Представитель (СИ) - Семин Никита

— Выявили, кто распространяет поддельные газеты? — спросил я, подняв тяжелый взгляд на секретаря, от чего тот даже вздрогнул.

— Пока у меня нет таких сведений.

— Узнайте, в каких местах замечено распространение поддельных газет. Если удастся выйти на самих распространителей — еще лучше. Какие настроения в войсках Торибио. Кто поверил подделке, а кто нет. Что делают сами народофронтцы с подделками. Мне нужно как можно больше информации.

Дав указания, я задумался. Враг, а статьи точно подготовлены и распространены противником, осуществил весьма коварный ход. Одним махом ведется подрыв морального духа и воли к победе среди наших сторонников, и вместе с тем — нанесен удар по доверию к газетам Коминтерна. Информация, что есть подделки, распространится быстро. Как простому испанцу различить — где настоящая газета, а где — «липа»? Любые новости от нас станут восприниматься с изначальным скепсисом. Даже положительные, ведь что мешает врагу «пообещать» что-то от нашего лица, а мы не выполним, что естественно, такого обещания. И в следующий раз уже наша правдивая новость об улучшении на фронтах и скорой помощи испанским коммунистам будет считаться дезинформацией, или из разряда «может быть, а может и не быть». Что способно привести к поражению Торибио. На войне иногда достаточно одного дня, чтобы переломить ситуацию в любую сторону.

— Сволочи! — процедил я, лихорадочно думая, как купировать проблему.

Первое, что пришло в голову, сделать какой-то опознавательный знак для оригинальных газет. Вот только такой уже был — красный флаг в уголке и серп с молотом с другой стороны. И на подделке воспроизвести их не составило труда. Получается, нужен знак, который подделать крайне сложно. Но что это может быть? Использовать какой-нибудь водяной символ, как на денежных банкнотах? Особую бумагу? Все это приведет к удорожанию производства, но в условиях войны экономить на информационной безопасности и позволять врагу действовать под нашей личиной — себе дороже.

Я тут же сел писать докладную записку, которую собирался прочесть на очередном совещании в Ставке. В ней я подробно описал проблему, какие последствия могут быть, если не задавить подделки сейчас, и методы борьбы с этими подделками.

Да уж, прилетело откуда не ждали.

— Делать газеты на бумаге для денег? Да еще с такой же защитой? — удивился Антон Сафьянов — представитель Ставки, по совместительству работающий в Наркомфине.

Антон Валерьевич курировал финансовое распределение средств и делал отчеты о целевом использовании этих средств. Все же желание обогатиться в человеке неистребимо, особенно у близких к деньгам людей. Без контроля множество выделенных средств просто не дойдут по назначению.

— Это проблема? — уточнил я, так как хоть и понимал, что производство банкнот — процесс не простой, но насколько трудоемкий и можно ли его переложить на иные цели, у меня было слабое представление.

— Большая! — тут же «оправдал» мои худшие ожидания Сафьянов. — Тут же и особые краски нужны, и бумага высокого качества, те же водяные знаки на любом станке не сделаешь. А главное — количество банкнот ограничено, и большими партиями их печатать нет необходимости. Ваши же газеты… да нам дешевле будет пару заводов построить, чем на эту макулатуру народные средства тратить!

— Кхм, — прокашлялся товарищ Сталин, и Сафьянов примолк.

Но свою позицию он высказал, попутно макнув меня лицом в… короче, показав, насколько я далек от банковской тематики.

— Какие иные меры можно провести, чтобы ликвидировать проблему? — спросил Иосиф Виссарионович.

— Только организационные, — развел я руками. — Централизованное распределение газет. Через надежных членов Народного фронта Испании. Публикация названий статей в брошюрах, которые будут висеть в общественных местах и государственных учреждениях. Люди смогут подходить и проверять — соответствуют ли статьи в их газете этому списку. Если нет — значит, они получили подделку. Широко распространить новость, что враг начал вбрасывать газеты с ложными данными. Чтобы люди вообще понимали смысл в этих брошюрах и были бдительны. Но подобный шаг поможет лишь в городах, да крупных поселках. На периферии газеты обычно передают из рук в руки. Там возможность получить подделку наиболее высока. Собственно, именно из периферийных районов, граничащих с территориями, подконтрольными войскам Франко, и пришли эти газеты.

— Займитесь этим, — одобрительно кивнул Сталин. — Все же печатать газеты на денежной бумаге… нерационально.

Я уже понял до этих слов товарища Сталина, что и сам маху дал с таким предложением. Но уж очень сильно меня разозлил ход врага. Хотелось не оставить ему ни единого шанса для дальнейшей вредительской деятельности.

А война набирала обороты. В этот раз немцы опередили нас с перегруппировкой своих сил, что было и неудивительно. У них и логистическое плечо доставки снаряжения в разы короче, и мотивация бешеная — выкинуть со своей территории врага. Как итог, в конце июня войска Вермахта сняли блокаду Бреслау, а к концу июля и вовсе красная армия была вынуждена оставить город, откатившись к границам Польши.

И это сразу отразилось и в информационной борьбе. Количество подделок газет информбюро выросло в разы. И распространять их стали не только в Испании, но и во Франции. Начальная новость там совпадала с той, что вышла в нашей официальной газете — про отступление Красной армии. А вот дальше шли различия. Если в нашей газете писалось о том, что советские войска еще не закончили перегруппировку и с немцами сражались те силы, что были на фронте изначально. Тогда как со стороны Рейха количество полков утроилось, да еще и произошло усиление танковой дивизией. Что и привело к текущему результату, который однако временный и скоро запал врага выдохнется, а СССР закончит перегруппировку сил и снова пойдет в наступление. В подделках же писалось, что СССР успело провести перегруппировку, но удар Германии все равно был слишком силен. И все на что способна Красная армия — это отступать дальше, да накачивать свои войска мобилизованными ополченцами, которые храбро будут стоять до конца. И если наша газета давала надежду, то подделка даже не намекала, а вопила о том, что силы СССР на исходе, не нужно ждать от нас помощи в ближайшее время. Мой замысел с предупреждением союзников о временных трудностях из-за снижения снабжением, чтобы успокоить их и не посеять панику, обернули против меня!

Неожиданно успокоить меня решил Жданов. С Андреем Александровичем мы плотно контактировали по части выпуска статей о наших внутренних делах для зарубежного читателя. Эту тему я считал не менее важной, чем освещение хода боевых действий. СССР в моем представлении должен был стать для всех стран, вставших на социалистический путь развития, примером и тем идеалом, к которому нужно стремиться. А чтобы понимать, к чему стремиться, нужно иметь представление о конечном результате. Вот часть статей в газетах и отводилась внутренним событиям нашей страны, наших успехах, жизни простых граждан во время войны. Сотрудники Жданова и материал для статей нам давали, заодно я подстраховывался на случай, если кто-то из противников решит перевести наши советские газеты и найдет разночтения в информации в них с газетами Коминтерна.

Заметив мое состояние, Андрей Александрович задержался после согласования новых статей.

— Чего такой смурной?

— Да подделки эти, будь они неладны, — настолько меня раздражал сам факт их наличия, что я сейчас не постеснялся поделиться наболевшим с мужчиной.

Былая неприязнь ко мне у него прошла, а отношения перешли в рабоче-деловые.

— Они ведь нам всю стратегию рушат! Из-за них в критический момент испанцы могут и не выдержать, и потеряем страну. А где одна, там и две. Эффект «домино» как бы не сработал.

— Ты слишком сильно веришь в их силу, — усмехнулся Жданов. — Да, проблем они доставляют, но и только. Люди же не слепые. Видят, что не всем можно верить. И то, о чем ты так переживаешь, произойдет лишь в том случае, если у правительства Торибио совсем задница начнется. Но тогда никакие газеты не помогут. Перестань себя накручивать, а то можешь упустить что-нибудь более важное.