Директор (СИ) - Семин Никита

И ведь это — лишь самое масштабное вмешательство Серго! Были и другие, гораздо менее значимые, но от того не менее неприятные. Орджоникидзе пытался занять всех сторонников Иосифа хоть чем-то, лишь бы те не смогли откликнуться на его призыв сейчас. Причем действовал в рамках закона и с правильными лозунгами и посылами. С одним маленьким, но очень существенным «но» — все его предложения были не своевременными, мешали Иосифу провести скрытую помощь испанским коммунистам и отвлечь внимание Европы от событий в самом СССР. Серго учел ошибки Бухарина и не собирался идти по его стопам. Вот только он, Сталин, не безропотная овечка. И молчать и сглатывать не собирается. Если надо действовать жестко, то он готов. Осталось придумать обоснование, почему Орджоникидзе должен в скором времени отойти от дел. Причем чем раньше, тем лучше, потому что другого момента совершить в Европе «тихую» революцию может больше и не быть.

Мда-а, давненько я за кульманом не стоял. Правая рука слегка ныла от непривычной нагрузки — приходилось много и часто чертить, задирая ее вверх. Поднимать допуски контейнеров, которые сам и вводил когда-то в обиход, да вот только с того времени идея не стояла на месте и сейчас эти допуски слегка поменялись. Как и габариты стандартного контейнера, места креплений на нем, материал сборки. Все это стоило учитывать. Одно дело, если контейнер выполнен из железа, и совсем иное — из доски. И толщина разная, и вес у контейнера, да и конечная стоимость, что тоже надо держать в уме. И это самый простой момент.

Те же места для сна — ну что проще воткнуть в контейнер кровати и дело с концом? А в каких условиях этот контейнер будет эксплуатироваться? Зимой без обогрева в нем не поспишь, а летом, если контейнер будет из металла, то это не место отдыха, а душегубка получится. Короче, пришлось мне собираться на прием к Иосифу Виссарионовичу. Раз уж поручение его, то он должен лучше знать, что хочет от меня.

— Давно я тут не был, — прошептал я себе под нос, оказавшись в гулких коридорах Кремля. — А виды не меняются.

Однако я был не совсем прав. Изменения были. И первое, что бросилось мне в глаза — новый секретарь перед дверью в кабинет Иосифа Виссарионовича. Низенький, гораздо ниже меня, хотя и я не под два метра ростом, аккуратно зачесанные волосы, внимательный и цепкий взгляд.

— Здравствуйте, товарищ…

— Огнев. Сергей.

— Приятно познакомиться. Вы по какому вопросу? Вам назначено?

— Не назначено, а вопрос у меня самый насущный — не могу выполнить поручение товарища Сталина, нужны более четкие характеристики объекта, который он поручил разработать нашему институту.

— О каком именно поручении идет речь? Могу я с ним ознакомиться? — не торопился меня пропустить в кабинет секретарь.

— А вас как зовут?

— Александр Нестерович Поскребышев. Итак?

Ну, грифа «секретно» на документе не было, да и передо мной не кто-то, а личный секретарь Иосифа Виссарионовича, поэтому я спокойно протянул ему полученный неделю назад документ.

Внимательно изучив поручение, Александр Николаевич посмотрел на меня.

— И в чем конкретно у вас возникли вопросы?

— А это я уже скажу лично товарищу Сталину.

Мне не нравилось, что вот этот человек так долго тянет и не пускает меня в кабинет к генеральному секретарю. Неужели я и правда «зазнался»? Раньше я хоть и не пинком эту дверь открывал, но и не мурыжили меня так. И уж о моем приходе докладывали сразу, не устраивая допрос.

— Товарищ Сталин занят, — отрезал Поскребышев. — Запишитесь на прием, как положено, после чего…

Дальше я слушать не стал и двинулся к двери. Тут уже и сам секретарь подхватился и довольно шустро встал между мной и дверью, но вот стукнуть разок в нее я успел.

— Я сейчас вызову охрану и вам, товарищ, объяснят, что значит «нельзя», — спокойно процедил секретарь.

— Вызывайте, — усмехнулся я.

Чтобы кого-то позвать, ему придется подойти к своему столу, а там уже я успею войти в дверь. Вот только никого и звать не пришлось. Оказалось, охрана была недалеко, просто на глаза не показывалась до этого времени. Два мужика в форме НКВД незаметно зашли мне за спину и заломили руки. Я и пикнуть не успел.

— В холодную его, — скомандовал Поскребышев. — Пусть расскажет, кто он такой и почему решил напасть на товарища Сталина.

— Да вы что творите⁈ — крикнул я. — Что за чушь вы несете? Ни на кого я не хотел нападать!

Но меня не слушали, а молча волокли на выход.

Глава 20

Август — сентябрь 1935 года

Одинокий стук в дверь оторвал Сталина от созерцания карты Европы. Прислушавшись, повторного стука генеральный секретарь не услышал, однако из-за тяжелой дубовой двери приглушенно доносились голоса, что было нехарактерно для этого места. А после и вовсе Иосиф услышал чьи-то восклицания, будто даже смутно знакомые. Ведомый любопытством, он дошел до двери и открыл ее.

— И что здесь происходит, товарищи? — изумленно поднял он брови.

— Задержали гражданина, который пытался без записи прорваться к вам в кабинет, — тут же оказался рядом верный Поскребышев. — Есть подозрения на попытку покушения на вас.

— Попытка? — хмыкнул Сталин, узнав наконец молодого парня, которого скрутили два сотрудника охраны. — Нет, товарищ Поскребышев, Сергей в таком замечен не был. Отпустите его, — уже непосредственно охране скомандовал он.

Те нехотя отпустили парня, который тут же начал растирать пострадавшие запястья и плечи, но настороженного взгляда с него не сводили, готовые в любой момент снова обезвредить подозрительного типа.

— Товарищ Сталин, — закончив приводить себя в порядок, кивнул ему Сергей. — Я к вам по делу пришел, по поводу вашего поручения, а товарищ, — зыркнул на Поскребышева Огнев, — даже доложить вам не захотел.

— Заходи, Сергей, расскажешь все, — махнул рукой Иосиф. После чего посмотрел цепко на своего секретаря, от чего тот непроизвольно поежился. — Доложить даже о тебе не смогли. Ну-ну. Разберемся.

— Какой у вас бдительный секретарь, — позволил я себе усмешку, из-за внезапного стресса. — А что с Сергеем Леонидовичем?

Спросил и тут же прикусил язык — мало ли? Не оправдал ожиданий, подвел, а я тут интересуюсь — уж не связан ли как-то с ним? Но все оказалось гораздо проще.

— Умер, — буркнул Сталин. — Сердечный приступ.

Не ожидал. Жаль, толковый был мужик.

— Так зачем ты так рвался ко мне Сергей? Неужели позвонить нельзя было?

— Да я по вашему поручению, — протянул я Вождю папку.

В ней было и само поручение, и мой список вопросов, которые возникли при проектировании. Иосиф Виссарионович неторопливо раскрыл папку и углубился в чтение. На стене тикали «ходики», разбивая установившуюся тишину, а я молча ждал, в голове прокручивая, какие вопросы мне могут задать, чтобы избавиться от накатившего страха, в связи с ситуацией в приемной. Да уж, вот из-за таких ретивых подчиненных судьбы людей и ломаются на ровном месте. Но и сам я хорош — реально ведь мог сначала позвонить, да попросить назначить мне встречу. Привык в НИИ самым главным быть, а тут что называется «поставили меня на место».

Тут я услышал скрип перьевой ручки — это товарищ Сталин стал накидывать ответы на мои изложенные письменно вопросы. Когда он закончил и протянул мне папку назад, я все же не удержался и уточнил:

— Так для чего такие контейнеры делать? Универсальные, для любых условий, или под конкретную задачу?

— Лучше универсальные, Сергей, — сказал Сталин. — Но если целевые будут быстрее…

— Однозначно быстрее, — кивнул я.

— В Испании сейчас жарко, — кинул он взгляд на карту за своей спиной.

Я тоже посмотрел туда и вспомнил последние выпуски газет. Значит, он решил влезть туда? Впрочем, дела в нашей стране налаживаются, и враги на Западе тоже это видят. Не далек уже 1941, и если его удастся предотвратить поворотом части европейских стран от капитализма к коммунизму — нам будет только лучше. Забрав папку, я попрощался и отправился в НИИ. Сталин проводил меня до двери и, когда я выходил из приемной, к нему в кабинет уже заходил Поскребышев. Кажется, кого-то ждет серьезный разговор.