Последний Герой. Том 3 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Смотрю, ты не только в убийствах шаришь, — удивлённо хмыкнул я.

— Я раньше в ментовке работал. В ОБЭПе… Ну, теперь службу переименовали. ОБПиПК… Хрен выговоришь. Тьфу!

— Ну да… — кивнул я, вспоминая, как изуродовали название подразделения по борьбе с экономическими преступлениями. — Будто кошка по клавиатуре прошлась.

— Ха! Точно! — радовался Зыков то ли шутке, то ли найденным документам, то ли тому и другому.

— Слушай, Женя, — задумчиво проговорил я, медленно оглядывая добычу. — Тебе не кажется, что всё это как-то странно? Слишком просто. На блюдечке нам подали, с голубой каёмочкой прямо.

Паук внимательно посмотрел на меня, нахмурившись, и почесал подбородок:

— Ну, может быть, он торопился и не успел прихватить эти бумаги. Чего ему теперь терять? На нём ведь теперь два убийства, как минимум…

— От убийств, знаешь, ещё можно попробовать отмазаться, адвокатов нанять, кричать, что видео — подделка. Как там называется эта херня по-современному?

— Фейк, — подсказал Паук.

— Вот именно, фейковое видео. Но здесь же не видео, здесь реальные документы, подписи, печати, бумаги… Что ему мешало сжечь или прихватить всё это с собой?

Паук снова нахмурился, растерянно пожал плечами:

— Да бог его знает… Ну, я их всё равно возьму, это же…

Зыкин ещё что-то бормотал, я стоял, пытаясь разобраться в собственных сомнениях, и тут вдруг почувствовал, как по ногам прошёл холодок. Странное ощущение — на улице жара, а тут вдруг как будто из подвала подуло холодом. Я повернулся к открытому сейфу. Он был встроен прямо в стену.

Я подошёл, стал аккуратно простукивать стену костяшками пальцев, вслушиваясь в звук. В большинстве мест стена гасила звук глухим, плотным эхом, но в одном месте звук вдруг изменился — явно появилась пустота. Что-то не давало мне покоя, будто внутри стены пряталась какая-то тайна.

— Сюда бы ломик или кувалду, — проговорил я, разглядывая стену.

Паук махнул рукой, раздражённо:

— Потом разберёмся. Нам сейчас этих бумажек вполне хватит, а потом уже досконально всё осмотрим.

— Нет, Женя, здесь что-то не то, — сказал я настойчиво и пошёл к следующей несущей колонне в углу кабинета. Простучал там — снова пустота. Я нахмурился, удивлённо посмотрел на Паука.

— Женя, я, конечно, не строитель, но какого ляда рядом с несущими колоннами вдруг такие пустоты? Так не строят. Не может быть так по проекту, это какая-то лажа.

— Бог его знает, может, просто криво спроектировали здание изначально? — предположил Паук неуверенно.

Оно, конечно, понятно, всякое бывает. Я ещё раз оглядел кабинет — бывает, но только не здесь.

— Нет, Валет здесь делал шикарный ремонт, идеальный, он в этом плане педант, любой недочёт сразу бы убрал. Я его знаю.

— Ты — его знаешь? Откуда ты его знаешь? — Паук вдруг подозрительно вскинул бровь.

— Ну… читал про него, слышал много, — поправился я быстро. — Короче, тут явно что-то не то. Давай-ка выйдем в коридор, посмотрим там внимательнее.

Мы выскользнули в пустой коридор. Я инстинктивно вслушался. Вроде бы, тишина. Но что-то было не так.

— Чувствуешь, чем пахнет? — спросил я.

— Нет, — пожал плечами следак.

А нюх от Максимки мне достался отменный — и вот опять уловил то, что обычный человек вряд ли заметит. Резкий, химический запах — будто смесь ацетона, растворителя и горелого масла. Нос сразу выхватил знакомую ноту: аммиачная селитра, перемешанная с чем-то органическим.

Но дело не только в Максиме, просто я уже чувствовал это раньше — в Чечне, под Ханкалой. Там, где вытаскивали самодельные фугасы из-под просёлков.

Именно так и пахла смерть, собранная в канистре и обмотанная изолентой.

Но последнее добило. В углах коридора, у колонн, кто-то наскоро прикрутил декоративные панели. Если смотреть внимательно и никуда не бежать, то сразу ясно — новые, не в тему. Чуть светлее стены, не в тон. Под одной панелью на секунду блеснуло — как волосок. Тонкий провод. Изоляция в цвет стены. Такие ставят, когда надо замаскировать элемент питания или шлейф от детонатора. Я не сводил взгляд с одной такой панели — они и держались на саморезах, неаккуратно, с зазорами. Как будто никто не рассчитывал, что их будут рассматривать близко.

Как будто они и нужны ненадолго. Только чтобы…

У меня всё слилось в голове мгновенно. Еще и пустоты у несущих колон. Валет готовился к худшему и заранее кое-что предпринял.

Твою дивизию! Рефлекторно напряглись все мышцы — как перед броском.

— Женя, — хрипло выдохнул я. — Здание заминировано!

— Что⁈

— Эти пустоты у колонн, панели и запах — тут везде заложена взрывчатка, это самоуничтожение здания!

Паук побледнел, быстро осматриваясь:

— Твою мать! Что делать?

— Немедленно эвакуироваться! — сказал я, и подскочив к одному из бойцов рявкнул: — Дай рацию! Ну!

Он сначала опешил, а потом вытащил из разгрузки портативную «Моторолу».

— Внимание! Всем срочно на выход! — вдавив кнопку эфира, прокричал я. — Быстро! Здание заминировано! Повторяю, здание заминировано!

Мы с Пауком обменялись быстрыми взглядами и тут же бросились к выходу, чувствуя, как адреналин накатывает волнами. Теперь стало ясно, почему всё здесь было так просто и доступно. Валет и не собирался оставлять улики. Он собирался стереть их с лица земли — вместе с нами.

Рации застрекотали эхом по коридорам и кабинетам, разнося тревожный приказ об эвакуации. Со всех этажей донёсся топот ног, приглушённые команды бойцов, грохот экипировки и оружия. Люди быстро и организованно стекались вниз по лестнице.

Мы с Пауком уже выбежали наружу, резко остановившись на свежем воздухе и чувствуя, как сердце колотится с такой силой, будто хочет пробить грудь и вырваться наружу.

— Фух! Успели, кажется, — тяжело проговорил Паук, вытирая вспотевший лоб и тяжело дыша после такого быстрого рывка на улицу.

Прошло несколько секунд. Минута, но ничего не происходило. Следак вдруг посмотрел на меня с лёгким сомнением и добавил:

— Может, ты ошибся, Макс? Может, нет там никакой бомбы?

— Дай бог, чтобы ошибся, — горько усмехнулся я, глядя на здание. — А если нет, то нам был бы пи…

Я не успел договорить. В этот момент раздался мощный, оглушительный взрыв, словно земля под ногами сама собою подскочила вверх и ухнула обратно, заставив нас чуть пригнуться и инстинктивно закрыть голову руками.

Стёкла разом высыпались наружу сверкающим дождём. У основания здания поднялись густые клубы дыма и пыли, окутывая нижний этаж мутной завесой. Само здание дрогнуло, пошатнулось, будто великан, которого подрубили под корень, и на секунду зависло, словно не решаясь падать. Но затем медленно, почти величественно начало проседать и рушиться, складываясь, как карточный домик.

С хрустом и тяжёлым треском оно осыпалось, стены и перекрытия валились вниз, складываясь внутрь и наружу. Железные ставни корежило, они с лязгом и грохотом падали на асфальт. Поднимались облака густой пыли, скрывающей всё вокруг. Мы отбежали чуть подальше, закашлялись. Казалось, здание само по себе поглощает всё, что внутри, не оставляя никаких следов того, что здесь было всего минуту назад.

Словно чёрная дыра.

— Ну ни хера себе… — тихо и ошеломлённо выдохнул Паук, глядя широко открытыми глазами на обрушение. — А ведь мы могли быть там…

— На то и был расчёт, Женя, — мрачно ответил я, играя желваками. — Потому-то Валет и не прихватил с собой никаких бумаг. Он знал, что мы будем там копаться, рассматривать всё это и — вместе с его уликами исчезнем к чертям.

От грохота взрыва в соседних дворах завыли сигнализации машин. А вскоре пронзительно и тревожно завизжали сирены. Издалека уже доносились звуки приближающихся скорых и пожарных машин — кто-то уже успел их вызвать.

Бойцы Росгвардии быстро выстраивали оцепление, теснили прохожих, которые сначала бросились врассыпную, а теперь, почувствовав, что угроза миновала, с любопытством и будто бы на инстинктах стягивались к месту происшествия, глазели, вытягивали шеи, стараясь понять, что здесь произошло.