Патриот. Смута (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

— Убить, а меня подставить?

Писарь молчал.

— Говори, так?

— Так. — Он сжался, ждал удара.

Его не последовало. Смысла нет. Нужно дальше расспрашивать, а не избивать. И так все ясно. Свое он уже давно получил. Там в коридоре.

— Второй кто?

— Конюх, верный мне человек. Глупый, но преданный. Что с ним?

Еще одна оплеуха. Уже посильнее. Условия нашего общения нарушил, получай.

— Вопросы задаю здесь я. Ты отвечаешь. Друг твой, мертв. И ты помрешь, если захочу.

Писарь шмыгнул носом.

— Ты его не жалей. Ты сотни людей, тысячи под сабли татарские и арканы пустить собирался.

— Нет, не так все.

— А как? Давай-ка, кратко свою версию.

Писарь молчал, сопел.

— Слушай, резать тебя и жечь я не хочу. Но если надо, сделаю. Поверь мне. Давай по существу, ты говоришь, что да как, а я думаю, что с тобой делать. Монастырь может или смерть быстрая. Помимо виселицы же есть еще что пострашнее. Понимаешь?

— Понимаю. — Процедил он сквозь зубы. — Петька у них мой.

— Какой Петька?

— Сын. Жену убили. Один он у меня остался. Если не сделаю, что должно, порешат его. — Савелий уставился на меня.

Так, похищение людей, разбой, грабеж, угрозы, шантаж. Эти Маришкины люди ничем не гнушаются. Брат казацкого атамана не был исключением.

Неприятно, но жалеть этого человека я не видел никакого смысла. Да, у всех нас есть слабые места. Есть на что надавить. Но, ты же выбираешь между смертями сотен, тысяч человек и жизнью одного родственника, которого может, уже и нет. Скорее всего, мертв он давно.

Служить таким людям, как Маришка в надежде, что они выполнят свои обещания. Вернут тебе то, что взяли, когда ты исполнишь свою часть сделки — глупо. Не бывает так.

— Сын, значит. — Проговорил я после паузы. — Горе у тебя. А ты подумай, сколько таких как Петр твой судьбу его разделят. Если все по-разбойничьи будет, сколько погибнут, а?

— Нет, нет.

— Да. Рассказывай. А я, может быть, горю твоему помогу. Маришку мы изведем, это тебе мое слово. Если жив Петр, еще будет, отпустим его. Вернем сюда. Ну а если мертв. — Я сделал паузу. — Сам похороню, лично, как положено.

Писарь уставился на меня. Слезы потекли из глаз.

— Откуда ты взялся такой? А?

Знал бы ты, мужик, откуда я пришел. Креститься бы начал. Но в ответ на его вопрос я только улыбнулся.

— Говори.

Савелий сломался. Поведал мне все, что знал. Покаялся.

Глава 16

Писарь рассказывал быстро. Говорил по делу, делал акценты на важных моментах.

С его слов ситуация выглядела простой и понятной. Мои знания истории, в общих чертах, подтверждали сказанное. Нюансы же раскрывали происходящее более ярко.

Юг России поддерживал Лжедмитриев. Часть воинских городских корпораций воевала на стороне самозванца. Казаки тоже были, преимущественно с ним. Да, после разгрома Тушинского лагеря зимой многие откололись и вернулись по домам. Но! Самое важное — припасы и крепкий тыл для отступившего в Калугу Царя Дмитрия они продолжали обеспечивать.

Естественно, про это знали в столице. А еще знали засевшие там бояре, что в Ельце и Воронеже склады битком забиты оружием и прочим воинским снаряжением. Местные это отдавать Дмитрию желанием не горели, но в случае начала новых активных действий… В общем — наличие таких складов на мятежном юге в Москве расценивалось, как кость в горле. Армию послать — сложно. Да и не добавит это уважения Василию Шуйскому. Земли русские к присяге огнем и мечом приводить? А дальше что? Ты на юг, а за тобой земля горит.

Решили действовать хитро.

Искали подходящих людей. Насаждали смуту. Спонсировали всяких татей, лиходеев и прочих упырей всех мастей.

Рассказывающего все это писаря завербовали примерно год назад. Поначалу пообещали денег, поручали мелкие дела. Раскрытие всяких тайн, подделка документов, двойной учет.

Затем, уже зимой, давление усилилось.

Маришка появилась тоже прошлой весной. Но тогда еще действовали разбойники аккуратно. Больше словами, подкупом и делами. Узнавали, расспрашивали, нарабатывали, если, по-моему, по-современному — связи. А с зимы, как Царя Дмитрия из Тушинского лагеря выбили, начали действовать активнее. Создать в тылу у войск самозванца напряженную ситуацию и перебои с поставками. Обозы грабить, людей от службы отвлекать. Естественно, это у нас здесь под Воронежем Маришка была. Дальше на север, под Елец и на запад в Оскол и еще дальше — свои такие банды были.

Как они действовали, кто ими заправлял — Савелий не знал. Ему своих бед хватало. Он в них погряз с головой. И на это тоже стали давить. Сына захватили тати. Компромата против него самого набралось очень много. Влез писарь по уши. Помог прошлого воеводу свалить, потому что тот вопросы задавать начал. Подозревать.

Назначили этого. Сам Царь Дмитрий отправил доверенного человека. Но оказался этот человек очень выгоден Савелию. Читать умел, но в бумаги не лез. Зрение плохое было. Старый, пугливый. Да еще баба эта, Настенька.

Писарь решил раз седина в бороду, бес в ребро. Не мешать любовным делам, своими заниматься. Думать, как Петрушку спасти.

Ничего лучшего, как служить дальше лиходеям — в голову не пришло.

По словам Савелия, выходило, что Воронеж — особый случай и внимание со стороны боярства московского к нему особое. Шуйский там во главе или кто еще он не ведал. Но, кое-что понял. Разузнал, два плюс два сложил и выложил сейчас как на духу.

Помимо банд появился в Москве план позвать на русские земли татар. Грабить и воевать с войсками Лжедмитрия. Здесь, именно под Воронежем ждали все эти разбойнички скорого появления крымчаков. Восточное крыло татарских отрядов идущих на север. Тысячи три, может, четыре.

Это из переписки, которую контролировал Савелий выходило.

Что дальше?

Если бы Воронеж ворота открыл, то сожгли бы его. Уперлись бы люди местные. Воевать крымчаков надумали, и не вышло бы ничего у Маришки, то отступились бы. Другой дорогой пошли. Искали татары простого прохода на север, поэтому силы свои распыляли, но связь друг с другом держали. А люди Шуйского здесь на местах путь этот им пытались организовать.

А что интересно?

Савелий считал, что снаряжение все, которое в городе есть, а также золото, станет платой за наём татар.

— Золото? — Это было интересно. Нужны были подробности.

Сказанное этим человеком оказалось полезным и проливало свет на творившееся здесь. Мои личные догадки подтвердились словами Савелия и обросли большими подробностями.

Выходило, что Царь Шуйский за всем творившимся здесь стоит. А может не только он, но еще и бояре какие-то с ним. Мстиславские? Они же меня снаряжали, посылали.

— Чего молчишь? Что за золото? — Повторил я вопрос.

— Да. — Савелий замялся. — Я когда с Жуком говорил, он об этом обмолвился. Московит его привезти должен. Я поначалу решил, это ты и есть.

Он вздохнул и выдал.

— А вон оно как вышло.

Московит! Мне тут же вспомнились воспоминания прошлого меня. Когда он-я выходил из того злачного заведения в столице, навстречу шел еще один человек. Так.

Все заворачивалось все плотнее и плотнее.

Понять, как связаны Шуйские и Мстиславские я пока никак не мог. Информации крайне мало. Одно ясно — татарам отворот поворот давать надо. И не просто здесь эти три тысячи положить, а все войско в Поле вернуть. Домой пускай идут. Нечего им здесь делать.

Как? Сложный вопрос.

— Московит? — После короткой паузы спросил я у Савелия. — Тоже молодой?

— Да, его Жук ждет.

— А золота много?

— Почем мне знать. Но мыслю, татары за мало бы не пошли.

Я почесал макушку.

Телеги или по воде? Желтый металл — штука тяжелая. В карманах и на лошадях много не увезешь. Здесь край опасный, московитов не любят. Вопросы к большому каравану будут, это точно. Как-то они это же должны провести все.

— Жук, выходит, ждет и татар, и золото, так?