"Святые" 90-е Пионер. Том III (СИ) - Ветров Клим

Я постоял несколько секунд, вглядываясь в облако пыли, оставленное машинами, и понимая что те кто сумел привлечь сюда армию, не отступят просто так. Они придумают что-то еще. И это «что-то» будет быстрым и жестким.

Адреналин ударил в голову, заставив кровь бежать быстрее. Я резко развернулся и почти бегом, наступая на разбросанные солдатами гильзы и окурки, помчался к тому месту, где была припаркована наша «девятка».

Гусь и Аким, стояли у машины облокотившись на двери. Увидев меня, они выпрямились.

— Пионер! — выдохнул Аким, и его лицо расплылось в улыбке облегчения.

— Давайте на базу, и быстро! Собирайте всех, кто есть под рукой, и сюда. Всех! Неважно как, хоть пешком, хоть бегом, хоть на трамвае!

Гусь, всегда спокойный и основательный, хмуро потер щетину на щеке.

— А толку-то от этой оравы? — хмыкнул он скептически. — Стволов на всех всё равно не хватит. Придут с голыми руками — мишени готовые.

— Разбейте людей на группы по трое! Так, чтобы в каждой тройке хотя бы один был со стволом. И побыстрее! Пока они там не опомнились и не прислали еще кого-нибудь!

Вопросов больше не было. Гусь молча, по-деловому кивнул, бросил окурок под ноги и ткнул локтем Акима.

— Поехали, книжный червь. Развлекаться будем.

Они втиснулись в автомобиль, двигатель ожил, и поднимая тучи пыли, девятка рванула с места.

Я остался один. Ненадолго.

— А мне куда? — раздался рядом голос.

Это был Слава. Он вышел из подъезда, косясь куда-то вверх, на балконы третьего этажа, где на веревке беззаботно сушилось и трепетало на ветру женское белье.

— Тебе, Слав, самая важная работа, — сказал я, перехватывая его взгляд. — Вернись на свою точку. Я пока внутрь пойду, разберусь, что к чему. Ты меня страхуй по возможности.

Он кивнул, но в его глазах читалось сомнение.

— Главное, попусту не пали, — предупредил я. — Береги патроны. Но смотри в оба. Если поймешь что начался кипишь, и увидишь кого-то с оружием — вали не задумываясь. И еще. Если всё нормально, махну тебе вон из того окна — показал я пальцем. — Скажешь парням чтобы заходили на территорию и перекрывали все выходы. Надо заблокировать так, чтобы мышь не проскочила. Понял?

— Понял, шеф, — Слава кивнул еще раз, уже более уверенно, и, ловко перекинув винтовку через плечо, исчез в темном провале подъезда, как призрак.

Я же, глубоко вздохнув, направился обратно к проходной. Теперь, когда суета улеглась, территория комбината показалась мне неестественно пустынной. Пока солдаты бродили тут, попадались и гражданские — рабочие, какие-то кладовщики. Но сейчас — ни души. Ни у проходной, ни на тротуаре вдоль длинного, мрачного цеха с выбитыми кое-где стеклами, ни у самого подъезда администрации. Вообще. Пусто и тихо. Слишком тихо. Только ветер гулял между цехами, гоняя по асфальту бумажки и оставленный вояками мусор — обрывки газет, пустые пачки от сигарет.

Несколько бетонных ступенек, облупленное крыльцо. Тяжелая дверь из дерева, с мутным стеклом. Я толкнул ее плечом. Холл был пуст и тих. Только гулко отдавались мои шаги по кафельному полу. Напротив — лифт со стрелкой, замершей на отметке «3». Слева — лестница на второй этаж.

Я замедлил шаг, прислушиваясь. Тишина. Достал из-за пояса свой верный, проверенный ТТ. Холодная рукоять привычно легла в ладонь. Оттянул затвор, с резким металлическим скрежетом досылая патрон в патронник, и сунул пистолет за пояс, под куртку, рукоятью наружу — чтобы быть готовым в любой миг.

К лифту не пошел, двинул по лестнице. Добрался до второго этажа, осторожно заглянул в проем. Длинный, пустой коридор, освещенный тусклыми люминесцентными лампами. По обеим сторонам — двери с табличками: «Бухгалтерия», «Отдел кадров», «Плановый отдел». Тоже тихо. В прошлый раз, когда я сюда наведывался, в здании кипела жизнь, копошился народ. Сейчас — никого.

И тут меня осенило. Я чуть не хлопнул себя по лбу. Так ведь сегодня же суббота! Не рабочий день. Цеха-то, понятное дело, работают в три смены, без выходных. А вот белые воротнички, клерки, все эти бухгалтера и экономисты — дома сидят, да на дачах к сезону готовятся. Значит, и руководства тут быть не должно? Но тогда какой смысл в этой армейской охране? Охранять пустое здание? Бессмыслица какая-то.

С еще большей осторожностью я стал подниматься на третий этаж, туда, где находился кабинет директора. Добравшись до нужной площадки, я снова замер у проема, сделав несколько глубоких, беззвучных вдохов, и осторожно заглянул.

На третьем этаже кипела жизнь. Прямо напротив лестницы по коридору шла женщина в синем халате с ведром и шваброй в руках. Навстречу ей двигался хмурый, невысокий мужик в пиджаке. Дальше, у самой двери в приемную, на скамейке у окна сидел какой-то тип в кепке и с портфелем, терпеливо ожидая своей очереди. И самое интересное — по обе стороны от двери в директорский кабинет, как два каменных истукана, стояли двое мужчин в дорогих, отлично сидящих темных пиджаках. У них были непробиваемые, пустые лица профессиональных телохранителей.

Охрана? Похоже, что да. Только вот что-то не сходилось. Здесь, в девяносто первом, даже самые крутые «братки» и охранники предпочитали джинсы, кожанки, в крайнем случае — вельвет. А эти… эти были с иголочки, прямо как из голливудского боевика. Словно охраняли не директора завода, а самого президента.

Но сейчас не до размышлений о моде. Пуля-дура, ей все равно, во что одета цель.

В этот момент снизу, по лестнице, послышались тяжелые, учащенные шаги. Я отпрыгнул от проема, прижавшись к стене. На площадку, пыхтя и отдуваясь, поднялась женщина средних лет. Она тащила в руках тяжелую стопку бумаг, папок и каких-то журналов. И едва не споткнулась на верхней ступеньке.

— Давайте, я вам помогу! — не раздумывая, шагнул ей навстречу и подхватил тяжеленную кипу макулатуры. Килограмм восемь, не меньше. Бумаги сложены были так неуклюже, что угрожали рассыпаться в любой момент.

— Ой, спасибо тебе, родной! — сдержанно, но с явным облегчением поблагодарила она, поправляя сбившиеся очки. — Совсем я замучилась таскать… Мне в сорок пятый кабинет, в архив.

Сорок пятый кабинет был как раз дальше по коридору, мимо этих двух «пиджаков». Идеально. Мы двинулись гуськом: впереди она, задавая направление, сзади я, прикрываясь этой нелепой, но такой полезной грудой бумаг, как щитом.

«Пиджаки» проводили нас подозрительными, сканирующими взглядами. Их глаза, холодные и оценивающие, скользнули по женщине, потом задержались на мне. Я чувствовал их взгляд на своей спине, но не оборачивался. Возможно, женщину они знали в лицо. А возможно, просто не ожидали, что все будет так просто и буднично. Они ждали штурма, бойцов в масках, ползунов по крышам. А не уставшего пацана, таскающего канцелярские бумаги.

— Вот здесь, спасибо вам огромное, молодой человек! — женщина распахнула дверь в небольшой, заваленный папками кабинет. — Не знаю, что бы я без вас делала! Выручили!

— Не за что, — ухмыльнулся я, водружая стопку на единственный свободный угол стола.

Распрощавшись с ней, вышел из кабинета спиной вперед, вежливо кивая, и поворачиваясь к выходу. И в этот миг мой взгляд скользнул по тому самому «пиджаку», что стоял ближе к лестнице.

И наши глаза встретились.

Я увидел, как в его каменном, ничего не выражавшем лице что-то дрогнуло. Зрачки сузились, взгляд стал острым, цепким. Он явно был наслышан обо мне, возможно видел фоторобот, и теперь, когда я повернулся к нему лицом, пазл сложился. Он узнал меня.

Хорошо еще, что он понял это на долю секунды позже, чем надо. И уже открыл рот, чтобы крикнуть предупреждение своему напарнику, стоявшему спиной и смотрящему в противоположную сторону. Но было уже поздно.

Мое тело среагировало само, до всяких мыслей. Я сделал короткий, резкий выпад вперед. Вес, инерция, вся накопившаяся ярость и напряжение вложились в удар. Мой кулак, сложенный как надо, со всей дури пришелся ему в челюсть, чуть снизу.

Раздался глухой, костистый хруст, неприятный и влажный. Глаза закатились, колени подкосились, и он беззвучно начал оседать на пол, как подкошенный. Время растянулось. Я уже видел, как его напарник, почуяв неладное, начал медленно, слишком медленно оборачиваться, и его рука потянулась к внутреннему карману пиджака.