Дрим-каст (СИ) - Прягин Владимир

Я сделал звук погромче, а диктор продолжал:

— Саммит откроется девятнадцатого февраля, в понедельник. В первый же день планируются публичные и кулуарные встречи в расширенном и узком составе. Во второй день саммита переговоры продолжатся, затем гости совершат прогулку по городу, а вечером состоится закрытый кинопоказ. В среду участники посетят ряд культурных учреждений, включая музей современного искусства, а на четверг намечена церемония торжественного закрытия. Мистер Джонсон, руководитель оргкомитета, эмоционально прокомментировал эти планы.

Дикторский баритон умолк, а вместо него в эфир с энтузиазмом ворвался тенор мистера Джонсона:

— Это будет, без преувеличения, событие года! Просто оцените список участников, вслушайтесь в имена. Гогенцоллерны и Романовы, Виндзоры и Ямато! Габсбурги, Цин и Ли! Кронпринцы и кронпринцессы — те, кто через несколько лет будет определять мировую политическую повестку! Они чтят традиции, но открыты и новым веяниям! Наследник австро-венгерского трона, кронпринц Манфред, шутливо сформулировал: «Мы — молодая поросль, а не дремучий лес». В соответствии с этим, кстати, формируется и культурная программа мероприятий. Она не будет чопорной и приглаженной! Для кинопоказа, в частности, отбирается нестандартный материал…

Услышав это, я замер, ловя каждое слово, и мистер Джонсон не подвёл:

— Этому вопросу уделяется повышенное внимание, поскольку за нашим городом закрепилась слава всемирной киностолицы. В неофициальных беседах будущие участники саммита признаются, что устали от официозных трактовок и приевшихся жанров. Они хотят видеть на экране нечто по-настоящему новое, неожиданное, даже в какой-то степени эпатажное. Хотя, разумеется, есть некая грань, которую мы, организаторы, переступать не намерены. Вопрос деликатный, но за десять дней до саммита, девятого февраля, мы рассчитываем назвать предварительный список фильмов, один из которых будет в итоге выбран для демонстрации…

Дальше он начал рассказывать о запланированных экскурсиях, и я выключил радио. Мой мозг лихорадочно обрабатывал новую информацию.

Цель очевидна — надо пролезть в этот самый список.

Но как?

К девятому февраля фильм будет готов примерно наполовину, причём без звука. Хотя озвучкой, пожалуй, можно заняться уже сейчас, но это всё равно полумера…

Короче, мы должны пропихнуть в программу для будущих императоров недоделанный фильм от студии-банкрота. После чего мы должны доделать всё к саммиту. Причём не просто доснять вчерне, а полностью подготовить фильм для просмотра.

В этом случае банки не потопят «Сильвер Форест» немедленно, предоставят отсрочку.

Проще простого, да. Как два кадра обкромсать…

Но это — наш единственный шанс добраться до большого экрана.

Главное, что задача теперь — конкретная, пусть и фантастически сложная.

Осталось её решить…

Ещё часа два я думал на эту тему. Никаких блестящих решений мне в голову не пришло, но пара общих намёток всё-таки появилась. Теперь я, по крайней мере, определил для себя, в каком направлении копать дальше.

Заснул далеко за полночь.

А утром, приехав в офис, сразу пошёл к Сон-Хи. Поинтересовался:

— Как настроение? Слушала вчера радио?

— Настроение — ниже среднего, если честно, — сказала она, вздохнув. — Вчера разговаривала с отцом — по поводу студии и вообще. Ожидала, что он на меня рассердится, потому что киношники надо мной потешаются. Но он был в апатии. И даже извинился передо мной за то, что не сдержал обещание. Ну, в том смысле, что он мне разрешил съёмки, а теперь эти съёмки скоро прервутся. Я заявила — как-нибудь выкручусь, разберусь. Но он только улыбнулся грустно и покивал…

— То есть кислород нам пока не перекрывают? Значит, работаем. И у меня тут вот какая идея образовалась…

Выслушав про саммит и поиск фильмов, Сон-Хи задумалась, но без особенного воодушевления:

— Идея-то интересная, но что мы можем сделать на практике?

— Для начала предлагаю посоветоваться с графиней. Она во всяких великосветских делах разбирается лучше нас. Заскочи к нам в десять, обсудим.

До десяти я писал сценарий, затем явилась графиня, а следом за ней зашла и Сон-Хи. Я изложил им свои соображения и спросил:

— Анастасия, что думаете?

— В таких делах очень многое зависит от исполнителей, — ответила та. — Надо выяснить, кто, собственно, входит в оргкомитет и как они будут выбирать фильм. Но ещё важнее — кто им рекомендует фильмы для рассмотрения? Какова процедура?

— О внутренних процедурах они вряд ли расскажут, — заметил я. — А вот общая информация об этом комитете должна быть в открытом доступе. Телефонный номер хотя бы. Можно через справочную попробовать.

— Я займусь, — сказала Сон-Хи. — Если что-нибудь выясню, расскажу.

Она вышла из комнаты, а графиня сказала мне:

— Дочитала вашу рукопись, Дмитрий.

— Жду ваших впечатлений.

— Я воспитывалась на книгах несколько другой интеллектуальной плотности, скажем так. Но для жанровой беллетристики — уровень неплохой, с моей точки зрения. Я, во всяком случае, не зевала от скуки. Как литературная основа для развлекательно кино — вариант почти оптимальный.

— Это, пожалуй, главное в нашем случае. Спасибо, Анастасия.

Сон-Хи вернулась и сообщила:

— Номер оргкомитета узнала и адрес тоже. Но звонить им пока не стала — вряд ли они по телефону расскажут всё, что нам нужно. Съезжу, пожалуй, лично, через час-полтора.

— У них там должны быть материалы для прессы, — подсказал я. — Буклеты какие-нибудь, к примеру. Глянь для начала их, а дальше — по ситуации.

— Если не возражаете, — сказала графиня, — я съезжу с вами. Как раз успею отработать свой эпизод на съёмочной площадке. А затем постараюсь вам пригодиться.

— Ой, это было бы здорово! — обрадовалась Сон-Хи. — А то я пока с трудом представляю, как к ним правильно подойти.

— Сориентируемся на месте, мисс Квон.

Сон-Хи ушла, а вместо неё явился канадец-австралиец-уругваец-голландец, игравший дерзкого принца Эллиота. Компанию ему составлял актёр, которому предстояло изобразить на экране закадычного друга принца.

С ними я отправился в павильон, вручил им бумажки с текстом.

— Погодь, приятель, — сказал мне «Эллиот», прочитав отрывок, — я что-то не очень понял. Написано, что путешествуем с дамами. Ну, и где они?

— Дамы в эпизоде — статистки. Мы их доснимем позже, без вашего участия.

— Да что ж за свинство-то? Я уже губу раскатал…

Мы начали проекцию.

В кадре появилась широкая заасфальтированная площадка и причальная мачта для дирижабля — решётчатая конструкция с лифтом. Сам дирижабль висел на высоте десятиэтажного дома — бледно-лиловый, с металлическими прожилками и сложносочинённым хвостовым оперением, которое синевато мерцало магией. Погода в столице была всё такой же пасмурной, тучи сгрудились плотно.

Лихо подкатил паровой автомобиль, похожий на гоночный, с обтекаемым корпусом. Труба у него располагалась сзади, причём торчала не вертикально, а под острым углом к дороге. За рулём сидел Эллиот, а рядом с ним — Майлз, сухопарый франт в блестящей рубашке, сын промышленного магната. На заднем сиденье хихикали три фигуристые девицы в коротких платьях, ещё не персонифицированные.

Две красотки взяли под руки Майлза, третья прилипла к принцу, и вся компания отправилась к лифту, чтобы подняться на дирижабль.

Сменился кадр, но действующие лица остались те же.

Теперь они сидели в каюте, на двух мягких диванчиках. На столике стояли откупоренные бутылки с вином.

— Как там у вас во дворце делишки? — лениво поинтересовался Майлз.

— Та же канитель, — отмахнулся Эллиот, морщась. — Отец — как сыч в кабинете, его главный прихвостень — наготове с докладом. Отцу всё кажется, что денежные тузы его притесняют. А тут ещё бароны припрутся…

— Ну, — усмехнулся Майлз, — отец твой за своё место держится крепко.

— И на здоровье, — пробурчал Эллиот. — Пусть сидит на нём до ста лет. Лично у меня — совершенно никакого желания лезть в эту клоаку. Я лучше — на побережье, к пальмам. Правильно, девочки?