Директор (СИ) - Семин Никита

Глава 18

Июнь 1935 года

— Сергей Федорович, а мы уж переживали, что из-за ветра вы не долетите! — поприветствовал меня Терентьев.

— Как видите, Иван Трофимович, обошлось. А что, часто ветра бывают?

— Не то чтобы часто, но если задует, то всерьез. Хорошо хоть ваша идея с этими подвесными накопителями сработала. А то чем выше ветер, тем сильнее маховик раскручивает, и куда девать накопленное электричество было бы? Сожгло бы насосы ко всем чертям!

Я понимающе покивал. Ну да, ветры — штука ненадежная. Было предложение насосы запитать сразу от ветряка, но что делать, когда ветра нет, а электричество необходимо? Или в моменты, когда как сказал Терентьев, дует так, что электричества вырабатывается под завязку и его куда-то деть нужно? Просто слить в землю? И небезопасно, и просто жалко. Вот тогда я и предложил — сделать систему из подвесных блоков, которые бы «лишнее» электричество поднимало вверх, а когда будет недостаток энергии — скидывается стопор с поднятого блока, и он под своим весом падает вниз, раскручивая маховик, а тот уже соединен с генератором тока. Вроде бы такая система в моем прошлом мире называлась «гравитационный аккумулятор», но уже точно не помню. Вообще память о прошлой жизни все больше и больше подергивается мутью, заслоняясь новыми впечатлениями, событиями и переживаниями.

— Ну а как с посадками? — спросил я то, что меня больше всего волновало. — И с водообеспечением?

— Пробурено на данный момент двенадцать скважин, — вздохнул Иван Трофимович. — Но на фоне необходимых нужд для полива — это до боли мало. А водоносных горизонтов достаточно близко к поверхности больше нет.

— Но ведь как я вижу, кое-что вы посадили, и эти высадки даже не завяли.

— Ну, схема с созданием водоотводов себя пока оправдывает. От проложенных каналов мы подвели к каждому кусту небольшие «сливы», что подпитывают их постоянно, но дозировано. К тому же испарения с поверхности водоотводов сами по себе дают дополнительную влагу, не позволяя пересыхать листьям посадок. Как только первые деревья и кусты подрастут, они создадут достаточную тень над водоотводами, чтобы с одной стороны — снизить испарения и воды для полива станет больше, с другой — дадут тень новым высадкам. Но смогут ли новые кусты в тени расти также, или процесс замедлится, а может и наоборот — станет только интенсивнее — покажет лишь время.

С Терентьевым мы общались еще часа три. Все, что хотел, я увидел. Отчеты еще гляну, пройдусь «ножками» вдоль каналов, посмотрю на работу ветряков и «гравитационных аккумуляторов», и завтра можно домой. Смысла дальше здесь задерживаться нет. Заодно и обрадую Люду, что мои предположения о паре недель отсутствия не оправдались. Сначала-то думал, что придется поездом добираться весь путь, но в последний момент меня перехватила на вокзале моя заместительница — Ольга, вручив билеты на самолет. Повезло, что освободилось место, а то вместительность современных пассажирских АНТов не велика. Ну и об обратных билетах она же позаботилась.

Вообще Ольга — мое спасение. После образования института найти толкового помощника было нелегко. Помня историю с Женей, я не хотел брать на это место девушку. Мне бы подошел кто-то вроде Андрея, но такого же ответственного парня, с которым бы я был «на одной волне» на горизонте не виделось. А те кандидаты, которых я все же брал, а то бы совсем зашиваться пришлось, вскоре разочаровывали. То что-то забудут подготовить, из-за чего приходилось задерживаться допоздна, то перепутают, или вовсе уходят с головой в дела наших инженеров, где им было интереснее, наплевав на документооборот. Сменив четырех помощников, я не выдержал и все же обратил внимание на кандидатов-девушек, которые все же приходили на собеседования, но всем я до того отказывал под предлогом их «некомпетентности». И почти сразу мне и попалась Ольга — тридцатилетняя эффектная блондинка. Признаться, я и ей хотел отказать именно из-за ее внешности — чтобы никто не подумал, будто я взял ее только по этим данным, но девушка оказалась решительной, да и рекомендации у нее были отличные. Комсомолка, бывший комсорг своего факультета, где училась, работала секретарем-референтом на ГАЗ-1 — у авиаторов. Там обо мне и услышала, а когда наткнулась на мою заявку, решила во что бы то ни стало перевестись под мою руку. Честно при этом заявив, что хочет «обрасти связями», чтобы делать карьеру. Это вторая причина, после ее внешности, почему она так мне напомнила Женю. Но было и существенное различие: в койку ко мне она не лезла, держалась подчеркнуто уважительно, без попыток сократить дистанцию и перевести наше общение в неформальное русло, да и одевалась не провокационно. Короче, профессионал, желающий это доказать делом, а не чем-то еще. И после провалов найти себе помощника среди парней я рискнул. И ни разу еще не пожалел! Почему и повысил ее через год из помощницы в заместители.

Прилетев обратно, по дороге домой я купил газет, чтобы почитать новости. Проект «озеленения пустынь» — один из немногих, который было решено освещать на всю страну. Конечно, сейчас вряд ли я найду статью о нем, надо сначала написать отчет по итогам моей командировки, на основе которого и выйдет новая публикация, но сам факт, что я в каком-то смысле влияю на повестку дня в стране, грел мою душу. Ну и заставлял читать, кто еще и в каком направлении формирует эту самую «повестку дня».

— Так-так, — бормотал я себе под нос, бегая глазами по тексту, — открыт новый завод… О! Шахтер Алексей Стаханов перевыполнил план по добыче угля и призвал всех рабочих нашей страны ударно трудиться, чтобы укреплять нашу силу*. Надо же… вот и началось стахановское движение, помню-помню, дед рассказывал…

* — стахановское движение в РИ началось в 1935, но чуть позже

— Что там дальше? В подмосковье появился первый колхоз «миллионщик». Под руководством председателя Ярыгина, колхоз имени Кирова впервые получил прибыль свыше одного миллиона рублей. Ну да, ну да. Стоило позволить колхозам объединяться и расширяться, как и пошли первые результаты.

Я тяжело вздохнул. Сергея Мироновича было жалко. Кто же знал, что на него произойдет покушение, да еще такое удачное? Уж точно не я. Если только мой дед по прошлой жизни, ярый любитель СССР, но вот мои знания о высшем партийном руководстве страны и их жизни в основном опираются на текущие реалии. Так что для меня его смерть стала такой же неожиданностью, как и для всей страны. Неудивительно, что в этом году появилось огромное количество улиц имени Кирова, заводов, которым присвоили его имя, и вот — колхозов. Политбюро даже пришлось отдельным указом запретить такую практику, уж слишком Сергея Мироновича любили в стране, и «Кировых» развелось просто невообразимое количество. Документацию это стало путать так, что другого выхода у правительства, как запрет на переименование, не осталось.

— Привет, Сергей! — махнул мне сосед, когда я подошел к подъезду.

— Здорова! Как небо?

— Все такое же синее, — усмехнулся летчик-испытатель.

Пройдя в подъезд, я снова углубился в чтение, машинально переставляя ноги.

— Хмм… в Испании создан «Народный фронт»**. Правительство страны уже объявило его незаконным объединением, а СССР выразил озабоченность притеснением испанских пролетариев. В ответ МИД Испании… — тут я замолчал, пытаясь понять, что вообще за «фронт» такой и каким мы к нему боком относимся.

По мере прочтения, если я правильно все понял, оказалось, что самым прямым. Пусть завуалированно, но в Испании обвиняют нас в создании подрывной организации — того самого фронта — направленного на свержение текущей власти и насильственный переход страны в социализм.

** — Народный фронт в РИ был создан в январе 1936 года силами испанских коммунистов и социалистов перед выборами для попытки не допустить скатиться Испании в фашизм. Это привело к победе на выборах, но и дальнейшему военному путчу, не принявших результат выборов правых сил, что переросло в гражданскую войну