Я тяжело вздохнул. Добрыня был прав. Слишком много «но». Слишком много рисков.
Мы снова погрузились в молчание, каждый думал о своем. Ситуация казалась безвыходной. Мы были в ловушке. В осажденном городе, с врагом у ворот, без надежды на помощь.
В комнату зашел дружинник, он поклонился и растерянно развел руками.
— Княже! — позвал он меня.
— Что там?
— Купцы… — выдохнул он. — Они… требуют князя!
Чего им неймется?
— Где они?
— У ворот терема, — ответил дружинник. — Собрались там… шумят…
Я, не говоря больше ни слова, выскочил из терема. Ратибор и Веслава — за мной. Остальные двинулись следом.
У терема действительно собралась толпа купцов. Они громко переговаривались, спорили, размахивали руками. Увидев меня, они зашумели еще сильнее. Странно, но среди них не было главного — Любослава.
Кажется я понимаю о чем пойдет речь. Не нравится мне как слухи расходятся по городу. Нужно точно создавать шпионскую сеть. Как там она называлась? Тайная гридница.
— Княже! — выступил вперед один из них, самый дородный и, видимо, самый наглый. — Мы требуем свою долю! Ты обещал нам золото!
— Обещал! — ответил я, стараясь не сорваться. — А сейчас, когда город в осаде, когда решается его судьба, вы думаете только о своей выгоде?
— Но княже! — возразил купец. — Нам тоже нужно…
— Что вам нужно? — перебил я его. — Жить? Так и нам нужно жить! И если печенеги возьмут город, то ни вам, ни вашему золоту не сдобровать! Или вы решили улизнуть, пока есть возможность, через западные ворота?
Купцы замялись, переглядываясь. Видимо, до них начало доходить, что они перегнули палку.
— Мы понимаем, княже, — сказал другой купец, помоложе и, видимо, поумнее. — Но… может быть, ты мог бы хотя бы часть…
Мне хотелось придушить каждого из них. Меня больше возмущал не сам факт требования своей доли, а то как и когда эта доля требуется. Да еще и как быстро эти жадные создания узнали о наличии золота.
Ладно, нужно как-то успокоить купцов. Они были важны для экономики города, для торговли, для снабжения. Ссориться с ними сейчас было невыгодно. По факту — они вправе, но с моральной точки зрения, могли бы и подождать, когда победим. Вернее, если победим.
— Хорошо, — сказал я, немного смягчившись. — Я отдам вам вашу долю. Половину всего золота, как и договаривались. И только после того, как мы отбросим печенегов от стен города.
Купцы снова зашумели, но уже не так яростно. Видимо, мое предложение их устроило. Да и не хотел я рисковать. Вдруг действительно свинтят из города? А мне они нужны. На них снабжение, торговля, экономика умрет без этих алчных проходимцев.
— Согласны, княже! — сказал тот же купец, что и раньше.
— Договорились, — кивнул я.
Я мысленно запомнил каждого из них. Устрою я вам кузькину мать. Гриднице — быть. На каждого заведу компромат. Будут у меня с ладони есть.
А пока нужно было сохранить хоть какой-то мир в городе, хоть какое-то единство.
Купцы, удовлетворенные, начали расходиться.
Я вернулся в терем в сопровождении своих людей, которые бурно обсуждали произошедшее.
— Вот же… — выругался Добрыня, когда мы расселись за столом. — В такой момент думать только о своей шкуре!
— Что поделать, Добрыня, — вздохнул я. — Люди разные бывают. Есть те, кто готов сражаться за свой город, за свою землю, а есть те, кто думает только о своей выгоде.
— Но все равно… обидно, — сказал Добрыня.
— Обидно, — согласился я. — Но сейчас не время для обид. Нужно думать, как выстоять.
— Княже, — снова дружинник кланяется.
Да что там такое опять? Вроде же все порешали!
Из-за спины дружинника выглядывал один из купцов. Он ничего не говорил, но внимательно слушал, но лицо приметное, маленькие глазки и рыжая борода с вьющейся кудрявой шевелюрой.
— Кто тако? — спросил я купца.
— Дык, купец я, — хмыкнул он, — Калитой кличут.
— Так и чего хочешь? Золото — после того, как отобьемся от ворога получишь.
— Дык я не по этому зашел, — улыбнулся рыжий, — хотя и по этому.
Я вздохнул. Ну что ты тянешь?
— Говори, Калита. Чего надо?
— Смею подумать, что ты, князь думу думаешь с боярами, — купец вежливо поклонился «боярам», — о том как град наш защитить.
— Есть такое, — хмыкнул я.
— Дык, а почему бы не позвать на помощь славных князей.
Я переглянулся с Добрыней. О чем толкует этот рыжий?
— Есть князья. Те, кто не в ладах с Игорем. Те, кто не отказался бы помочь.
— Например? — спросил я.
— Например… — Калита задумался. Вернее сделал вид, что задумался. Он уже давно с созревшей мыслью пришел. Я уверен. — Например, князь галицкий…
— Галицкий? — переспросил Илья. — Тот, что когда-то воевал со Святославом?
— Да, — кивнул рыжий. — Но сейчас времена изменились. И, возможно… он согласится нам помочь. За плату, разумеется. У него не меньше тысячи воинов.
Я задумался. Галицкий князь. Мысль купца была интересной. С одной стороны, это был риск. Обращаться за помощью к тому, кто еще недавно был врагом Руси — поступок, который мог обернуться против нас самих. Но с другой стороны, а какой у нас был выбор? Сидеть сложа руки и ждать, пока печенеги додумаются разделить армию и взять нас в плотную осаду? Тогда они возьмут город измором. Или бросить все силы на безнадежную вылазку?
— А кто сейчас княжит в Галиче? — спросил я, пытаясь вспомнить, что мне было известно об этом княжестве. — Я что-то запамятовал…
— Одолев, — ответил Калита. — Одолев Владимирович. Он… не самый миролюбивый князь, но и не такой ярый враг Руси, как те же венгры. И, говорят, он любит золото…
Одолев… Имя мне не говорило ни о чем. Я помнил, что галицкие князья часто менялись, враждовали между собой, заключали союзы и снова воевали.
— И ты думаешь, он согласится нам помочь? — усомнился я. — За золото? Против печенегов, которые, по сути, союзники Игоря?
— А почему бы и нет? — пожал плечами Калита. — Если мы предложим ему хорошую цену… И если убедим его, что это в его же интересах…
В его словах был резон. Одолев, как и любой другой князь, наверняка был заинтересован в укреплении своего княжества, в расширении своих владений, в увеличении своего богатства. И если мы могли предложить ему что-то из этого.
А Калита очень хитер. Вон как речь изменилась, грамотной стала. А поначалу «дыкал». Хитрован.
— Я… могу помочь вам.
Кто бы сомневался. Ты за этим и пришел.
— Как? — спросил я, с подозрением глядя на него. — Что ты можешь сделать?
— Я знаю людей, которые могут связаться с Одолевом.
— Что за люди? — спросил я, нахмурившись.
— Я знаком с одним человеком. Он дальний родственник Одолева. Живет в Галиче. И он мог бы передать твое предложение князю.
— И ты уверен, что этому человеку можно доверять?
— Да, княже. Я ручаюсь за него. Он не предаст.
— Хорошо, — задумчиво протянул я. — Допустим, этот человек передаст наше предложение Одолеву. Что дальше? Как мы узнаем его ответ? И сколько времени это займет?
— Он пришлет ответ, — сказал Калита. — С гонцом. Или сам приедет.
— Сам? — переспросил я. — Ты думаешь, он сам приедет в осажденный город?
— Может, и нет, — признал купец. — Но он может прислать кого-то доверенного.
— И сколько времени это займет?
— Седьмицу… может, две, — ответил купец.
Две недели. Это было долго. Очень долго. Но лучше, чем ничего.
— Хорошо, — сказал я, принимая решение.
— Сколько золота? — уточнил купец.
Я задумался. Сколько? Сколько мы могли предложить, чтобы заинтересовать Одолева, но при этом не остаться ни с чем?
— Тысяча серебряных гривен, — закончил я.
Купец кивнул, запоминая. 1000 серебряных гривен за тысячу воинов с обозом, командованием из расчета гривна в месяц. Это достойная плата.
Купец поклонился и вышел из терема. Мы же остались, обсуждая детали нашего… плана.
— Тысяча гривен… — пробормотал Добрыня, качая головой. — Это же… целое состояние!
