Арбитр Пушкин (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

— Ваше высокоблагородие, насколько мне известно, для снабжения провизией вашей компании в Калифорнии заложен Форт-Росс. Поэтому мне несколько странно слышать о том, что на Аляске не хватает хлеба, — честно расписался я в своём недоумении. — Отчего так?

— Близкое соседство с океаном не даёт выращивать нужное количество хлеба, — объяснил мне Булдаков. — Всё есть. Овощи, фрукты, скотина. Даже картошки снимаем аж два урожая в год. А вот с зерновыми дело обстоит более, чем печально.

Это я удачно зашёл. У кого-то с хлебом всё кисло, а кому-то его пристроить нужно, не обвалив при этом местный рынок.

— У меня есть большое количество высокосортной муки, и я готов доставить её на остров Ситка, который, собственно говоря, является конечной точкой моего маршрута. Что вы скажете про объём в три тысячи пудов? — поинтересовался я у директора.

— Я знаком с вашими достижениями в земледелии, — медленно кивнул Булдаков. — Но три тысячи пудов почти целиком займут трюм средних размеров шлюпа. Вы готовы снарядить экспедицию, чтобы доставить хлеб на Аляску? Боюсь, компания не сможет оплатить вам такую объёмную перевозку через три океана.

— Меня вполне устроит, если компания купит у меня такой объём муки по цене, установленной на столичной бирже, — заверил я директора. — Позвольте мне самому решать, как я его доставлю в Америку. В свою очередь обещаю, что перевозка не будет вам стоить ровным счётом ничего.

— Ваше сиятельство, вы уже бывали на острове Ситка и знакомы с местными аборигенами? — прищурился директор.

— Пока ещё не был, но надеюсь посетить. А почему вы об этом спросили.

— Мне известно, что вы хороший артефактор, и я подозреваю, что у вас есть свой пространственный карман огромных размеров, раз уж с такой лёгкостью позволяете себе говорить о больших объёмах. Дело в том, что шаман одного из племени колош формирует Перлы, позволяющие незаметно перевозить некоторые грузы. Я снарядил на Аляску несколько экспедиций, и некоторые их участники возвращались с подобными артефактами. Правда, объёмы их пространственных карманов были не впечатляющих размеров. Вот я и подумал, что есть какая-то связь между вами и шаманом колош.

Интересные сведения мне преподнёс директор. Оказывается, о пространственных карманах знают все кому не лень. Я почему-то думал, что это тайна за семью печатями. Теперь понятно, почему мало кто удивляется, когда я иногда демонстрирую свой контейнер — людям о них известно. Может кого-то, и поражают размеры моего пространственного кармана, но не более того.

— Не скрою — так называемый карман у меня действительно имеется. Но сделан он был отнюдь не на Востоке. Это как-то повлияет на моё желание помочь вам в снабжении ваших людей провизией?

— Ни в коем случае, — помотал головой Булдаков. — Ваша цена муки и способ доставки вполне устраивающие. Что вы скажете, если я немедленно прикреплю к вам своего помощника, который оценит качество товара и подтвердит факт его доставки. К тому же, он может послужить своего рода лоцманом во время вашего перелёта. Если вы не летали дальше Урала, то боюсь, вам трудно будет проложить маршрут до Аляски. А у нашей компании имеются маяки на всём пути следования. Кстати, а больше вы ничего не имеете предложить на продажу? Я слышал — у вас лапша хорошего качества производится.

— Лапши быстрого приготовления у меня мало — её быстро оптовики забирают, — после некоторого раздумья ответил я. — Могу доставить обычную лапшу из твёрдых сортов пшеницы. Объём в две тысячи пудов вас устроит?

— Это какого же размера у вас карман? — по-простецки почесал макушку Булдаков. — Конечно, устроит. Вот только половину груза нужно будет доставить в Петропавловск. Не переживайте — это будет по пути и вам не придётся перестраивать маршрут.

Насчёт маяков директор прав. Если по всей европейской части России с подачи Бетанкура имеются люди с Перлами-маяками, по которым в воздухе всегда можно определить в каком месте ты находишься, то Уральские горы Министерство путей сообщения ещё не пересекло. Так что проводник от Российско-американской компании мне не помешает.

После моего согласия директор попросил секретаря пригласить в кабинет своего помощника Юрия Степановича, который во время моего турне будет исполнять роль экспедитора-лоцмана. Вечером того же дня мы вылетели в Велье, где мои люди под присмотром молчаливого тридцатилетнего экспедитора загрузили в мой контейнер почти пятьдесят тонн муки, а заимствованный у Кати, под потолок забили мешками с лапшой. На следующий день в обед мы вернулись в столицу, а вечером курьер Российско-американской компании доставил мне чек с авансовым платежом, где была прописана половина обговорённой с директором суммы.

Не успела от ворот отъехать карета с курьером, как сын слуги Степка примчался в кабинет и доложил, что во дворе меня дожидаются Антон Дельвиг и Фёдор Матюшкин.

— Скажи своей матушке, чтобы она на троих ужин приготовила. Ну и закуски какой-нибудь сообразила. А отцу передай, что я велел баньку затопить, — дал я распоряжение и пошёл встречать приятелей. — Ко мне одноклассники в гости пожаловали.

Почти до полуночи мы с приятелями парились, глушили алкоголь и болтали.

Антон поведал, что устроился в коллегию Министерства Финансов, но ищет пути, как бы перейти в какое-нибудь другое ведомство.

Фёдор рассказал о своём странствовании и о том, что за время кругосветки успел сблизиться с мичманами Литке и Врангелем. А ещё приятель хотел съездить домой и сетовал, на то, что его обделили орденом Святой Анны, поскольку он ещё не является морским офицером.

Я, конечно, мог посодействовать однокласснику с отпуском и заслуженной наградой, но тогда мне пришлось бы брать на себя долг.

Из биографии одноклассника я знал, что в конце этого года тот получит отпуск, а к февралю следующего его командир Головнин выбьет в морском ведомстве Фёдору звание мичмана и Анну третей степени. Так что я убедил приятеля, чтобы тот не хандрил и всё в его службе и карьере сложится хорошо.

— Может, девушек пригласим? — ближе к полуночи заплетающимся языком предложил Дельвиг.

— Вполне нормальное желание, — согласился я. — Только не в этот дом. Меня потом слуги жене сдадут. Да и каждая собака мой дом знает.

— Значит, мы сами к дамам пойдём, — заявил пьяненький Фёдор. — Князь, где у тебя ближайший салон, где примут таких красавцев, как мы?

На счёт красавцев, я бы поспорил. Никто из нас троих на роль фотомодели явно не тянул. Но адрес ближайшего публичного дома приятелям я подсказал. Сам же сослался на усталость и, проводив однокашников, брякнулся спать.

Первая наша остановка после Москвы была в Ревде.

Юрий Степанович что-то пытался возразить и привести какие-то аргументы, но мне было плевать. Мой самолёт и мой груз — как хочу, так и лечу. Кому не нравится — могут идти на Аляску пешком. Мне нужно было посмотреть, как обстоят дела на моём заводике, и я это сделал, посадив гидроплан прямо возле Демидовских цехов.

В целом приготовлениями к выпуску новых сталей я остался доволен. Две новых печи уже достроены. Руду и уголь постоянно подвозят. Неплохо бы ещё прокатный стан добавить, но в Нижнем Новгороде уже думают над этим вопросом.

Не всё, конечно, так гладко, как хотелось бы. Но нанятый мной в Туле и вышедший на пенсию оберцегентнер* Павел Петрович Дивов соответствовал своей фамилии и проявлял максимум смекалки и своих организаторских способностей, чтобы провести первую плавку к Рождеству.

* Оберцегентнер — штаб-офицерский чин 9-го класса в горном ведомстве Российской империи. Согласно горной табели о рангах, соответствовал чину капитана военной табели.

Следующая посадка была в уже Иркутске на Ангаре. Наш лоцман, пользуясь, случаем передал местным купцам распоряжения из главного офиса РАК и захватил целый мешок писем, адресованных жителям Петропавловска и Русской Америки.

Затем были Авачинская бухта с Петропавловском и Павловская гавань на острове Кадьяк, где мы оставили половину груза. В конце почти недельного перелёта мы приводнились в незамерзающем Ситхинском заливе, на берегу которого вокруг Михайловской крепости был расположен посёлок Новоархангельск, являющийся столицей Русской Америки.