Назад в СССР: Классный руководитель (СИ) - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard"

И тут заметил, как Марина изумлённо смотрит на меня. Глаза расширились, приоткрылся рот.

— Олег, что с тобой? — срывающимся голосом спросила она.

— А что со мной?

Я невольно бросил взгляд на свои руки, они словно ссохлись, скукожились, выступили синие прожилки, искривились суставы. Из зеркала заднего вида на меня взглянул старик: кожа на лице сморщилась, обвисла, волосы побелели и поредели, сквозь них просвечивалась розовая кожа с пигментными пятнами. И всё вокруг начало темнеть, как в театре перед спектаклем.

Я вздрогнул, закрыл лицо руками.

И проснулся. Увидел над собой белый потолок, повернув голову, заметил тикающий будильник. Десятый час.

Я присел на диване, потёр лицо руками с силой. Отнял руки и вид их меня успокоил. Молодые, с ровной кожей.

Значит, всё это мне привиделось. Будто бы я вернулся в своё время, но почему со мной так оказалась Марина? Шикарная машина, да ещё я вообразил себя директором школы. Что за чертовщина?

Я вскочил с дивана, вышел в прихожую, вновь взглянул в зеркало. Отражение обрадовало меня — по-прежнему молод, густая шапка волос, свежая кожа, только синяк расплылся ещё сильнее. С таким фингалом идти в школу будет неприлично.

Я осторожно приоткрыл дверь в большую комнату — пусто. Постельное белье убрано в тумбочку, Людка куда-то намылились, что выглядело странно. Сегодня воскресенье, её магазин не работает. Но это обстоятельство даже обрадовало. Не будет издевательств, оскорблений. Мы стали жить, как соседи в коммуналке, которые ненавидят друг друга, но терпят, потому что не могут разъехаться. Жене досталась большая комната, мне — маленькая. И только кухня и ванная — общие.

Но сейчас я был предоставлен сам себе и мог делать всё, что мне заблагорассудится. Решил набрать ванну, расслабиться. Лежал там, смотрел в потолок, вспоминая сон. Он закончился слишком рано. После ресторана мы бы удалились в один из номеров «Советской», занялись бы там любовью. Марина, наверно, удивилась, что нас пустили в гостиницу, дали номер, хотя мы не женаты. То, что в современном мире абсолютно обыденное дело, в советское было совершенно невозможно. Куда я мог привести девушку? Домой⁈

Но, что я смог вынести из этого сна? Интересную идею для статьи о квазарах. Второе, тот факт, что я влюблён в Марину и хочу её. Но как мне её добиться? Я женат, она — замужем. Давать повод завучихе Ратмире Витольдовне (дал же бог такое имя!) пропесочить меня на педсовете за аморалку? Подставить девушку, в которую влюблён.

Я вылез из ванны и решил позавтракать. За окном увидел утопающие в снегу гаражи, дома, редкие машины. И вспомнил, что обещал ребятам организовать лыжный поход. Пока пил кофе, пытался вспомнить, где в округе есть живописные места, чтобы устроить лыжную прогулку. Все застроено высотками, магазинами, аптеками, забегаловками.

И тут же замер с чашкой около рта. Ну, что я за идиот⁈ Сейчас, в этом году, ещё ничего не построили. Прямо за нашим домом начинается колхозное поле, где летом растёт кукуруза. А дальше лес, речка, где здорово кататься на лодке. Но сейчас простор для лыжной прогулки.

После завтрака нашел во встроенном шкафу в прихожей изящные лыжи с надписью «Jarvinen» и золотой короной в центре на ярко-бордовой лаковой поверхности, чёрные пахнущие кожей ботинки с выступающим кантом для скоб-креплений, фанерный ящик разных мазей в маленьких баночках с диапазоном температур. В большой комнате порывшись на полках, обнаружил красно-синий костюм, и даже защитные очки. Кольнула досада — наверняка все это доставала жена. Вряд ли я мог купить это сам.

В большой комнате на столе расстелил карту Подмосковья, наложив кусок кальки, аккуратно срисовал маршрут, который наметил. Это сейчас, в современном мире я бы мог все это проложить на электронной карте смартфона, как сделал во сне. В 1978-м году приходилось действовать по старинке.

Залез в облегающий костюм, сверху надел куртку, сложил свою импровизированную карту в рюкзак, соорудил десяток бутербродов с сыром, колбасой. Нашёл на кухне на полке отличный термос, залил туда чай.

И тут вспомнил, что лыжи надо смазать мазью под нужную температуру. А что за погода сейчас? И тут я растерялся. Обычно я смотрел температуру на смартфоне, и электронной метеостанции. А сейчас откуда я могу это узнать? Но когда подошёл к окну в кухне, чтобы хоть на глаз определить температуру, заметил длинный термометр за окном. Для февраля довольно холодно: семь градусов.

Достав нужную баночку с мазью, натёр от души лыжи, и вспомнил, что хорошо бы вспомнить любимое дело — фотосъёмку. Вытащил из серванта пахнущий кожей черный жёсткий футляр с «Зенит-Е», плёнку решил заправить низкой светочувствительности, 65 единиц.

На улице все в пушистых высоких сугробах, блестевших под ярким, но не дающим тепла солнце. От нашего подъезда шли следы женских сапожек на высоком каблуке — они впечатывались глубоко в снег. Машинально я пошёл по дорожке, дошёл до бордюра, на дороге хорошо отпечатались следы протектора шин. Определить, что за машина я не мог, но понял, что жену кто-то поджидал и она укатила вместе с этим человеком. Может быть, спрятаться решила?

Но решил не портить прекрасное настроение от предвкушения лыжной прогулки, и просто направился в конец дома, откуда справа до самого горизонта простиралась белая пустыня, по которой сновали тёмные фигуры, таких же, как я, любителей лыж.

Я встал на лыжи и с удовольствием оттолкнулся палками. На поле уже проложили несколько лыжней, так что я с лёгкостью начал скользить по одной из них, вдыхая морозный воздух. Ощущая, как мышцы приятно гудят от напряжения. Какое это удовольствие быть молодым, когда не болят ноги, не ломит кости, и тело послушно выполняет любые твои движения.

Я быстро добрался до края поля, где на холме на цилиндрическом основании высилась большая тарелка радиоантенны. За ней начинался лес. Под слепящими, но холодными лучами зимнего солнца сверкали сугробы, переливаясь миллионами алмазных искр. Нагие ветви берёз, сосен, дубов словно акварелью рисовались причудливыми узорами на блекло-сером небе. На темно-зелёных лапах мрачных елей лежали белые пушистые шапки. Ветер гулял между стволов, заставляя снег падать лёгкими облачками. Воздух пах хвоей, морозом, снегом — какой-то удивительно чистый зимний дух. Тени от деревьев ложились длинными синими полосами. Мелькали стайки птиц — синиц, снегирей.

И на удивление многолюдно: мужчины, девушки, семьи с детьми. Издалека донёсся звук мелодии, издаваемой хриплым динамиком, выкрики в мегафон. И я направился туда.

Целое море людей в лыжных костюмах волновалось под пригорком. Я подошёл к столику, рядом с которым стояла немолодая, но стройная женщины в лыжной экипировке, с наброшенной на плечи куртке, видимо, администратор. Остановился рядом, разглядывая столпившихся лыжников.

— Молодой человек, тоже хотите принять участие? — женщина обвела меня оценивающим взглядом, особенно остановившись на моих лыжах, и на лице у неё отразилось удовлетворение.

— Наверно, — ответил я. — А можно?

— Всем можно, только запишитесь. Как вас зовут?

— Олег Туманов.

Она раскрыла большую толстую тетрадь, вписала на последнюю строчку моё имя. И вытащила из большой сумки, что стояла под столиком, полоску белой ткани с завязками, на которой черной краской был вписан номер «1536». Сама надела на меня, помогла завязать.

— Вот маршрут, — она подала листок бумаги с размноженным на ротапринте немного размазанной линией. — Пять километров. Потом финиш. Сейчас первый этап, отбор.

Я не собирался участвовать в длительном марафоне, но жаждал проверить своё молодое тело в гонке с другими лыжниками. Тем более, судя по линии она совпадала с маршрутом, который я наметил для лыжного похода с ребятами. Почему бы не проверить, насколько сложно будет пройти этот путь.

— Вначале стартуют мужчины, — администратор отвлекла меня от размышлений. — Потом женщины. Но финиш общий.

Я спустился с пригорка, встал с края толпы, разглядывая бездумно разношёрстную команду лыжников, одетых, кто во что горазд. Кто-то, как и я — в облегающих лыжных костюмах. Но таких я увидел немного. По большей части мужчины в рейтузах или спортивных штанах, в свитерах или ветровках из толстой рыхлой ткани с застёжкой-молнией. Кто-то в вязанных разноцветных шапочках, кто-то в шапках-ушанках. И лыжи с разными надписями: «Карелия», «Темп», «Спринт», «Быстрица».