Директор (СИ) - Семин Никита

Когда Алексей покинул кабинет, я вернулся мыслями к другим делам института. За два года мы сумели сделать многое. Гидравлика — это было одно большое направление, которым в основном и занимался Остапин. Но ведь в институте были и иные отделы. Так наши «бытовики» полностью разработали и передали в производство чертежи морозильных установок самых разных типов. В том числе и созданные в кооперации с Остапиным морозильные грузовики, которые в моем прошлом мире обычно называли рефрижераторы. Но здесь это название не прижилось — мало бы кто меня понял, если я отечественную разработку обозвал иностранным словом.

Помимо холодильников мы не обошли вниманием и иную бытовую технику. Пылесосы — было второй разработкой. Но с ними, как и с холодильниками, вышла та же ситуация — в производство пошли лишь большие, промышленного типа, которые должны убирать огромные помещения. А вот для дома их пока не строили, хотя чертежи и даже прототип мы сделали.

Убедившись, что так я обычным людям не помогу, просто не дадут мне члены партии и госкомиссии пустить в серию что-то, что не идет на нужды промышленности, чтобы не нарушить генеральную линию ЦК, я нашел обходной путь. А именно — ручной инструмент. Механические дрели, дрели с электроприводом, шуруповерты, перфораторы — все это вроде и было, но не поставлялось в промышленных масштабах и уж точно не было удобным для применения. Чтобы и размер был небольшой, и ухватистым был инструмент — об этом думали на Западе, просто в силу того, чтобы угодить покупателю, а у нас считали мол «и так сойдет». Вот здесь я развернулся. И обоснование у меня было железное — более удобный инструмент позволит повысить производительность труда, что приведет к перевыполнению плана. Такая формулировка очень понравилась госкомиссии, что дало добро на издание серии удобного инструмента. Ну а где серия, там и выпуск можно чуть больше сделать, чтобы не только на заводы инструмент пошел, но и «в народ».

Что касается наших «аграриев», то тут и вовсе мне был дан «карт-бланш». Когда я «раскрыл» себя перед коллегами из прошлого НИИ, ко мне пришла Аня. Долго извинялась, из-за надуманного ей самой предательства передо мной, после чего рассказала, что ей было поручено проанализировать полезность использования тепличного хозяйства. Сделала она свою работу качественно, без всякого потворствования мне, но результат был для меня предсказуем. Как итог — пошло массовое строительство теплиц. Причем их отдали на «откуп» кооперативам, распространив через журналы наши чертежи, где было подробное описание сборки. К тому же в тех же журналах опубликовали перечень наиболее пригодных для такого выращивания культур, сроки их посадки, температурный режим для каждой культуры, способы ухода и многие иные сведения, что собрали аграрии из моего НИИ.

Сейчас же у нас была иная задача, причем очень масштабная — разработать план озеленения пустынь для Средней Азии. Что это возможно, я знал по опыту Китая из прошлой жизни. Но вот подробно этим не интересовался, так что выдвинул саму идею на рассмотрение ЦК, а там не стали от нее отмахиваться. Ведь если все получится, это поможет не только увеличить посевы и повысить продуктовую независимость, что крайне важно — на международной арене вновь пошло охлаждение отношений со странами Запада, даже с США сотрудничество сократилось в разы. Но главное — политический момент: способность СССР озеленить пустыни покажет превосходство социалистической системы перед капитализмом. И это не мои слова, а мнение самого товарища Сталина.

Вот из-за этого последнего проекта мне теперь приходилось иногда ездить в командировки. Потому что отчеты — это конечно хорошо, но посмотреть своими глазами и «пощупать», иногда в прямом смысле слова, руками — оно все же лучше. Дает больше понимания процесса, сразу видно — где мне лапшу на уши вешают, а в чем правду говорят, ну и как местные помогают реализовать наши задумки.

Получив новую порцию отчетов из Казакской ССР, как в нынешнее время назывался Казахстан, я понял, что пора снова наведаться туда, чтобы самому увидеть результаты первых высадок. Для проведения эксперимента озеленения были выбраны две небольшие относительно других пустыни — Большие и Малые Барсуки. Кроме того, что их территория была не слишком большой и дала бы в ближайшее время наглядный результат, второй плюс выбора именно этих пустынь — подземные грунтовые воды. Без воды как ты ни озеленяй почву, ничего не выйдет. Впервые я посетил Барсуки еще зимой этого года — знакомился с местом проведения будущего глобального эксперимента и намечал территорию для первых посадок деревьев и подведения к ним воды. Последнее предполагалось достичь с помощью бурения водных скважин и создания сети водотоков из облицованных керамической плиткой желобов. И вот сейчас я намеревался съездить и посмотреть первые результаты.

— Опять нас бросаешь? — так встретила Люда новость о моей поездке.

— Любимая, не начинай, — простонал я.

С появлением в нашей семье Иры настроение супруги все чаще находилось в зоне «не подходи — убью». Я старался ей помочь, как мог. Жили мы лишь на мой оклад, но его хватало и одеть всех нас четверых, и на еду, и даже немного осталось, чтобы раз в неделю нанимать няню и давать жене «разгрузочный день». Люде хотелось бы, чтобы няня у нас работала постоянно, но это мы позволить себе уже не могли. Ну и я сам, когда возвращался с работы, старался хотя бы занять Лешу, чтобы тот не сильно отвлекал свою маму от забот по дому и уходу за его сестрой. Однако даже все это не давало Люде полностью расслабиться и «перезагрузиться». И вот сейчас для нее моя командировка означала, что даже моя небольшая помощь с сыном отменяется минимум на две недели, что лишь ухудшило ее настроение.

— Что «не начинай»? Почему ты не можешь потребовать увеличить тебе оклад? Ты же видишь — я одна не справляюсь с двумя детьми!

— У соседей их трое, спроси совета у Зои, как она со своими сорванцами справляется, — раздражено ответил я.

— Я — не Зоя! — зло выдохнула Люда и ушла на кухню.

И такие наши пикировки происходили в последнее время все чаще и чаще. Я понимал, что нужно дать Люде хотя бы недельку отдыха. Мы реально не были морально готовы ко второму ребенку, но как это сделать? Отпуск ожидается лишь через месяц. До этого приходится терпеть. Да и во время отпуска — детей-то никуда не денешь. Не бросать же их на наших родителей? Они сами по уши в работе, ну и я считал это неправильным.

Как бы то ни было, а в командировку ехать надо. Люда демонстративно после этого разговора меня игнорировала и, если бы была возможность, даже спать бы со мной в одну кровать не ложилась. Что тоже не добавляло мне настроения. И на поезд я отправился с неким чувством облегчения. Дети меня, в отличие от жены, не раздражали. Может от того, что я с ними не провожу столько времени, а может у нас просто характеры разные. Но поиграть с Лешей и понянчить Иру я любил. Сын так вообще радовал — в свои три года уже неплохо умел разговаривать и имел хорошее воображение. Поиграть с ним в прятки, в солдатиков, используя ложки вместо игрушек, пособирать башню из напиленных моим отцом палочек — ему было интересно все. Ира пока просто смотрела любопытными глазенками, да тащила себе в рот все, что плохо лежит. Вот кто по мне точно будет скучать, так они. Уже проверено прошлой моей командировкой.

До места добирался на самолете с одной пересадкой и парой дозаправок в пути. Все же авиалайнеров сейчас нет, а расстояние немаленькое. Да и аэропорта в месте прибытия не существует. Поэтому и пришлось пересаживаться с вполне комфортного АНТа, на способный сесть почти на любую поляну, но продуваемый всем ветрам и практически прозрачный ПС. Но добрался, уже с высоты птичьего полета успев оценить первые результаты работы моих аграриев.

В пяти местах на возвышенностях с края начинающейся пустыни располагались ветряки — для выработки дешевой электроэнергии. Она должна была запитывать насосы, подведенные к пробуренным скважинам с водой. Также по проекту эта вода должна была набираться уже другими насосами на вершины холмов, с которых уже ниточками отходили желоба будущих водоотводов. И вдоль них высаживались первые деревья и кустарники. Вся эта система увязывалась вместе с учетом розы ветров, чтобы получавшиеся «нити» посадок препятствовали переносу песка ветром. Пока с высоты были видны лишь воздвигнутые «башни» ветряков и еле заметные кустики первых посадок. Ну и «ниточки» только-только проложенных желобов можно было при большом напряжении зрения заметить. Но лиха беда начало! Если у нас все получится, уже через двадцать лет здесь будет не пустыня, а хотя бы лесостепь, а там… кто знает? Еще бы придумать, как перевести эту систему с искусственного поддержания ветряками на что-то более надежное… Вот об этом я и поговорю в первую очередь с Иваном Трофимовичем.