ли планов громкой провокации в ближайшее время. Австрийская разведка только и ждет повода для удара по Сербии. Любой теракт, любое громкое убийство, и Вена получит casus belli.

— А если я выявлю конкретных заговорщиков, планирующих теракт? — Я задал вопрос, хотя уже знал ответ из предыдущего разговора. Но хотел услышать его снова, здесь, в этом кабинете, при свете вечернего солнца. Хотел убедиться, что правильно понял.

Редигер долго смотрел на меня. Потом медленно постучал пальцами по столу.

— Александр Николаевич, вы офицер военной разведки Российской империи. Ваша задача предотвратить преждевременную войну. — Он сделал паузу. — Если это можно сделать, завербовав заговорщиков, вербуйте. Если можно дискредитировать их в глазах сообщников, дискредитируйте. Если можно сорвать теракт без шума, срывайте.