Ливония. Продолжение (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Боровой дождался писульку от Андрейки и решил снова спесь сбить с датчанина. Ну, нельзя так свысока смотреть на того, кто тебя на голову выше. Да во всех отношениях, в том числе и в росте. Мелкий был Йохан.

— Денмарк? (по-датски Danmark переводится как «Лесная страна»). Так вы дикие, из леса вышли? Точно, мне же говорили, что вы принца Гамлета отравили. И отца его и всех нахрен отравили. А ещё мне рассказывали, что у вас был король Харальд Боезуб (лат. Haraldus), сын Харальда, так у него зубы, как у кабана, вперёд росли. Ну, точно дикие.

Первый советник Кристиана Йохан Фриис отшатнулся и за шпагу схватился, выронив трость.

— Ты не балуй! — навис над ним Егорка, — Я только с виду добрый! — на чистом немецком сообщил эту новость великан и клыки оскалил, как у того Харальда, назвать его рожу доброй можно было, но приняв на грудь грамм пятьсот и не мёду стоялого, а спирта медицинского.

— Милостью Божьей король Дании, король Норвегии, вендов и готов, герцог Шлезвига, Гольштейна, Стормарна, Дитмаршена, Лауэнбурга и Ольденбурга прислал меня взять под его руку остров Эзель и другие острова поблизости, как исконно датские земли! — справившись с праведным гневом, вновь стал чопорным Йохан и эту речь с максимальным пафосом произнёс.

Песенка Юрию Васильевичу вспомнилась из фильма времён СССР. «Ну, что сказать, ну, что сказать, устроены так люди. Желают знать, желают знать, желают знать, что будет». Вот и Юрий Васильевич сейчас желал знать, что будет делать Йохан Фриис. Силы с его точки зрения равны. И если он вернётся без боя и скажет королю, что испугался русских и не выполнил его приказ, то может отделаться виселицей, а может и под четвертование угодить. Выходит, деваться датчанам некуда, и морское сражение у Гапсаля неизбежно. Кто начнёт? Русские напали подло… из-за угла! Так потом преподнесут Кристиану вернувшиеся корабли. И получится затяжная война с Данией. Плохо. Нет, война с Данией хорошо, но не сейчас. Лет бы через пять. Сейчас Ливония и Крым.

— Мы уже купили эти земли. Купили у епископа Эзель-Викского барона Мюнхгаузена. И при сделке присутствовал новый ландмейстер Ливонского ордена барон фон дер Рекке. Может, вы вернётесь, хер Йохан, к своему королю и спросите, стоит ли воевать с русскими и ливонцами за несколько мелких островов? Хочу поинтересоваться, а хорошо ли защищён у вас остров Готланд? А то Дания от него далеко, а мы вот они рядом. Так, что… поплывёте спрашивать брата моего Кристиана или будем воевать? — Боровой ткнул локтем стоящего за ним Егорку, и тот злобную гримасу изобразил и шею вытянул, нависая над первым советником короля Кристиана Фредериковича.

Не, два раза не работает, лишь чуть отшатнулся хер Фриис. Тоже рожу скорчил, объявил пафосно, как уберменш («Уберменш» (нем. Übermensch) — «сверхчеловек») унтерменшу (недочеловеку):

— Готовьтесь к бою, на рассвете мы атакуем вас.

Не дожидаясь ответа, перцы, окружающие главного перца, развернулись и пошли к лодке. А сам Йохим споткнулся. А, не сам. Это ему Егорка подножку поставил. Не упал советник, сделал три быстрых шага, воткнулся в спину чёрную своего сопровождающего и выровнялся. Оглянулся, ища препятствие, о которое споткнулся. Не увидел. Русские и немцы стояли с каменными лицами. Оправив курточку рваную, Йохан полез в лодку. Не договорились.

Событие пятьдесят седьмое

— Рыбаки? — Юрий Стрелков кивнул головой, — Не приглядывался, княже. Сейчас пробежимся. Хотя, лодки, куда десяток воев с оружием влезет, на глаза не попадалось. Сейчас проверим. С парусом же нужна. Проверим. Даже и две поменьше тоже можно. С разных сторон. Ясна задача, через час доложу.

Боровой отмахнулся от Андрейки, что начал строчить ответ десятника диверсантов.

— Подожди. Егор, ты же наберёшь десяток не хуже, чем у Стрелкова? У них, датчан этих, с запада два маленьких когга. Нужно и второй бы к рукам прибрать не калеча. А что, если наши шлюпки взять, до вечера как-то там мачту соорудить, нужно-то при попутном ветре пару сотен сажен пройти. В нашу шлюпку хоть как десяток влезет. Давайте так, Юрий, ты рыбацкие кораблики посмотри, а ты, Егор, переговори с капитанами пусть тебе снова всех плотников на пару часов выделят, чтобы две шлюпки переделать в ялики. Ну, или как там эти шаланды полные кефали называются у них правильно?

Юрий Васильевич решил удачный опыт с захватом двух шведских кораблей диверсантами в Нарве повторить. Это испанский галеон или линейные корабли через две сотни лет захватить не так уж и просто. Там сотни и сотни человек. И всё не так сейчас. На когге команда два десятка человек, пусть это десантная операция, и там есть несколько кнехтов. Не более десятка, больше тридцати — тридцати пяти человек на кораблик длинною в двадцать — двадцать пять метров просто не влезет. Потому и удалась операция в Нарве. Два десятка гранат, переброшенных через фальшборт, там выкосили всех на корабликах. А забравшиеся потом на палубу диверсанты с тромблонами просто добили раненых и сбросили их в грязные воды реки Нарва. Шведы ничего о гранатах не знали, потому даже после начавшихся взрывах на палубе не догадались засесть в укрытия и потом встретить русских мушкетным или пусть даже арбалетным огнём. Ничем датчане не лучше. Ещё сто лет до первых гранат и бомб в Реальной истории. Никто сейчас взрывов на палубе корабля не ждёт. Это просто невозможно. Ошеломил — значит победил, уж не Суворов ли сказал.

Датчане к войнушке приготовились… никак. Как стояли таким плотным довольно клубком из одиннадцати кораблей в пятистах метрах от русского флота, выстроившегося дугой в порту, так и остались стоять. При этом, Юрий Васильевич прикинул, что все корабли, если так и останутся на своих местах, то даже стрелять из орудий не смогут. Они перекрывают друг дружке обзор. Передние жахнут, естественно, из орудий, а вот те, что за ними стоят? У них не получится. А ещё он заметил, что все большие корабли выстроились справа или на западе бухты, а маленькие когги слева или на востоке. Вот и подумалось ему о захвате этих маленьких корабликов.

На них пушки… Даже звучит смешно. На них, на бортах, укреплены фальконеты. В подзорную трубу калибр не рассмотреть, но пусть будет пятьдесят миллиметров. Мелочь. Дело не в калибре. Вот начнется перестрелка двух флотов, а тут диверсанты с потешными захватывают два кораблика и… Ага им нужно с собой иметь картузы с порохом, на такой калибр рассчитанные, и картечь. Заряжают диверсанты фальконеты после зачистки палубы коггов и открывают огонь в упор по палубам соседей. Паника и неразбериха, а сверху сыпятся мины и ревут… для датчан опять Фенрир пусть рычать будет. Нет боевого опыта у датских моряков, они ни с кем в ближайшие десять лет не воевали. Они не выдержат такого накала. Сдадутся или попытаются сбежать. А вот эта попытка бегства их окончательно деморализует. Это сюда они шли подгоняемые ветром в корму, а чтобы назад двигаться нужно строго на ветер идти, ох не простое это дело. Да есть у потомков Гамлета корабли с косыми парусами, но и они против ветра не ходят. А мины будут продолжать реветь и взрываться. Пусть и не на палубе, а рядом в воде. Всё одно громко и страшно. Кстати, насчёт Гамлета. Шекспир эту историю украл у Саксона Грамматика. Так там не Гамлет, а Амлет. Гамлет, это вообще армянское имя. Откуда армяне в пятом или шестом веке в Дании?

Через час ситуация чуть поменялась и поменялась в лучшую сторону. В лучшую для русского флота. На берег затащили две шлюпки и на них стали приделывать мачты для небольшого косого паруса. Лодочка должна походить на обычную рыбацкую. Практически в это же время появился и Стрелков, который доложил, что, если очень надо, то есть две рыбацкие лайбы, которые смогут разместить десяток человек. Одна так вообще легко возьмёт и пятнадцать. Большая лодка, пятнадцать метров длину. И мачты полторы. Есть на корме огрызок с небольшим косым парусом.

Четыре? Боровой задумался. У датчан пять коггов, один большой, как каракка размерами, один приличный и три маленьких. Ну, четыре, так четыре, та лайба, что возьмёт пятнадцать гренадёров пойдёт к тому кораблику, что побольше, а три маленьких «рыбацких» лодчонок прибьются к коггам поменьше. Треть флота у Кристиана Фредериковича сразу в минус. Теперь еще по своим бы не попасть.