Судьба империи (СИ) - Старый Денис

— Да мне осточертел этот театр! — вдруг взбеленился я, отчего Юля вздрогнула. — Ну, я ж люблю тебя. Судя по всему, и ты любишь меня. Да я даже в Петропавловской крепости сидел из-за отказа Анне Леопольдовне. Если прямо сейчас мы окончательно не определимся со своими отношениями, то прошу тебя уехать из Петербурга. Ты будешь отвлекать, я не могу выкинуть тебя из головы и заниматься своими делами.

Таким откровенным с Юлей, да хоть бы с кем в этом мире, я ещё не был. Всегда приходится использовать какие-то ужимки, недосказанности, притворство. А вот так напрямую здесь не принято говорить. Впрочем, и в будущем не так чтобы все друг другу откровенно высказывались о наболевшем.

Юлиана подняла глаза. Они наливались влагой, но при этом смотрела она решительно. Очаровательная женщина, даже невзирая на то, что на лице слегка высыпали прыщи. Наверное, дочь у нас будет. Пробует плутовка забрать у мамы часть красоты. Ничего, на двоих красавиц хватит Я бы вот прямо сейчас съел бы её, либо откусил хотя бы кусочек.

А потом Юля чуть приподнялась на носочках и так нежно меня поцеловала, что я стоял и ощущал, как толпы мурашек бегают по всему моему телу. Казалось бы, что я уже всё допустимое испытал с женщинами, что новых эмоций вряд ли прибавится.

Но нет. Вот она, новая ступень эволюции отношений. Один поцелуй заставлял меня стоять как вкопанного.

— Мы просто перелистнём эту страницу нашей жизни, — сказал я, обнимая Юлю, не сразу отойдя от последствий поцелуя.

Вот так мы простояли ещё минут десять, когда я понял, что всё-таки пора бы ещё подкрепиться, и хватит уже держать Аксинье тяжёлый поднос на весу и прятаться за углом. Она там стояла и не смела нарушить нашу идиллию.

А потом я безобразно, неэстетично ел, а ожившая Юлиана рассказывала, что и как она делала, как пробовала меня вызволить из заточения. Вот такая мне нужна жена. Судя по всему, Юля несколько наделала шороху, в том числе, и во дворце. Но этого не хватило. Зато теперь есть понимание о характере и отношении ко мне некоторых людей.

Стоит задуматься, кто именно мне действительно друг, чтобы этих людей по возможности двигать ещё выше и иметь возможность создавать ту свою партию. Идти путём, когда я сам возвышаю людей, или использовать кого-то для этого, чтобы именно мой человек в конечном итоге принимал какие-то решения. Подыматься из низов, занимать среднее звено управления, рваться наверх.

Демидов повёл себя очень даже по-дружески, чем изрядно удивил. Писал ходатайство императрице. Нартов строчил петиции и высочайшие просьбы к императрице, чтобы меня освободили. Ломоносов так и вовсе предлагал начинать создавать вооружённые отряды из рабочих завода и молодых учёных.

Я чуть не поперхнулся, когда такое услышал. Вот, получается, какой революционер у меня под боком. Того и гляди: фабрики рабочим, землю крестьянам, захватывать вокзалы отправиться, телеграфы, телефоны. Да и пусть, на самом деле. Вот только создаст это все: и телеграфы и телефоны — и вперед.

Горяч, может, даже слишком пока ещё горяч Михаил Васильевич. Так и норовит любую проблему решить через кулаки или насилие. Нужно побольше загружать Ломоносова научными и изобретательскими делами. И жену ему подобрать как-то. Не случиться ему найти свою немку-лютеранку, как в иной истории. Пусть православную девицу осчастливит!

А ещё, вместо того, чтобы посылать Михаила Васильевича Ломоносова учиться за границу, я его сам обучу. Но, знаю же я некоторые основы физики и химии которые для нынешних ученых будут откровением. К примеру, принципы механики, оптики, той же химии, число Авогадро и нитроглицерин. В школе-то я учился хорошо. И удивительно немало уже зафиксировал на бумажных носителях того, что периодически вспоминаю из школьной программы.

А вообще — это идея. Пусть бы не только Ломоносов, но и ещё парочка талантливых и исполнительных студиозусов находились почаще при мне. Глядишь, и химика вырастили бы. Нам же нужны капсюли и унитарный патрон. Я же думаю о том, чтобы когда-нибудь, ещё при своей жизни, создать бездымный порох.

Да и откровенно пора бы уже даже заняться массовым производством фарфора, хрусталя и многого другого. В том числе и алкоголя. Не собрался я спаивать Россию. Можно же все больше продавать и заграницу. Зарабатывать при этом столько денег, чтобы появлялись всё больше новых заводов.

— Господин, к вам прибыл господа Кашин, Фролов и Степан. Они ожидают, когда вы их примете, — сообщила Аксинья.

— Если позволишь, я пойду прилягу, — сказала Юля.

— Я не скоро освобожусь, но непременно приду спать на НАШУ кровать, — ответил я.

Жена улыбнулась и отправилась в спальню. И как бы мне ни хотелось последовать сразу же следом за ней, дела не терпят.

— Степан, — говорил я, когда троица исполнителей моих тайных дел собралась в столовой. — На тебе организовать «топтунов». Устроить слежку за Ушаковым, за Елизаветой Петровной, за французским послом Шетарди в особенности.

Степан деловито кивал головой. Правда, создавалось впечатление, что он больше озабочен тем, чтобы то и дело бросать томные взгляды на Аксинью.

— Все любовные дела после! — когда Степан заострил свой взгляд на служанке, которая несла на подносе какие-то плюшки и пирожки, а ещё один слуга нёс большой самовар, резко сказал я.

Раздавал указания, примерно понимая, кто и как должен начать действовать. Главный фигурант вероятных событий, конечно же, Елизавета Петровна.

Да, я остаюсь верен своему слову и верен присяге, которую дал ещё не рождённому ребёнку в утробе Анны Леопольдовны. Она для меня неинтересна, она в моём понимании лишь только инкубатор, который должен родить достойного правителя Российской империи. Грубо? Ну так и повела себя, как гадина.

Но раз так выходит, что Анна Леопольдовна носит этого ребёнка, то приходилось думать и о её защите.

— Дальше… Готовим людей и печатаем прокламации. Займется этим тоже Степан. Фрол помогает. Текст я напишу. Готовим и крикунов, которые появятся во всех трактирах и станут…

Уже через пятнадцать минут к нам присоединились Подобайлов, Смитов, Саватеев, Смолин и ещё два офицера Преображенского полка. Из тех, с которыми я имел честь плечом к плечу сражаться в Крыму.

Если кто-то плетёт сейчас заговор, то здесь и сейчас я создавал антикризисный центр. И важно увидеть всех людей, их решимость идти до конца. И только потом я просто обязан встретиться с фельдмаршалом и с герцогом Бироном.

Мы должны действовать на опережение.

От автора:

✅Финальная книга о боевом старике Хоттабыче! Судьба сыграла злую шутку — старый солдат не обрел покой и вновь встал на защиту Отечества…

https://author.today/reader/186810

Глава 16

Против взегда сложнее. Потому что все равно тех, кто «за», больше.

Э. Врекин

Петербург

21 сентября 1735 года

— Иван, у меня к тебе будет особое задание. Ты можешь отказаться. И я не уверен в том, что у тебя получится. Но… более некому, так как среди нас ты хотя бы немного разговариваешь на немецком языке, — обратился я к Кашину.

— Сделаю всё, и даже больше, — решительно сказал Иван. — Приказывайте, Командир.

Я задумался. В данной ситуации мне отчаянно не хватает одного человека. Нет, не кого-то конкретного, а того, кто мог бы решать некоторые щепетильные вопросы за рубежом нашей Великой державы. Как-то не озаботился я агентурой заграничной. И прямо сейчас ничего не изменить. Это работа в долгую.

Кашин всё-таки на эту роль не особо подходит. Но, если нет вариантов, то нужно использовать те ресурсы, которыми я обладаю. Впрочем, всё равно мне, так или иначе, нужно искать истинного немца, чтобы он был проводником на немецких землях для Кашина. Иван — лишь исполнитель. Однако выстрел порой не самое главное. Важнее — подготовка к выстрелу.

— Отправишься с моим управляющим из поместья в Голштинию. Что именно сделать, я скажу потом, — принял я решение. — Его работаешь в темную. Я помогу, что и как сказать и сделать. Но нужен результат, или…