Как это сделать⁈ Да я понятия не имею и рассчитываю действовать по обстоятельствам. Как там говаривал Наполеон, сначала надо ввязаться в бой, а потом уж…!
Задрав голову, смотрю на пилястры колонн. Оскаленные морды львов ухмыляются мне оттуда, словно бы говоря — просто не будет.
«А кто обещал, что будет легко⁈» — усмехаюсь про себя, а вслух киваю стоящему рядом Гурушу.
— Ну, пошли что ли, чего стоять!
Тот всем своим видом изображает полное согласие с любым моим решением, и, уже не глядя на него, я шагаю под арку.
Стадион в это время дня пуст, и только у дальнего края я вижу стайку пацанов.
«Кажется, мне туда!» — определяю направление и, не торопясь, иду кругом по беговой дорожке.
Еще на подходе вижу, что с десяток пацанов моего возраста сидят на каменных ступенях трибун, а чуть дальше стоят трое парней постарше.
«Этим четырнадцать-пятнадцать! — оцениваю на глаз их возраст, но меня они не интересуют. — Старшаки не воспримут мои слова всерьез, по-любому!»
Поэтому направляюсь к своим ровесникам. Те уже заметили меня и с интересом рассматривают.
Останавливаюсь в шаге от них и надеваю на лицо радушную улыбку.
— Привет, пацаны!
Вся компания тут же переводит взгляд на крепкого паренька лет тринадцати с длинными светлыми волосами. На их лицах — только один безмолвный вопрос: как нам реагировать на чужака⁈
Из этого я делаю вывод, что этот крепыш и есть вожак стаи.
Перевожу на него дружелюбный взгляд и протягиваю руку.
— Привет, я Геракл!
Мальчишка напротив смотрит исподлобья и полностью игнорирует мою протянутую руку.
— Это ты что ли персидский ублюдок царя Александра⁈ — цедит он сквозь зубы. — Чего приперся⁈
«Оппа на! — мысленно реагирую на неприкрытую враждебность. — Прям вот так сразу⁈»
Понимаю, что меня провоцируют на драку, и, раз уж она становится неизбежной, то желательно сделать так, чтобы на меня не навалилась вся кодла разом, а бой прошел один на один.
Сжимаю протянутую ладонь в кулак и гордо вскидываю голову.
— Да, ты прав, я сын Великого царя Александра и внук знаменитого полководца Артабаза! — Открытая улыбка на моем лице сменяется презрительной усмешкой. — А тебя, судя по всему, прижили от черной рабыни на заднем дворе!
Я оскорбляю мальчишку специально; мой уличный опыт подсказывает, что это наилучший способ перевести конфликт в драку один на один. Оскорбление нанесено лично вожаку стаи, и для поддержания своего авторитета смыть его он должен самолично, без помощи кого-либо еще.
Вижу, как малолетний главарь покрывается багровыми пятнами гнева и не может найти слов от тяжести нанесенного оскорбления.
«Это хорошо! Ярость — плохой советчик!» — иронично усмехаюсь про себя.
Парень напротив выше меня на полголовы и, явно, тяжелее килограмм на десять, но я полон оптимизма! Во-первых, я уже далеко не тот Геракл, что был полтора года назад! Бег, верховая езда и бесконечные тренировки закалили тело, а уроки фехтования выковали глазомер, реакцию и чувство дистанции. Сегодня я чувствую себя даже увереннее, чем в годы своего школьного детства, когда драка была чем-то обыденным и привычным.
Белобрысый наконец-то отошел от шока и выдавил из себя:
— Ты, ублюдок, кровью умоешься!
Растягиваю рот в издевательской усмешке.
— Разве что твоей, жирдяй!
Пацанва за спиной своего главаря уже растянулась в полукольцо и в предчувствии жаркой схватки начала подбадривать его криками:
— Проучи его, Певкест!
— Дай ему как следует!
Крики товарищей послужили сигналом, и белобрысый кинулся на меня, норовя свалить на землю напором и массой.
К плотной борьбе я готов так же, как и к обмену ударами. У меня есть в запасе пара приемов из тех, что еще в детстве никогда не подводили.
«Борьба так борьба!» — шепчу про себя и встречаю противника плотным клинчем, не уступая ни шагу.
Тот давит, норовя сломать мое упорство, и вот теперь я чуть уступаю. Почувствовав слабину, обрадованный крепыш давит еще сильнее, и, ловя этот момент, я резко падаю на спину, увлекая за собой своего противника. Тот летит вниз прямо на мои подставленные ноги, и мне остается лишь перебросить его через себя. Его инерция плюс распрямившаяся пружина моих ног — и крепыш брякается на землю где-то у меня за головой. Теперь самое главное — вскочить первым!
Стремительно переворачиваюсь и бросаюсь вперед. Белобрысый еще ошарашен падением и своей неудачей. Не даю ему очухаться! Захватив шею в жесткий зажим, вытягиваюсь перпендикулярно его телу.
Это стопроцентный вариант! Даже если противник тяжелее тебя и сильнее, из такого захвата не выбраться. Проверено на деле! Лучше этого только заломить руку на болевой, но для такого приема нужен устойчивый навык, а у меня уж слишком давно не было практики. Захват шеи куда проще, но зато менее надежен, ведь руки у противника остаются свободными!
Чувствую, как подо мной выгибается тело главаря; он пытается сбросить захват, но это — тухлый номер. Я всей своей массой держу лишь его голову и плечи, и пересилить меня ему не удается.
Отчаявшись скинуть навалившееся тело, белобрысый попытался вывернуться, но тут снова облом. Как выскользнуть из захвата, если противник держит тебя за шею! Так можно и без головы остаться!
Парень подо мной не сдается и, отбросив попытки скинуть с себя врага, решил вцепиться мне в глаза или рот. Эта тактика — самая опасная, потому что, в отличие от моих, его руки свободны, и он может дотянуться до моего лица.
По максимуму закрываюсь спиной и плечами, но пальцы белобрысого все равно достают и пытаются порвать мне рот или надавить на глаза. Против этого только один прием — придушить гаденыша! Тут хорошо бы не перестараться, дабы он, чего доброго, богу душу не отдал!
Сдавливаю противнику шею, одновременно прижимая подбородок к груди и пряча лицо от пальцев, пытающихся причинить мне максимальную боль. Захват изначально у меня вышел удачный — кадык мальца прямо на сгибе локтя, — и я давлю до тех пор, пока не чувствую, что паренек подо мной начал затихать.
«Ага, стоп!» — говорю себе и ослабляю хватку.
Парень не реагирует, и, встревожась, я расцепляю руки и приподнимаюсь. Освобожденный противник тут же перекатывается на живот и, закашлявшись, начинает судорожно глотать ртом воздух.
«Живой! — с облегчением выдыхаю я. — Ну и слава богу!»
Вскакиваю на ноги, готовый к продолжению, и только тут замечаю, что те парни постарше, что стояли в стороне, теперь тоже здесь и пристально рассматривают меня в упор.
Самый рослый из этой троицы, чернявый, на вид лет пятнадцати-шестнадцати, вскинул на меня насмешливый взгляд.
— Ты где драться-то так наловчился?
Отвечаю ему такой же ироничной усмешкой.
— Да так, были учителя!
— Аааа! — протянул рослый, а второй, поменьше, но пошире в плечах, вдруг влез с вопросом:
— А ты че, действительно, царский сын⁈
Для меня эта тема опасна; каждое упоминание о моем родстве с Аргеадами несет для меня угрозу, но сейчас отказываться от «родителя» нельзя.
Снимаю улыбку с лица и гордо вскидываю голову.
— Да, я сын Великого царя Александра!
Широкоплечий дурашливо осклабился.
— А че ты тоды здесь, а не в Вавилоне⁈
«Блин! — мысленно ругаюсь на самого себя за беспечность. — Вот что ему сказать⁈ Прячусь от убийц! Вряд ли такой ответ прибавит мне сторонников. Надо было все-таки подготовиться, а не рассчитывать на экспромт! Лучший экспромт — это тот, который заранее подготовлен!»
Внезапно и чисто интуитивно нащупываю правильный ответ и выдаю его все с тем же независимым видом.
— Я здесь готовлюсь к подвигам во славу моего отца и всемогущего бога Зевса-Амона-Ра!
Насмешливость мигом спадает с лиц парней, и никто из них не находит, что мне ответить. Пользуюсь этой заминкой и продолжаю:
— Готовлюсь сам и ищу себе верных друзей, дабы совершить такие деяния, что затмят славу моего отца!
Делаю ставку на то, что в любом гимнасии Эллады заставляют заучивать поэмы Гомера чуть ли не целиком и каждый мальчишка от Афин до Эфеса грезит о подвигах Ахилла и Одиссея.
