Директор (СИ) - Семин Никита

Одними ответами на мои вопросы по техзаданию Иосиф Виссарионович не ограничился. Уже на следующий день к нам в НИИ пришел командир из инженерных войск. Первое, что меня удивило в нем — погоны. Вот реально, не кубики, ромбики или другие фигуры, а натуральные погоны, как я их помнил по прошлой жизни. Он тоже заметил мой взгляд и, улыбнувшись, пояснил:

— Реформа вовсю идет, нововведений — вагон. Это — одно из них. Так еще и звания вернули, хоть обращение прежнее оставили, и на том спасибо. Мы сначала возмущались, мол, царские времена возвращаются, что ли? Но политрук доходчиво объяснил, что никакого возврата нет, просто порядок наводим и в обиходе с ними проще. Петлица-то со спины не видна, сколько раз можно было на ровном месте в неловкую ситуацию из-за этого попасть, а тут — издалека все заметно.

Приняв его ответ, я все же перешел к делу. И его помощь оказалась бесценна. Он указал на моменты, о которых ни я, ни товарищ Сталин даже не подумали. К примеру — обязательный звонок, включаемый с пульта дежурного для поднятия общей тревоги. Да, можно в части и общий «ревун» включить, а если необходимо поднять подразделение тихо, без рева на всю округу? Дневальный устанет по всем контейнерам бегать, и пока всех соберет, время может быть упущено. Да и другие у него обязанности есть. Или вот я думал бочку для умывания в контейнер впихнуть, а капитан Ватрушев, как звали командира, сказал, что это излишество. Для помывки — отдельный контейнер и так строим, лучше это место под личные вещи рядовых использовать, все же место в нем не резиновое. Тот же вещь мешок куда-то положить нужно, сменную форму, оружие опять же. Да, вот крепление под оружие он тоже посоветовал сделать, крючки для натягивания масксети наметить. И таких мелочей оказалось довольно много. Про оружейку я и не подумал. Ватрушев тоже поначалу сомневался, так-то оружие в специальном помещении хранится, но раз уж мы готовим контейнеры по «спецзаказу» для союзников из Испании, где политические дрязги реально могут перерасти в вооруженное сопротивление, то лучше каждому бойцу там иметь винтовку под рукой.

— Что по срокам? — спросил я его. — В поручении об этом ни слова, но как вам кажется, когда эти контейнеры могут потребоваться?

— Как бы не в этом году, — мрачно предрек капитан. — И ведь мало их здесь, у тебя, начертить — потом надо собрать, проверить их на пригодность и брак, и пустить в серию. В общем, чем раньше, тем лучше.

«Как обычно» подумал я, имея в виду задания, что дает начальство. Вон, только получили заказ на платформы, а с Алексея уже спрашивают, когда будет готов хотя бы прототип, ведь уже больше месяца прошло. Ну да ладно, сам понимаю, что такие контейнеры и нашей армии пригодятся.

— Лето уже почти прошло, а мы так никуда и не выбрались, — как-то вечером пробурчала Люда. — Ты-то ездил в командировки, а я с детьми сидела, — добавила она, не видя моей реакции.

Я же в этот момент механически поглощал суп, полностью уйдя мыслями в разводку электрики в контейнерах. Надо было сделать так, чтобы и доступ при необходимости был легкий, и чтобы красноармейцы сами ее открутить не могли, или если могли, то не случайно. Тоже кстати совет Ватрушева.

— А? — вышел я из раздумий.

— Говорю, что ничего ты кроме работы не видишь! — воскликнула жена. — Девочки хвастаются, как по путевкам ездили летом отдыхать, а мы что? Что толку, что ты в этом НИИ работаешь, если носа из Москвы не суем?

— Мы в прошлом году ездили в Крым, — заметил я.

— Значит, в этом году уже нельзя, да?

— Ты же знаешь, что времени не было. Да и как ехать с маленькой Ирой? Сама же отказалась, когда речь о поездке в начале года у нас зашла.

Люда лишь губы поджала. Видимо из-за того, что теперь она работает в коллективе, и появился новый круг общения, ей тоже хочется похвастаться — а чем? Вот то-то и оно.

— Ну не переживай, — встал я и обнял ее. — Можем осенью куда-нибудь съездить. Думаю, я смогу выбить нам путевку.

Та еще покуксилась немного, но все же улыбнулась и чмокнула меня в губы.

— Спасибо. Только чур, куда-нибудь, где тепло еще будет.

— Постараюсь, — кивнул я.

И тут же пошел за своим блокнотом, куда я делаю пометки с задачами. А то в этой круговерти навалившихся дел и забыть могу о своем обещании, а расстраивать любимую не хочется. Вон как она воспряла после моих слов. Уже и щебечет, как у нее день прошел, и Ирочку на руках баюкает. Выглядит в этот момент очень мило. Вообще заметил, когда девушка улыбается и глаза у нее светятся — она неотразима, даже если на лицо не очень. А Люда у меня и так красавица, а с этой улыбкой — у меня прям сердце замирает, когда на нее смотрю.

— Товарищи, — начал Сталин, когда политбюро собралось на очередное совещание. — Подходит к концу лето, уже начался сбор урожая. Итоги самые оптимистичные, что сильно не нравится нашим врагам. Перед всеми вами лежат папки с материалами о попытках сорвать сбор урожая путем саботажа, подстрекательства к утаиванию части собранного урожая, а также и прямых диверсиях противника.

Члены политбюро раскрыли подготовленные документы и принялись их читать. Периодически то один, то другой делал небольшую записку и показывал ее соседу, делясь своим мнением о заинтересовавшем эпизоде или цифре. Это была довольно распространенная практика, чтобы не мешать другим членам политбюро вникать в материал документов. Когда все ознакомились и посмотрели в сторону Сталина, он продолжил.

— Как видите, враг не дремлет. Если у кого-то есть сомнения, прошу высказаться.

Но пока все молчали. Приведенная статистика с реальными отчетами с мест была более чем убедительной. Подождав еще минуту и не дождавшись возражений, генеральный секретарь продолжил.

— В связи с этим есть мнение отвлечь врага от нас, ударив его в самое подбрюшье — в центр их логова, где у нас есть союзники. Я говорю про Испанию, товарищи. Выношу на голосование вопрос — оказать всемерную поддержку на всех уровнях, от дипломатического, до финансового и при необходимости — военного коммунистам Испании и их Народному фронту. Прежде, чем мы начнем голосовать, прошу всех высказаться.

— У нас сейчас полным ходом идет военная реформа, — первым начал Ворошилов. — Она еще не окончена, но уже есть части, сформированные по новому принципу, — здесь Климент Ефремович имел в виду, изменение статуса «политруков».

Теперь они не имели той власти, что еще год назад и не могли отменить любой приказ командира. Далеко не все с этим согласились, было много жалоб, предостережений об опасности отстранения их от власти в подразделениях, и если бы не нажим «сверху» еще неизвестно, чем бы все закончилось. Однако выкладки института анализа и прогнозирования были неумолимы: двоевластие в подразделениях ведет к хаосу и не выполнению боевой задачи. Поэтому члены политбюро, ознакомившись с докладом института, согласились с предложением лишить «политруков» их права отменять приказы командиров, особенно в боевой обстановке. Но чтобы это все было проведено на деле, некоторых заместителей командира по политической подготовке пришлось уволить из рядов Красной армии, а на их место назначить более покладистых. Правда даже с «нажимом сверху» дело шло туго. Это и имел в виду Ворошилов, говоря не обо всех подразделениях, а лишь о части войск. Хотя конечно это было далеко не единственное изменение, но самое «громкое» и приживающееся в войсках с трудом. Другой момент — новые звания и знаки различия приживались проще, но с нюансом — если в подразделении был лояльный политрук, не требовавший ему вернуть право отмены приказа. Изменение штата техники, новое ручное оружие, комплектование по новым стандартам на фоне таких распрей просто терялись из виду, хотя тоже входили в реформу.

— Недавно была инициатива проверить переформированные войска в учениях, чтобы выявить слабые места, проверить теоретические выкладки нашего штаба и его тактических схем применения переформированных войск, но она была свернута.