Через несколько секунд Икрис уже сидит ровно. Глубоко дышит, всё ещё тяжело, но без боли.
— Я у тебя в долгу, король Данила, — говорит он хрипло.
Я киваю, принимая к сведению. Долг платежом красен, но не сегодня.
— Кстати, княже, громары сейчас захватывают ваш дворец, — сканирую я княжескую резиденцию, расположенную неподалёку. Арена расположена впритык к стенам дворца.
Князь вскакивает, едва не упав обратно.
— Кто⁈ Кто впустил их⁈ Кто открыл замки⁈
— Сейчас это не важно, — говорю жёстко. — Но там устроился кто-то, чья сила не меньше моей. А я — Грандмастер. Не знаете, кто это?
Его губы бледнеют. Веки подрагивают.
— Неужели… — князь глотает. — Сам Первозданный Король?
— Тогда это настоящее вторжение, — бледнеет княжич Гребень.
Настя хмыкает, скрестив руки на груди. Ну да, как будто и так непонятно, раз враг пытается захватить ваш дворец.
— Первозданный Король — это кто такой вообще? — уточняю. — Какая у него стихия?
— В древности у громаров был один жестокий король с рубиновой клешнёй, — поясняет Икрис. — Потом его убили. Но тот, кто это сделал, стал носителем души Первозданного Короля. У него выросла рубиновая клешня. С того дня каждый, кто убивает нынешнего короля громаров, получает эту клешню — и вместе с ней душу того самого, древнего Первозданного. Она переселяется, как паразит, из тела в тело. И да, Первозданного невозможно убить окончательно. У него безумная регенерация и чудовищная сила. Единственный способ уничтожить его — разбить рубиновую клешню. Но тогда душа короля заберёт твоё тело. И ты отрастишь свою клешню и станешь следующим королём.
Он замолкает. И тут сбоку, измазанный в крови, ухмыляется Феанор:
— Королём, говоришь? Очень интересно.
Я даже не поворачиваю головы:
— Что ж, пусть станет ещё одним легионером.
— Нет, Филинов, — отвечает Феанор, хищно обнажая зубы. — Я это сделаю. Я убью Первозданного и стану новым королём.
— Королём глубоководных тварей⁈ — восклицает Зела.
— Дядя, зачем тебе это⁈ — не понимает и Бер.
— Не ваше дело, сосунки, — отмахивается Воитель. — Я грохну Первозданного, и точка.
— Ты сойдёшь с ума, Феанор, — устало бросаю, впрочем, я не уверен, что этого уже не произошло. Проверить бы его — да хрен он дастся.
Воитель шатается, как пьяный, голос резкий, с хрипотцой:
— Филинов, ты, сукин сын, нужен альвам. А я удержу любого, кто влезет мне в голову.
— Посмотрим, — бросаю, отворачиваясь.
Постараюсь грохнуть Первозданного первым, и пусть Феанор уймётся. Не думаю, что не справлюсь с сознанием какого-нибудь глубоководного громара. Хотя эти монстры непростые. Они живут в Чернильной Впадине на дне, в которой находится ещё один Всплеск Первозданной Тьмы. Раз громары живут в Тьме, притом что способны выбираться оттуда, то они имеют крепкую психику. Ну или они отбитые психи.
Время вышло. Дворец нельзя оставлять громарам ни на секунду дольше. Если они закрепятся, если перекроют подземелья под ареной — начнётся бойня. Убьют всех: женщин, раненых, детей.
Меня это не устраивает.
— Княже, ты готов отбить свой дворец? — поворачиваюсь к Икрису.
— Готов, — кивает он. — Вы пойдёте с нами?
— Нет, — качаю головой. — Это вы пойдёте со мной. Оставьте около десятка гвардейцев для охраны женщин и детей. Остальных ведите за мной. Я перемещу нас к Первозданному Королю и его свите.
— Хорошо, король Данила, — посомневавшись, отвечает Икрис и раздаёт нужные распоряжения. Видимо, он только что перебрал в голове вариант, не состою ли я в сговоре с Первозданным, и откинул эту мысль. Ну да, иначе бы зачем мне лечить князя?
По дороге связываюсь с нашими подлодками. Вскоре я вывожу атлантов и своих людей по туннелю к западному выходу арены. Там нам попался лишь один небольшой отряд громаров. Видимо, почти всю свою ораву Первозданный повёл на штурм княжеского дворца.
— Женя! — ментальный сигнал уходит в пустоту, и почти сразу сверху вспучивается корабль-нежить в сопровождении подлодок.
Скорлупа корабля поднимается. Мы с Икрисом и его людьми поднимаемся на борт. Подлететь ко дворцу занимает меньше минуты. Определить местонахождение Первозданного на втором этаже восточного крыла не составило труда. Тут громары как раз теснят последних защитников дворца.
Гарпуны щёлкают, подлодки выпускают торпеды, камень дворца разлетается, создавая проёмы и заваливая громаров.
«Женя» зависает над широким проеммо. Накинув гранитный доспех, я прыгаю вслед за Настей и Змейкой. Ай, нет, Феанор уже тут. Остальные альвы раскрывают крылья и усиливают свои техники. Ну и Икрис пытается сильно не отставать.
Приземляюсь в гущу врагов. Вдох — и начинается мясорубка. Каменный град, пси-гранаты, Голод Тьмы. За мной валятся княжеские гвардейцы. Мы бьёмся, ломаем, сминаем. Весь дворцовый зал в движении.
Наконец за трупами возникает и Первозданный Король — самый здоровый громар. На правой верхней руке горит рубиновая клешня. Она пульсирует, словно живое сердце, растворяя алый свет в воде.
На пути Первозданного оказывается Феанор в магматическом доспехе:
— Ты мой, урод!
Воитель окатывает Первозданного потоком магмы, но тот остаётся на ногах и просто идёт сквозь волны лавы. Клешня вонзается Феанору в грудь и пробивает магматическую кирасу, как картон.
— Нет! — кричат Бер и Финрод, уже мчась на поддержку сородичу, но я их ошпариваю мыслеречью:
— Не вздумайте туда лезть!
Альвы слушаются, а я рвусь вперёд, но поздно. Феанор уже повис горизонтально в воде, дергаясь в судорогах.
Лицо его чернеет, яд неминуемо убивает Воителя. Поразительно, но прославленного Грандмастера свалили одним-единственным ударом;
Первозданный нависает надо мной, ухмыляясь чудовищной рожей. Нападать он не торопится, наоборот, показывает жест нижними руками: мол, попрощайся с соратником, прежде чем сам умрёшь такой же мучительной смертью.
Что ж, щедро. И я этим, пожалуй, воспользуюсь. Присев на корточки, касаюсь Феанора. Сразу двое легионеров — геномант и Целитель — пытаются определить, что за яд убивает Воителя. Диагноз неутешительный. Целителю нужно хотя бы десять минут, чтобы помочь, но столько времени Первозданный, конечно, мне не даст. Ему в кайф смотреть, как я тщетно пытаюсь спасти родича, но как только начнёт получаться — тут же накинется.
Ммм, тогда выбираю единственное возможное в таких условиях.
— Готовься, лежебока! — ошпариваю мыслеречью Воителя, чтобы он аккумулировал все силы. — Ты хотел стать королём! Похоже, это твой час!
Я резко выстреливаю пси-гранатой в Первозданного. Он с рёвом принимает псионику, но я уже кидаюсь в рукопашку и выпускаю демонские когти. Пытаюсь рубить эту кучу каменных мускулов, но часть ударов уходит в молоко! Да-да, в молоко! Такая здоровая туша ещё и чудовищно быстрая. Он даже достаёт меня рубиновой клешнёй — благо, я выставил под удар каменный щит, да только он рассыпался, а меня отбрасывает, как куклу, и я отлетаю в стену.
— Мазака! — Змейка уже готова драться.
— Мой! — рыкаю по мыслеречи на хищницу, и она не смеет вмешиваться.
Мои перепончатые пальцы! Как же неудобно драться в воде! Ещё и эти пузыри повсюду.
Чтобы занять противника, накрываю его Голодом Тьмы. Ну и конечно, это его даже на полминуты не удерживает. Зато потом его ждёт астральная материализация взрывов, да ещё некротические импульсы, ну и ещё псионики побольше — куда же без неё. Не сказать, что эффект прямо вау — этому типу бы спарринговаться с Ледзором, и то наш бородач от него бы получал не меньше, а то и больше.
Напоследок Первозданного окутывает ядовитое облако Кислунчика, зелёной лягушки-легионера. Это не для урона, а чтобы зелёнка вокруг отвлекала внимание. Во Тьме этот хрен прекрасно видит, а вот в зелёном пятне, в котором он оказался — вряд ли. Ну а я под шумок подплываю и хорошенько примериваюсь демонскими когтями.
Удар — точный, как хирургический разрез. Рубиновая клешня с хрустом отлетает в сторону, уносится инерцией, оставляя в воде алые разводы. И замирает у Феанора.
