Директор (СИ) - Семин Никита

Я лишь удивленно головой покрутил. Нет, я понимал, что пломбирование контейнеров — не панацея. Еще когда предлагал эту идею, считал, что народ придумает, как ее обойти. И вот — оказался прав!

С Михаилом мы расстались добрыми знакомыми. Он еще сильно удивился, когда узнал, что я аж глава института, и со многими конструкторами самолетов лично знаком. Выяснилось это для Михаила, когда я попросил мужика передать привет Туполеву при случае, к которому на завод он в итоге был определен по его заявке. А с журналами я все же ознакомился. Но после разговора с Михаилом, а до этого стояния в очереди, времени у меня осталось не много, так что лишь пролистал, да картинки посмотрел. Но все равно, главное я получил — узнал, как живут «мои» начинания. Осталось лишь поинтересоваться, как там институт прогнозирования, но что-то я сомневаюсь, что смогу так же легко узнать об их деятельности. Да и стоит ли? Вот уж что точно не прикрыли, а продолжают развивать — так это его.

После того, как узнал, что моя деятельность не прошла даром для страны, у меня словно открылось второе дыхание. Одно дело — когда работаешь и не видишь результата, и совсем иное — когда твои действия улучшают быт людей, делают что-то лучше.

До конца месяца мы «допиливали» морозильные установки в передвижном варианте. Делали не только документацию по проекту, но и старались начертить технологические карты для массового производства. Для чего очень плотно сотрудничали с теми заводами, которые поставили нам детали для прототипа. Уточняли их производственные мощности, какие станки они использовали, сколько сырья ушло на детали, в какую цену все вышло. Мелочей много, но из них постепенно вырисовывалась картина стоимости конечного продукта. И не только в единичном экземпляре, но и при переводе на массовое производство.

С мини-трактором пока ничего нового не было, там все шло своим чередом, а вот наших «аграриев» пришлось загружать новой задачей. Данные о теплицах у них будут не раньше первых всходов, а потом нужно ждать и вообще конца лета, чтобы набрать хоть какую-то статистику. Вот чтобы люди без дела не сидели, я и дал им задание собирать данные об урожаях разных культур, не только зерновых, в разных географических условиях. Пускай статистику собирают, это дело в нынешнее время очень не быстрое, зато потом можно будет на основе этих данных строить теории о выращивании разных злаков, овощей, может даже фруктов, в наших условиях. Заодно и просчитают необходимый температурный режим теплиц для разных растений, нужную влажность, освещение и тому подобное. Тогда и их выкладки станут более «весомыми», а результаты — очевидными.

Дома все тоже шло отлично. Леше исполнился годик. По этому случаю собрались всей семьей, даже Людина мама пришла. Сына не заваливали подарками, время не то да и возможности, но машинку — грузовик от Ильи Романовича он получил. Мои родители подарили одежду «на вырост», а я для Леши сделал качели: подвесил на веревках доску в проеме коридора. Ходить стало не очень удобно и, когда мы все были дома, она обычно цеплялась за гвоздь, чтобы не мешала, зато когда Люда с сыном оставались одни, эти качели по рассказу жены очень помогали занять ребенка.

И последним важным событием в конце весны стало посещение мной нашей кооперативной квартиры.

По некоторому размышлению, я решил, что смысла и дальше скрываться от бывших коллег по институту прогнозирования нет. И даже заранее подумал, что буду отвечать на вопросы о своей «смерти» и внезапном воскрешении. Поэтому в конце мая, в воскресенье, чмокнув Люду в щеку, я отправился к построенному год назад силами моего бывшего института дому.

Изменения я увидел еще на подходе. Придомовая территория была убрана от строительного мусора, и даже были посажены кусты будущих деревьев. Да и тротуар замостили собственноручно изготовленной плиткой. Такую идею я тоже высказывал, когда шла стройка, и было приятно увидеть, что люди ее не забыли, оценили и воплотили в жизнь. Сейчас же под окнами дома две незнакомые девушки копались в земле, по всей видимости сажая цветы. Меня заметили, но не обратили внимания.

Зайдя в подъезд, я никого не встретил и спокойно поднялся на второй этаж, где и открыл дверь в свою квартиру. Там было пыльно и пустынно. Буквально голые стены — даже обои не поклеены. Но это и не удивительно. Через стенку я слышал, как кто-то стучит молотком, а в подъезде пахло краской. Жильцы активно проводили косметический ремонт, наконец получив на это разрешение.

Оценив предстоящий фронт работ по приведению квартиры в жилой вид, я вышел на лестничную площадку… и буквально нос к носу столкнулся с Игорем — аналитиком из института.

Несколько секунд ступора, у парня слегка расширились от удивления глаза, после чего я услышал вполне мной ожидаемое:

— Сергей? Но ты же умер?

— Слухи о моей смерти сильно преувеличены, — рассмеялся я.

— Но как? Я на твоих похоронах был!

— Тело мое видел? — отрицательное покачивание головой в ответ. — И что вам сказали?

Прежде чем выдавать свою версию, решил я уточнить — мало ли что наши безопасники сами от себя тогда придумали.

— Что произошел несчастный случай… — протянул парень.

— Верно, — кивнул я. — Вот только я не погиб, а ненадолго память потерял. Тогда же не только я пострадал. Неразбериха была, скорая быстро всех в больницы развезла. У того парня, за которого меня приняли, сильно лицо пострадало, а в остальном мы с ним очень похожи были. Ну а я, когда пришел в себя, поначалу ничего не помнил. Такое, говорят, бывает — амнезия при черепно-мозговой травме. А у меня не первый раз уже голова страдает. Ну а когда я на поправку пошел и все вспомнил, вы «меня» уже и похоронили.

— И-и-и… как ты теперь? Вернешься?

— Нет, — покачал я головой, — другую работу нашел. Да и у вас, как я слышал, все хорошо идет?

— Ну да. Анна неплохо справляется, — машинально кивнул Игорь.

— Ну вот, зачем мне тогда ее сменять? Документы мне восстановили, а сейчас вот я решил посмотреть, что с моей квартирой.

Мы еще немного пообщались, после чего разошлись по делам. Я спешил домой — поделиться с Людой своими мыслями о будущем ремонте, а Игорь… чувствую, он свои планы и поменять может. Впрочем, для меня это сейчас неважно.

Аня сидела в своем кабинете, разбирая бумаги «сборщиков». На этот раз их институту дали задание оценить перспективы использования тепличного хозяйства: как при государственном управлении, так и при использовании «частниками» — колхозами или людьми с собственным дачным участком, благо что такие уже начали раздавать. Правда пока лишь отличившимся в своем деле людям — передовикам производства, рационализаторам, победителям соцсоревнований, ну и естественно видным членам партии.

Вот в этот момент, когда девушке требовалась максимальная тишина, чтобы сосредоточиться, в коридоре раздался шум — громкие удивленные восклицания, какой-то спор, что обычно не характерно для их тихой интеллигентной среды. Не усидев от любопытства, что произошло, Аня вышла в коридор.

— А я вам говорю — сам видел. И не только видел, но и общался! — горячо что-то доказывал Игорь их «сборщице» Ирине.

Рядом с ними собрались уже и остальные труженики их института, как и Аня, повыскакивавшие в коридор на шум.

— Что происходит? — привлекла к себе внимание девушка.

— Да вот, Игорь, похоже, белены объелся, — язвительно начала Ирина. — Говорит, Сергея видел. Огнева, — уточнила женщина, видя непонимание в глазах окружающих.

— И где? — спросила Анна.

А у самой в груди забилось сердце. Она до сих пор корила себя иногда за то, что парень погиб из-за нее. И ведь ей еще и не забывали об этом напомнить! Владимир, который и являлся для девушки воплощением иностранной разведки, и ее «куратором» и связным в одном лице, снова вышел с ней на связь пару месяцев назад. Савченко предупреждал ее об этом и, когда шпион снова связался с Аней, та тут же поставила в известность ОГПУшника. Ну а дальше началась оперативная работа по прощупыванию интересов иностранного агента и передачи дезинформации с вкраплениями правды. Вот этот Владимир иногда вскользь и упоминал о смерти Сергея в том ключе, что «руки у него длинные» и предавать интересы РОВС, от чьего лица он «официально» выступал, не стоит.