Мысль о дружественном огне с того момента, как датчане ушли, покоя Юрию Васильевичу не давала. Стрелять большими миномётами с кораблей — это даже не лотерея, это точно подходит под поговорку «На кого Бог пошлёт». И стрелять при таких малых дистанциях, то есть, с большим возвышением ствола, опасно. Проломит к чертям собачьим палубу станина при прыжке. Каждый раз при выстреле кораблик сотрясается.
— Спускайте большие миномёты на берег, — отдал Боровой команду Евсееву, старшему над миномётами в полку Костина.
Трофим пальцем в датские корабли ткнул. Понятно, что ему жить мешать. Увидят вороги его большие трубы.
— Не, ты по-другому думай воевода. Они пусть даже увидят, что мы пушки с корабля сниманием. Так вывод сделают неправильный, подумают, что мы уже проиграли морское сражение этой Сверхдержаве океанической, струсили русские недочеловеки, и надеемся отсидеться в замке. И похихикивают, мол, ну и сидите там, а мы пока захватим остров Эзель и другие острова. Они же умные. Это мы лопоухие. Снимай и даже не сумлевайся. А ещё сделать бы обманку и утопить один ствол нарочно. Там из какой мачты или бревна тут на берегу соорудить. У них нет подзорных труб и с такого расстояния не поймут, чего мы там утопили. Только чтобы не всплыл поддельный ствол, нужно его железом утяжелить. Не тяни, Трофим, уже эвон солнце к горизонту спускаться начало.
Глава 20
Событие пятьдесят восьмое
Шаутбенахт (контр-адмирал) Пётр Михайлов, он же царь-батюшка Пётр I вместе с генерал-адмиралом Апраксиным, через сто пятьдесят лет у мыса Гангут, на гребных галерах и скампавеях (полугалерах (Длина судна составляла до 30 метров, ширина до 5,5 метров 12 — 18 пар вёсел)) захватят почти половину шведского флота. Вторая половина сбежит. Надо признать, что галер у Петра было много. Цифра странная и потому Боровому запомнилась — 99. Не сто, а именно девяносто девять. И десанта на галерах было прилично — пятнадцать тысяч человек. Но и шведов было не мало, и у них были огромные линейные корабли. Помогло ещё Петру то, что погода была безветренная и здесь-то и сказалось преимущество вёсельных галер над парусниками.
Сейчас ситуация была похожая. Масштабы не те. Микроскопические по сравнению с великим Гангутом. В предрассветной мгле и тумане всего четыре, а не девяносто девять и шлюпки с шестью вёслами, где за веслом всего один человек, а не шесть, как на галере, от наших кораблей, огибая по небольшой дуге, стоящие на якоре датские корабли, вышли в море «порыбачить». А чего, рыба она такая, она рано утром питается, а днём спит на дне. Вот рыбаки и вышли ни свет ни заря в море. Как обычно.
Четыре лайбы обошли датские корабли и встали на якорь в паре кабельтовых северо-западнее толкучки из датских судов. Так, чтобы ветер был строго попутный, и как можно быстрее доставил гренадёров и диверсантов Стрелкова к корабликам датчан, когда настанет их время.
Всё, русские свой ход за чёрных сделали. Теперь флот Кристиана Фредериковича может начинать партию, они думают, что первый ход делают белые, пусть думают. Юрий Васильевич у адмирала Бергера, всё что мог про тактику датчан вызнал. Ну, так себе тактика. Никакого блеска мысли. Никакой изобретательности. Они сделают несколько залпов из орудий и пойдут на сближение с последующим абордажем. И ветер на стороне датчан, он им точно в корму задувает, пусть не очень сильный, но за десяток минут они разделяющие их пятьсот метров преодолеют. Корабли у жителей «лесной страны», за исключением двух коггов мелких, больше русских корабликов, лучше вооружены, и на них больше команды. И это не русские неумёхи унтерменши, а настоящие бравые датские моряки, что родились с боцманской дудкой в зубах.
А русские идиоты даже не смогут поднять паруса, чтобы маневрировать. Они с якоря сняться не могут. Ветер просто выбросит их на мель, если они сдуру попробуют поднять паруса и якоря. Заперли недоумков. А ещё эти трусы сняли с кораблей пять больших орудий и оттащили их в крепость. Так одно при этом ещё и утопили. Конченные унтерменши. Пусть сидят в замке. Он датчанам и не нужен. Они захватит все острова и будут потом контролировать судоходство во всём Балтийском море. А корабли, захваченные рюски у шведов, достанутся Дании.
Это так Юрий Васильевич за Первого советника короля Danmarkа Кристиана Йохана Фрииса рассуждал. Наверное, близко рассуждал, так как едва солнце выскочило из-за стен Гапсальского замка, как на датском флоте началась суета и не прошло и десятка минут, как стали потихоньку надуваться паруса. Не все, косые в основном. В это же время очень вразнобой окутались борта ближних кораблей дымами. Штук двадцать орудий выплюнули в сторону русских кораблей каменные шарики диаметром от шести до восьми сантиметров.
Боровой с Бергером упрощать задачу датчанам не собирались, они оставили все тринадцать кораблей на месте. Корабли были выстроены дугой и на приличном расстоянии друг от друга. Если стрелять по ним с датских судов, то случайных попаданий быть не может. Не кучей, как сами датчане стоят. Хозяева Зундского пролива даже не догадались сосредоточить весь огонь на одном корабле, на флагмане «Авроре», например. Нет. Каждый из них выбрал себе цель и выстрелил по ней.
В результате по «Авроре» вообще не попали. Второй залп был не многим лучше. Одно ядро каменной ткнулось в борт флагману выше ватерлинии. Полетели щепки, но корпус двойной и его даже не пробило.
— Поднять флаг, — махнул рукой Юрий Васильевич. Всё. Теперь можно начинать, датчане первыми выстрелили, они, выходит, и начали эту войнушку. С них потом и спрос.
На вороньем гнезде дернули за бечёвку и красное полотнище заиграло в лучах выглянувшего из-за замковых стен солнца. При этом четыре рыбацкие лайбы стали проворно ставить небольшие латинские паруса, а рыбаки тут же бросившие претворяться этими рыбаками, отцепили сети и сели за вёсла. Эти действия на датских судах и не заметили. Враг он вон там впереди, туда все взоры и были устремлены, а несколько мелких лодочек позади, ну пусть рыбачат, потом можно будет конфисковать у них выловленную рыбу.
В это же время на берегу бравые молодцы подорвались и плюнули на такое интересное занятие, как штопанье сетей. Скрылись за ними. Понятно, рыбаки! Трусы, услышали грохот пушек и убежали. А за сетями оказались стадвадцатимиллиметровые миномёты. И даже уже заряженные. Небольшие хлопки, заряд половинный, всего-то нужно отправить мину на шесть сотен метров.
Взревел Фенрир и сверху на стоящие правее большие датские корабли стали пикировать, набирая скорость, и усиливая жуткий вой, огромные почти пудовые мины, несущие внутри себя десять фунтов пороха, где сера заменена канифолью для большего количества вонючего дыма.
скампавея
Событие пятьдесят девятое
— Чего стоим, кого ждём⁈ — Юрий Васильевич повернулся к Трофиму Евсееву — заместителю или второму воеводе вечного поджигателя всего подряд Костина. Тот ведь остался командовать артиллерией в Ревеле.
Воевода кивнул и махнул рукой, давая команду бомбардирам на «Авроре» произвести выстрел из единственного стамиллиметрового орудия.
Корабль тряхнуло. Систему канатов, крепящих орудие к борту, какую уж могли, изобрели и испытали. Хуже или лучше, чем будет лет через двести неизвестно, но работает. Отдача не выкидывает пушку с кораблика, проломив противоположный борт. Вонючий, острокислый, пороховой дым на несколько секунд скрыл вражеский флот, но ветер быстро отнёс его к противоположному борту. Эх, невовремя. Юрий Васильевич не успел увидеть куда попали мины. А нет, вон одно попадание видно. Возможно оно и единственное, но вполне себе. На одной из каравелл рушилась фок-мачта. Паруса жаль поднять не успели, такой замечательный якорь бы получился.
