Сирийский рубеж 4 (СИ) - Дорин Михаил

Через полчаса я уже сидел в кабинете у полковника Амина и объяснял ему, что произошло. Он слушал меня внимательно, но никаких записей или пометок себе не делал. Я думал, что он вызовет сейчас специалистов, которые должны будут осматривать вертолёт и устранять неисправность. Но всё тщетно.

Господин Назри Амин только крутил в руках позолоченную зажигалку с ливийским гербом и смотрел на экран включённого телевизора.

— Искандер, мы разберёмся в произошедшем. Сегодня у вас отдых, восстанавливайтесь. Завтра будете снова летать, — протянул мне руку Амин, стараясь побыстрее выпроводить.

— Пока не починят вертолёт, никто летать не будет. У вас ведь пока нет других отремонтированных на базе? — спросил я, намекая, что у ремонтного ангара уже авиасалон целый собрали из техники.

Амин прицокнул и убрал руку. У меня начинает складываться впечатление, что в Тобруке работать никто не хочет. За окном было слышно, как над аэродромом выполнял пилотаж МиГ-23. Рёв двигателя на максимале буквально разрывал воздух.

— Нет. Вот завтра отремонтируют, и мы будем летать.

— Я вам говорю, что надо всё точно проверить перед полётами с молодыми лётчиками.

Тут Амин подскочил с места и нахмурился. Полковник нелицеприятно выругался уже не на русском языке. Наверное, забыл, что я арабский знаю.

— Вы здесь, потому что моя страна вам заплатила. Или вы отказываетесь выполнить договор? — высказал он мне и сел в кресло.

Пускай я и на севере Африки, но здесь арабский менталитет у людей. Они кроме силы и «понтов» мало что уважают.

— И что? Это даёт вам право мной распоряжаться⁈ Никто летать на поломанной технике не будет. Хотите ускорить процесс?

— Каким образом?

— Предлагаю вам завтра слетать со мной. Что скажете? А заодно и вашего старшего инженера авиабазы посадим в грузовую кабину. Вы же ручаетесь, что вертолёты будут готовы?

Амин надул губы и утвердительно кивнул. Но в его глазах уверенности я не увидел.

Наверняка он сомневается, что его специалисты устранят неисправность до завтра. В любом случае, он согласился со мной. Какая-никакая, но гарантия, что завтра всё починят. Не будут же техники «убивать» своего командира.

На следующий день, как и было обговорено, техсостав ливийцев должен был вертолёт восстановить. Когда я пришёл на стоянку, Ми-8 уже вовсю протирали внутри и снаружи.

Лётчики, которых мне нужно было обучить, тоже были здесь. Они исполнили подобие строя и ожидали прибытия полковника.

Рядом с ливийцами стоял и Кеша, который уговаривал меня поменять вертолёт.

— Одна машина уже готова к облёту. Ливийцам понесли документы на подпись, — сказал Петров, помогая мне уложить парашют в левую «чашку».

По настоянию моего друга, я решил ещё и парашют поменять. Долго вчера меня уговаривали.

— Кеша, с документацией у ливийцев дела обстоят плохо. Подписать документы будет сложно, — ответил я, заканчивая с укладкой.

— Это почему?

Кеша не мог знать всех местных проблем. А у меня получилось это вчера выяснить после полёта, когда просматривал лётную документацию и формуляры вертолёта с журналами.

— Во-первых, тот кто должен подписать, летит со мной сейчас. А во-вторых, в Ливии с документами вообще не заморачиваются.

— Да не может этого быть.

— Вот, смотри. Нурик, дружище, иди сюда! — подозвал я лейтенанта, с которым вчера летал.

Его немного «подлатали», и сегодня он уже мог и говорить, и улыбаться.

— Нурик, а ну скажи мне, где твоя лётная книжка?

— Дома. А зачем она мне? — удивился Нуриддин.

— А тетрадь подготовки к полётам? — задал я ещё один вопрос.

— Господин майор, мы их не ведём.

Кеша открыл рот и вытаращил глаза. Я отпустил Нурика, а сам посмотрел вопросительно на Петрова.

— Эм… ладно. У них тут точно бардак, — махнул Кеша.

Мой бортовой техник Карим внимательно осмотрел вертолёт, залез в двигатели и хвостовую балку. Просмотрел всё и вся.

— Сабитыч, ты вчерашний день ищешь? — спросил Кеша, когда Карим с особым вниманием осматривал вентилятор.

— Для меня главное — подготовить вертолёт к полёту так, чтобы он взлетел, выполнил задачу и сел на аэродроме, — ответил Сабитович, закрывая капоты двигателей.

Он спустился в кабину и вышел к нам.

— Я никаких проблем не вижу, командир. Лететь можно, — сказал Карим, протирая руки тряпкой.

Вдалеке показался автомобиль полковника Амина. Пришедшие к вертолёту лётчики сразу выровнялись в строю в ожидании командира.

Японский внедорожник полковника подъехал к самому вертолёту, остановившись перед носовой частью. Амин медленно вышел из машины и направился к строю лётчиков. Пока его приветствовали, я достал из кармана наколенный планшет. Карим передал мне гарнитуру, которую он взял ещё с Сирии.

— Ты и «уши» решил мне дать свои? — улыбнулся я.

— Саныч, так надёжнее, — ответил Уланов.

Амин закончил разговор с лётчиками и пошёл принимать доклад о готовности вертолёта. Ему рапортовал высокого роста офицер в звании майора.

— Это наш начальник инженерной службы, — сказал мне Вазих, который снял с вертолёта все чехлы и ждал вместе со мной Амина.

— Лично решил доложить? — спросил я.

— Такую ему вчера задачу поставил полковник.

После разговора с главным инженером, Амин подошёл к нам. Он поприветствовал каждого и предложил идти запускаться.

У самого вертолёта я остановил полковника.

— Нам нужен журнал подготовки вертолёта. Его не было вчера. Его нет и сегодня, — обозначил я проблему.

— Искандер, это ни к чему. Мне доложили, что всё готово и устранено, — ответил Амин, но я не сошёл с места.

— Тогда, если всё хорошо, пускай с нами слетает начальник вашей инженерно-авиационной службы, — предложил я и посмотрел на ливийского майора.

Назри Амин прищурился и скривился. Понятно, что ему бы хотелось сейчас сидеть в кабинете и смотреть телевизор. А тут ещё я умничаю.

— Джафар, иди сюда. Полетишь с нами, — крикнул Амин.

Начальник инженерной службы не сразу понял, что от него хотят. Он медленно подошёл к вертолёту и залез вслед за мной.

Мы заняли места в кабине и начали готовиться к запуску. Амин делал это чересчур академично. Перчатки на руки надевал так, будто он хирург и готовится к операции.

— Искандер, как вообще вам организация работы военной авиации в Ливии? Понимаю, что вы недолго здесь, но на первый взгляд, — спросил полковник, поправляя свой наглаженный лётный комбинезон с несколькими нашивками.

— Как вам сказать, чтобы не обидеть, господин Амин.

Полковник широко раскрыл глаза. Но это было ещё начало.

— В Советском Союзе каждый шаг, каждое решение по организации и производству полётов строго регламентировано и документируется. У вас несколько не так. Цитируя ваши слова, это вам ни к чему.

— Вы слишком критичны к нам. Вообще, мы не нуждаемся в советах. У нас есть своя модель развития.

— Пусть так. Но у вас нет ни одного документа, регламентирующего лётную работу. Вы ведь даже к полётам в Ливии не готовитесь, — ответил я, но разговор решено было закончить.

В кабину вошёл Вазих и доложил о готовности запускаться.

— Запуск АИ-9, — дал я команду запускать вспомогательную силовую установку.

Гул стал быстро нарастать и достиг через несколько секунд своего пика. По установленной схеме начали запускать двигатели. Несущий винт раскрутился, все системы запустились.

Мы проверили автопилот. Всё работало отлично.

— Тобрук-старт, 901-й, прошу вырулить на полосу, — запросил Амин и получил разрешение от руководителя полётами.

Через минуты мы уже стояли на полосе и готовились взлетать.

— Вы сами будете управлять? — спросил я у Амина.

— Да. Приготовиться к взлёту, — дал команду полковник.

Я предупредил Амина, что включил автопилот. При этом мы переглянулись с Вазихом. Я дал ему понять, чтобы он был готов действовать как вчера.

В дверном проёме стоял тот самый Джафар. И вид у него был не самый спокойный. Лоб у майора обильно вспотел.