Назад в СССР: Классный руководитель (СИ) - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard"

Слева сверкнула между крутых берегов серебряной поверхностью река. На краю, наклонившись, рос огромный вековой дуб, вода подмыла землю, толстые корни, словно змеиное гнездо нависли над рекой. И я свернул туда, спрыгнул вниз. Снял лыжи и подставил их так, чтобы казалось, что кто-то стоит под обрывом. А сам вылез наверх и спрятался за деревьями.

Подъехали двое лыжников, один из них, плотный, кряжистый мужик выглянул и показал жестом второму, высокому статному мужчине с винтовкой в руках, что жертва внизу, спряталась.

— Спустись вниз, — очень тихо объяснил первый мужик. — Пристрели его и лыжи тащи сюда.

Вот оно что. Я-то думал, что этих киллеров подослала моя ненаглядная супруга, а им всего-навсего лыжи приглянулись. Значит, тот мужик с впалыми щеками, не просто так заинтересовался моими «бегунами».

Высокий опустился, отстегнул лыжи. Подхватив винтовку, прошёлся по берегу, нашёл место, где может спрыгнуть. Соскользнул вниз, оказавшись на льду. Я подкрался к оставшемуся наверху врагу, и со всей силы приложил его по башке толстым суком, который подобрал. Противник пошатнулся, но устоял на лыжах. Так что пришлось подскочить к нему и локтем врезать в челюсть. Только тогда мужик обмяк, и свалился кулём, как мешок с песком.

Я скатился с другой стороны той ниши, где оставил лыжи.

— Слушай, Петро, а этот гадёныш сбежал. Тут только лыжи. Слышь, Петро?

Крадучись я обогнул мужика, только размахнулся. Чтобы дать ему по башке суком, но под ногой предательски затрещал лёд, противник развернулся, вскинул винтовку. Рефлекторно я ушёл влево, развернулся корпусом, чтобы нанести удар ногой. Но поскользнулся, не удержавшись, свалился рядом.

— Ну, что, не получилось? — высокий наставил на меня винтовку, демонстративно медленно нажал на спусковой крючок. — Всё, ушлепок, конец тебе пришёл.

Осечка. И тут же я схватил его ноги в клещи, перевернул. Мужик упал, выронив винтовку. Она закружилась по льду, улетев метров на пять. А я вскочил на ноги, встал в боевую стойку. Бить ногами бесполезно — это я понял. Устойчивости нет совсем. Мой противник пружинисто выпрямился и, как дикий зверь, наскочил на меня сверху, вновь свалив с ног. Навалился, рукой мощно прижал мне горло. Но я коленом упёрся ему в грудь, схватил за плечи, и перекинул через себя. И тут же вскочил на ноги. Мужик перекувырнулся и тоже резко поднялся. Худое лицо с впалыми щеками перекошено злобой, волосатые кулаки — он сбросил перчатки. И недобрый чуть косой взгляд, предвещавший мне только смерть.

Мы начали кружить друг против друга, понимая, что каждый отлично знает приёмы рукопашного боя. Краем глаза я заметил под ногой кусок льда, схватил и швырнул в сторону. Это отвлекло противника буквально на секунду. Но я успел оказаться рядом и вмазать ему локтем в челюсть. Противник не удержался на ногах, свалился боком. Не давая ему встать, я кинулся на него, развернув к себе, вмазал ребром ладони по открытой шее. Промахнулся. Рука увязла в толстом меховом воротнике.

И тут же моё горло оказалось в стальных клещах, как удар током, пронзила адская боль от ещё незажившей полностью раны, в глазах сверкнули звезды, и я на миг обмяк. И чуть не пропустил удар. Успел отклониться, получилось смазано, но башку тряхнуло. И я разозлился. С силой вмазал лбом в лоб противника, и моя черепушка оказалась прочнее. Удалось захватить руки, сомкнувшиеся на моей шее, разорвать смертельное кольцо. Коленом — под дых и бросок через себя. Сгруппировался, перекатился, вскочил. И пока противник не очухался, бросился на него и начал колошматить по лицу. Но парень извернулся, и вновь оказался сверху меня, теперь мне пришлось уворачиваться. Лёд под нашими телами начал опасно трещать, но это лишь заставляло кипеть адреналин в крови.

Мужик, отшвырнув меня, вскочил. Я — перед ним. Опасно сверкнуло массивное лезвие — он выхватил клинок из ножен на бедре. Что даже обрадовало меня: человек с оружием думает, что против безоружного у него преимущество, и забывает обо всех приёмах боя, защите, нападения. Хотя понимал, что просто не будет. Противник в полушубке, на голову выше меня, так что мои удары по предплечьям для него просто укусы комара. Длинные рукава скрывали запястья — тоже не ухватишь никак, не вывернешь. Замах. Свист клинка, рассекающего воздух с невероятной скоростью. Мне лишь удавалось увернуться. Сделать блок, остановив смертельное лезвие, которое противник жаждал воткнуть в меня, чтобы прекратить бесполезную борьбу.

Единственный мой союзник — широкое пространство, замёрзшая река в крутых берегах, заросших деревьями. И я ринулся бежать, ища спасение.

— Куда ты, сволочь! — заорал верзила. — Трус! Трус! Все равно достану!

Я домчался до повисшего над рекой вяза, и мне повезло. Выломал сучковатую ветку. Развернулся. Мой противник успел догнать меня, скользя по поверхности. И я с удовольствием вмазал ему по физиономии с такой силой, что кажется вместе со сгустками, крови вылетели осколки зубов. И пока он не очухался обрушил на его руку с ножом ещё один удар. Нож выпал, с глухим стуком воткнулся в лёд, и я отшвырнул клинок подальше. И бросился на врага, круша ему черепушку. Он зашатался, рухнул на колени. Упал ничком мордой в налипший на лёд снег, на котором тут же начало расплываться алое пятно. Я задыхался, сердце бухало в груди, отдаваясь в висках. Невыносимо жарко, как в бане. Пот заливал лицо, щипало глаза. И даже смахнуть я не мог. Острая боль пронзала скулу, в унисон с раной на шее.

Бах! От страшного грохота, разорвавшего эхом притихший зимний лес, я от неожиданности присел. Шум крыльев. Вспорхнули стайки снегирей. А прямо перед моим носом образовалась дыра, от которой разошлись тонкие, как паутина трещины, стали опасно увеличиваться, расходиться. То, чего я опасался — произошло. Я бросил взгляд. Второй, которого я вырубил, очухался, спустился на лёд и не нашёл ничего лучшего, как схватить винтовку и устроить пальбу. Ну не идиот? Рожа вся в крови, на голове засохла рана. Видно, от моего удара кукуха у него съехала и он совершенно не соображал, что делает.

Бело-голубая поверхность начала стремительно распадаться. И я лишь успел отскочить, как оторвался огромный кусок льда, и мой противник ухнул в полынью. Ледяная вода привела его в чувство, лихорадочно размахивая руками, он пытался зацепиться за край, но вода выплеснулась наружу. Он соскользнул вниз, и его намокший полушубок потянул на дно. Сердце замерло в груди, собрав последние силы, я помчался к берегу, перепрыгивая через страшные темнеющие провалы. И только слышал, как второй бандит перезаряжает винтовку, передёргивает затвор. И грохот разносится эхом в тишине зимнего леса.

Толстяк так увлёкся этим занятием, что забыл, что сам стоит на коварной поверхности. Трещина от полыньи, где бултыхался его напарник, разошлась, раскрылась, как земля от землетрясения. И мужик рухнул в воду, уронив винтовку. Она булькнула, и ушла на дно. Я схватил свои лыжи. Закинул их на косогор. И сам забрался туда.

На миг оглянулся. Одного уже я найти не смог, лишь в чернеющей бездне где-то у дна белело пятно. Второй ещё бултыхался, пытался зацепиться за край, подтянуться. Но руки скользили, и ледяная вода жадно затягивала его всё больше и больше. Спасать их я не собирался

Передохнув и восстановив дыхание, я встал в лыжню и помчался от места побоища. Остановился лишь тогда, когда начал задыхаться, руки тряслись, ноги подгибались, живот свело спазмом. Я пытался выбросить из головы всю эту дребедень с бандитами. Но мысленно возвращался, пытаясь понять, могут ли меня обвинить в убийстве этих подонков? Могут ли меня найти?

Отдышался, немного привёл в порядок мысли, уже спокойней заскользил дальше. Пока не увидел, как слева показался замёрзший пруд, а впереди выросли домишки. То, что это село я убедился, когда оказался на окраине. Слева в небе рисовались золотые купола маленькой церкви. Но все остальное больше говорило, что здесь уже не осталось жителей. Заброшенные дома с провалившимися крышами, поваленные заборы.